Никогда тебя не отпущу - Страница 18

Я рассказываю группе о недавнем событии, о том, что, по моему мнению, Эндрю преследует меня. Они относятся с пониманием, предлагают несколько дельных советов, как быть с полицией и с судами, но я вижу на их лицах страх и тревогу, а когда возвращаюсь на свое место, то чувствую еще большее смятение.

К концу собрания приезжает Маркус и разгружает снаряжение из своего внедорожника – маты, боксерские груши и перчатки. Он появлялся уже несколько раз за последний год, и мы все с нетерпением ждем его занятий. Из всех людей, которых я встречала, он наиболее невозмутимая личность. Когда я стою рядом с ним, то чувствую, словно вся вселенная может пылать, но пламя пройдет над ним.

Однажды в грозу я единственная пришла на его занятие. Он сказал:

– Похоже, за душой у тебя какая-то история, раз ты заставила себя выбраться в такое ненастье, чтобы научиться драться.

Мы сидели, разговаривали, и я рассказала ему об Эндрю. Только годы спустя я научилась делиться своим прошлым с другими женщинами в группе поддержки, но меня удивило, насколько легко мне было говорить с мужчиной. Он оказался таким проницательным, догадывался, как Эндрю манипулировал мной и подавлял меня, – и всегда попадал в цель. Маркус действительно понимал, что такое жестокое обращение и как сложно сбросить с себя эти оковы. Я почувствовала, что у него самого за плечами тревожное прошлое.

После этого мы стали изредка встречаться дополнительно. При хорошей погоде мы занимались под открытым небом. Мне он показался интересным, я удивилась, сколько удовольствия доставляют тренировки с ним, и какое-то время задумывалась, перерастут ли эти отношения во что-нибудь большее. Однажды, когда я проколола шину, он подвез меня домой и за разговором задержался в холле. Когда я позже отблагодарила его бутылкой вина, то подумала, что он, возможно, пригласит меня распить ее, но этого так никогда и не произошло, и наши отношения остались крепкими и дружескими. Обычно после занятий мы вместе пили кофе. Именно тогда я узнала, что он был психиатром. Должно быть, неплохим. Пожалуй, я рассказала ему о своей жизни с Эндрю больше, чем кому-либо другому. А он открылся мне насчет своей дочери.

Я видела фотографии Кэти у него дома. Она была красивой девушкой – прямой носик, широкая улыбка и темные крашеные волосы. Сразу же после окончания учебы Кэти влюбилась в мужчину, который был старше ее, и следующие несколько лет барахталась в скользких отношениях. Маркус полагал, что ее парень издевался над ней, но она все отрицала и порвала со своей семьей. Она позвонила Маркусу в ночь своей смерти, сказав, что хочет вернуться домой. По дороге к ней он услышал вой сирен. Ее парень пристрелил ее, а потом и себя. Ей было всего двадцать два года.

Когда через год его брак распался, он решил бросить психиатрию: «Я чувствовал себя мошенником. Если я не смог помочь своей дочери, как я смогу кому-либо помочь?» Маркус отдал все своей жене Кэтрин и провел несколько следующих лет в путешествиях. Я даже представить себе не могу, как он пережил потерю дочери, а потом и жены. Наверное, они очень любили друг друга когда-то – он говорил, что Кэти назвал в честь Кэтрин. Но, кажется, он смирился со своей болью.

Сегодня Маркус ходит по залу и работает с девушками, помогая им довести свои движения до совершенства, но я словно не в себе, я промахиваюсь и пропускаю несколько ударов.

– С тобой все хорошо? – спрашивает Маркус. Я киваю, и он поднимает лапу, в которую я отрабатываю несколько хуков. – Еще, – говорит он.

Я останавливаюсь, наши взгляды пересекаются. Меня всегда поражало, как быстро он чувствует мое настроение, хорошее оно или плохое. Только моя дочь умеет так меня читать.

Я наношу несколько жестких ударов в лапу, затем Маркус наконец одобрительно кивает и уходит к следующей женщине. После тренировки я помогаю Маркусу со снаряжением.

– Так ты собираешься мне рассказать, что у тебя на уме? – спрашивает он.

– Напряженные выходные.

