Никогда тебя не отпущу - Страница 5

– Он никогда не сдается, – рассказывал нам отец за обедом с восхищением, которое даже и не пытался скрыть. – Мы приходим, а он уже там, трудится, пока мы с парнями пьем кофе с пончиками, и последний уходит домой.

Однажды я принесла ему бутерброд с жареной говядиной, и он ужасно удивился этому, уставившись на него, а я ждала, сгорая от стыда. Затем он широко улыбнулся и сказал, что обожает бутерброды с жареной говядиной. Мы посидели, поговорили, и он предложил взглянуть на землю, которую подумывал прикупить. Мы пешком обошли весь участок, пролезая под бревнами, перебираясь через них, сбегали с холмов, смеялись, когда чуть не упали, пили воду из одной бутылки, проклиная себя за то, что не взяли больше питья. С того дня мы виделись друг с другом при каждой возможности.

Мы не жили вместе, но меня это не беспокоило. Мы понимали друг друга, улавливали каждую мысль, любое настроение. Он знал, когда я голодна и устала или когда что-то расстроило меня. А я знала его и была уверена: выйти за него замуж – это лучшее из решений, которые я когда-либо принимала.

Проходя мимо, Эндрю остановился и поцеловал меня в щеку.

– Добро пожаловать домой, миссис Нэш.

Я распаковывала коробку в новом кабинете Эндрю, аккуратно раскладывая документы в ящике стола, когда услышала позади его шаги. Я повернулась и улыбнулась, но вздрогнула, увидев выражение его лица. Он казался едва ли не расстроенным, но потом черты его смягчились.

– Ты не должна этого делать, – сказал он.

– Да ладно.

Мне стало интересно, не вид ли этого стола так его взволновал. Это единственное, что осталось у него от отца. Мы нашли этот стол, когда делали уборку в его кладовке. Эндрю не был уверен, что его стоит тащить в этот дом, сказал, что стол слишком старый и исцарапанный, совсем не в его стиле, но я говорила ему, что дуб роскошный и что зимой мы могли бы заняться его полировкой.

Он подошел ко мне и взял документы из моих рук.

– У меня своя система. Если ты их положишь не на свои места, мне будет сложно отыскать их.

– Да, ясно. Конечно.

– Как вкусно пахнет ужин!

Я бы сказала, что он пытался сгладить свою резкость, но все еще испытывала огорчение. Нужно было его спросить, прежде чем этим заниматься. Но я так привыкла всем помогать в доме родителей… Не было никаких запретов, ведь маме поставили диагноз: рассеянный склероз. Я даже занималась финансами семьи.

– Я готовлю йоркширский пудинг.

– Хм, отлично, – сказал он, уткнувшись мне в шею.

– У тебя холодный нос!

– Я расчищал въезд. – Отец с Крисом ушли домой еще несколько часов назад, а мы остались разбираться с вещами. – Похоже, что ночью снова пойдет снег.

– Надеюсь, дороги расчистят. Джош попросил меня завтра выйти на работу.

Он поднял голову:

– Я думал, что ты на завтра взяла выходной и сможешь здесь все закончить.

Я вздохнула:

– Кто-то снова заболел.

В это время года кто-то обязательно отпрашивается с работы из-за болезни после бурного рождественского веселья.

– Я собирался поговорить с тобой об этом за ужином: я хочу предложить твоему отцу должность мастера. А это значит, что ему придется часто бывать в разъездах.

– О, ничего не выйдет, ведь мама…

Я расстроилась из-за отца. У них было много расходов, и я знала, что он полон энтузиазма по поводу одного из предложенных проектов.

– Если ты уйдешь из магазина и станешь работать со мной, то всегда будешь рядом с ней. Мне нужна помощь, чтобы готовить домá, показывать номера, подбирать оборудование и все прочее.

– Не знаю… Джош говорил, что меня, возможно, переведут в офис.

Мне не хотелось, чтобы люди думали, будто я избалованная богатенькая домохозяйка, всем обязанная своему мужу. Когда умерла мать Эндрю, он унаследовал доверительную собственность на дедушкино состояние, сколоченное на фондовой бирже, но он получал небольшие выплаты – он не был таким богатым, как, кажется, думали мои друзья. Кроме того, мне нравилось работать в магазине, встречаться с постоянными клиентами, помогать людям находить товар.

– Милая, Джош лишь болтает. Он никогда не станет тебя продвигать.

– Я там уже давно работаю.

Я устроилась в этот магазин, еще когда училась в школе, и перешла на полную ставку в прошлом году, после ее окончания. Я рассматривала варианты, чтобы пойти учиться в колледж или окончить какие-нибудь курсы, но не была уверена, что хочу этого. Меня восхищало то, каким целеустремленным был Эндрю в свои двадцать семь лет.

– Ага, ты милая девчонка, работающая за прилавком. Я знал о тебе все еще до того, как переступил порог твоего магазина. Мне жаль, Линдси, но я слышал, что они собираются перевести в офис Майка.

– Джош вроде бы говорил вполне искренне. – Меня бросило в жар, и я разозлилась, но главное, мне было больно.

– Я не пытаюсь тебя унизить. Просто говорю, как другие видят тебя – как красивую блондиночку. – Он потянул меня за хвостик волос. – Они не ценят тебя, как я, они не видят, какая ты умная и смекалистая.

Не исключено, что он был прав. Вероятно, в хозяйственном магазине для меня и не было никаких перспектив, но сколько часов в день я смогу проводить, подбирая краски?

– Может, я помогу тебе с бухгалтерией?

– Пожалуй, лучше я сам позабочусь о финансах. Но у тебя отличный вкус. Мне нравится, как ты преобразила этот дом.

– Я же почти ничего не сделала.

Он сам подобрал все эти цвета, утверждая, что они должны быть нейтральных, естественных оттенков, чтобы дом было легче продать через год, но я пыталась добавить что-то от себя, покупая постельные принадлежности, шторы и растения. Мы повесили нашу свадебную фотографию над камином.

– Благодаря тебе здесь чувствуешь себя как дома. Ты знаешь, как много это значит для меня.

Его руки скользнули мне под рубашку, к лопаткам, к затылку, он осторожно подтолкнул меня к столу. Одним быстрым движением он поднял меня, усадил на стол и раздвинул мне ноги. Я чуть не потеряла равновесие, но он удержал меня своими сильными руками за бедра и шаловливо взглянул мне в лицо.

– Подумай об этом, ладно?

Потом он привлек меня поближе и покрыл поцелуями шею и губы, а я обнимала его за плечи и ни о чем не думала.

Идея лучшего рождественского подарка пришла мне в голову в тот вечер, когда мы переехали. Мы отдыхали на диване, когда я поняла, что у нас на каминной полке много фотографий моей семьи и всего лишь одна – его матери. У него не было никаких снимков его отца – он потерял коробку с фото еще много лет назад при переезде, но я знала, как можно найти несколько таких изображений. Его отец служил в военно-морском флоте. Наверняка существует общество бывших военнослужащих. Мне нужно всего-то провести небольшое расследование.

Эндрю никогда особенно не рассказывал о своей семье, а я никогда не давила на него, хотя выражение его лица менялось, стоило ему упомянуть о маме. Иногда оно становилось грустным, иногда губы растягивались в доброй улыбке, если он делился счастливыми воспоминаниями. Она умерла, когда ему исполнилось двадцать лет, а потом он оказался предоставлен сам себе – к этому времени отец уже давно ушел из семьи. Он отправился в плавание, когда Эндрю было двенадцать, и так и не вернулся. «Он не мог выносить семейную жизнь после долгих месяцев странствий по морю, – говорил Эндрю. – Для него это было слишком». Его это не печалило, не сердило. А когда несколько лет назад отец умер, Эндрю оплатил его похороны.

Я нашла в интернете список кораблей, курсировавших на западном побережье в те годы, когда отец Эндрю служил во флоте. А потом осталось только прочесать архивы в поисках имен и фото членов экипажа. Через два дня я нашла снимок с изображением Эдварда Нэша – он с другими парнями стоял на носовой части корабля. Я развернула зернистое черно-белое фото на весь экран компьютера и принялась рассматривать Эдварда. Он был в форме, сухопарый и юный, но его черты казались пугающе знакомыми. Мне стало интересно: они похожи только внешне или еще чем-то? Жаль, что у них никогда не будет возможности снова связаться друг с другом. Я бы хотела познакомиться с ним. Наклонившись поближе, я представляла себе, как рассказываю ему об Эндрю: «Ваш сын такой замечательный. Все его любят. Он так много делает для общества: мастерит парковые скамейки, состоит в благотворительной бейсбольной команде, и он даже помог моему отцу построить пандус для мамы, так что ей теперь легче передвигаться. Вы им гордились бы».