В воскресенье я позвонила миссис Карлсон, и она заверила меня, что из дома ничего не пропало. Она все еще была взволнована и собиралась остаться у сестры на несколько недель. Я позвонила полицейской, и она сказала, что им удалось определить только мои отпечатки и миссис Карлсон. Эндрю еще не нашли, но, кажется, особенно и не ищут. Ведь, по ее мнению, Эндрю ничего и не совершил.

– Эндрю забрался в дом моей клиентки. Он был в нем, пока я там убирала. Он сделал то, что всегда делал, с моими ключами – оставил их на кошельке.

– Черт! – Маркус, толкавший коробку в угол, выпрямляется. – Ты вызывала полицию?

Идет снег, хлопья парят в луче света, падающем из открытых дверей, ложатся на его черные волосы и тают на коротко стриженной бороде. Он смахивает их небрежным жестом.

– Сразу же и вызвала, но они не нашли его отпечатков.

Он трясет головой:

– У меня было плохое предчувствие, когда ты начала пропускать тренировки. Парни вроде твоего бывшего так просто не сходят с пути. Я должен был что-то сказать.

– Это не твоя вина. Я просто потеряла бдительность.

– Тогда не делай этого снова. Каждую ночь включай сигнализацию.

Я киваю и говорю:

– Надеюсь, у тебя осталось время потренироваться на этой неделе?

У Маркуса дома есть зал с отличным снаряжением. Я начала лениться, когда мне показалось, что Эндрю не пытается меня отыскать. Это и была моя ошибка. На повторение я точно не рассчитывала.

– Конечно.

– Все возвращается, ты знаешь? Страх, гнев. Я и правда думала, что все закончилось, а он переехал сюда. Как я могла быть такой дурой?

– Ты далеко не дура, а злость – это хорошо. Мы используем ее.

Мне нравится блеск в его глазах, нравится его решимость. Я снова киваю и расправляю плечи. Он прав. Эндрю не заставит меня чувствовать себя беспомощной жертвой.

– До среды.

На следующий вечер пришел Грег, прихватив большую бутылку вина местного разлива. Он очень гордится, что ему удается находить вино с такими забавными названиями, как «Бархат красной обезьяны» или «Лиловая панда». Эти вина недорогие – Грег как водитель немного зарабатывает, – и мне нравится, что он никогда не пытается произвести на меня впечатление. Я разливаю вино в бокалы, а он разводит огонь в камине, потом располагается на диване. Вино неплохое, и я бы с удовольствием выпила, но я слишком истощена из-за того, что не спала последние несколько ночей. Выпивка непременно свалит меня с ног.

Я рассказываю Грегу о своих выходных, не придавая тем событиям особого значения, и меняю тему. Я говорю себе, что просто не хочу его беспокоить, хотя следует добавить, что я не желаю вновь испытывать беспомощность, напряжение и разочарование, которые возникают всякий раз, когда я произношу имя Эндрю. Да и от этого вечера я жду немного другого. Грег нужен мне не для утешения или сочувствия.

Мы обычно мало разговариваем. Наши отношения в основном существуют ради удовольствия, а встречи ничем не обременены: мы ужинаем и смотрим фильм у него или у меня дома, иногда выходим гулять. Он на несколько лет моложе меня, ему немногим больше тридцати, и похоже, что он ничего не воспринимает всерьез. Я все еще хохочу, когда вспоминаю, как он упал на моем крыльце, наступив на расшатанную ступеньку. Он ужасно смутился, когда я открыла дверь и увидела, как он скачет кругами, хватаясь за свои колени. В следующий раз он пришел с молотком.

Звонит мобильник.

– Брат, – говорю я.

Грег ставит фильм на паузу.

– Просто хочу убедиться, что у тебя все в порядке, – говорит Крис.

Его голос очень напоминает мне голос отца, хотя внешне он скорее похож на маму, а оптимистичный взгляд на жизнь, уверенность в том, что все будет хорошо, – это его личная черта. Когда я с Крисом, у меня такое ощущение, что родители все еще со мной, отчего мне становится уютно. Я не ожидала, что так рано их потеряю, и каждый день скучаю по ним. Крис стал отличным дядей для Софи, он ее защищает, всегда приходит на ее школьные концерты, футбольные матчи и на все праздничные ужины. Когда Софи повзрослела, она стала путешествовать по острову и проводить выходные с ним и его подружкой. Она ждет не дождется, когда у нее появится маленький двоюродный братик или сестричка, чтобы баловать его.