Никогда не выйду замуж - Страница 28

Блайт снова подумала, что не время копаться в переменах, произошедших с Лили.

– Я выбираю славу, – заявила она и про себя подумала, что история Александры Романовой вознесет ее к вожделенному сонму лауреатов «Оскара».

– Что ж, мне достается любовь, – решила Кейт.

Зная отношение Кейт к этой теме, Блайт и Лили рассмеялись. Кейт только усмехнулась: знали бы они, что она считает это наилучшей долей!

Они как будто вернулись к тем прекрасным временам, когда готовились к выпускным экзаменам и хохотали по любому поводу.

К сожалению, жизнь не останавливается на прекрасных мгновениях, думала Лили, глядя, как Блайт ведет машину в горы. Жизнь продолжает свои бесконечные приливы и отливы, как море, хочешь ты этого или нет.

День свадьбы выдался ясным и солнечным. Алан хотел провести венчание в большой церкви, куда можно было бы пригласить многочисленный персонал больницы, но в конечном счете неохотно согласился на тесный кружок друзей Блайт у нее в саду. Опять, как в старые времена, три женщины одевались и прихорашивались к свадьбе все вместе в спальне Блайт на втором этаже.

В саду арфистка, нанятая по такому случаю, развлекала музыкой небольшой кружок гостей и родственников, сидящих на взятых напрокат стульях, обтянутых белым атласом. В белой беседке, украшенной алыми розами, стоял Алан, высокий и прямой; рядом стоял шафер, тоже доктор. Ждали выхода невесты.

Блайт посмотрела на жениха через балконную дверь – в черном костюме он смотрелся чрезвычайно красиво, светлые волосы, тронутые сединой, блестели на солнце.

Я люблю его, твердила себе Блайт. Люблю. О, временами он бывает занудой. Но пусть лучше скучный, чем рыщущий вокруг, как распущенный мальчишка.

Алан недооценивает ее работу, и она понимает, что иногда он будет обвинять ее в том, что они редко видятся. Особенно сейчас, когда она поглощена работой над проектом. Но без Алана с его жалобами она быстро превратится в хмурую, неулыбчивую, заезженную клячу, каких любит изображать Джоан Кроуфер в своих черно-белых картинах о деловых женщинах.

Алан к ней хорошо относится, уверяла себя Блайт. Он будет заботливым мужем. И образцом сильного мужчины для их детей.

Мысли Блайт прервала Лили.

– Тебе везет, – сказала она, глядя с балкона в сад. – Моя бабушка Пэджет всегда говорила: «Счастлива та невеста, на которую светит солнце».

Она улыбалась, но только глухой не расслышал бы грусть в тихом голосе. Подруги вспомнили, что, когда Лили выходила замуж за все эти нью-йоркские миллионы, лило как из ведра.

– Мысль хорошая, Лили, но я не уверена, что у нас она справедлива, – сказала Кейт. – Потому что в Калифорнии каждый день солнце, а разводов не счесть.

– Наверно, ты права. – Лили разгладила свое платье будущей мамы. – Просто так говорится.

– Все равно это хорошая мысль, – сказала Блайт, желая вернуть улыбку на ее бледные губы.

Подаренные часы в спальне Блайт пробили час, возвещая, что им пора спускаться.

Блайт сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Это не удалось. Она судорожно прижала руки к груди.

– Еще есть время передумать, – Кейт сделала последнюю попытку. Захваченная любовью к Слоуну, она желала обеим подругам такого же счастья, как у нее.

– Не глупи. – Блайт распрямила обнаженные плечи, и Кейт показалось, что она готовится к длинному пути на электрический стул. – Я не могу разочаровывать всю эту толпу внизу.

Кейт захотелось, чтобы вдруг позвонил губернатор и отменил приговор. Встретившись взглядом с Лили, она поняла, что их мысли совпадают.

– Лучше разочаровать горстку друзей, чем всю жизнь корить себя за ошибку, – посоветовала Лили, и ее тон был так же серьезен, как у Кейт.

Блайт тряхнула головой и натянуто рассмеялась.

– Ей-Богу. Вы преувеличиваете обычное предсвадебное волнение.

Она подхватила с кровати букет белых орхидей и пошла к двери. К жениху.

Кейт быстро взглянула на себя в зеркало, не пострадала ли косметика, и, еще раз обменявшись тревожными, огорченными взглядами, Лили и Кейт последовали за невестой.

Лили первой вышла на белую дорожку. Фигура беременной женщины вызвала перешептывание среди гостей и нахмуренный взгляд жениха, но большинство присутствующих заулыбались.

Следующей была Кейт. Слоун сидел в первом ряду между родителями Блайт и Натали Ландис, смотрел на любимую женщину и думал о том, что из нее получится ошеломляющая невеста. Теперь, когда они преодолели препятствие в лице его матери, Слоун был уверен, что это произойдет, и скорее раньше, чем позже.

Увидев, что в дверях появилась Блайт, арфистка заиграла свадебный марш. Все гости обернулись посмотреть на невесту.

Кейдж получил устное приглашение во время их ланча в «Шардоне». Он сидел где-то на середине пути по белой дорожке. Проходя мимо, Блайт вдруг его заметила.

Их глаза встретились. Сцепились так же, как это произошло в тот короткий, волнующий миг у него на катере. На этот раз вместо ожидаемой ясности ума ее мысли смешались с его.

«Ты не можешь так поступить», – сказали его взбешенные глаза.

«Я должна», – ответил ее взгляд.

«Ты ничего не должна. – Он со страстью кинулся в атаку. – Оставайся со мной. Прямо сейчас».

«Не могу». – Блайт забеспокоилась, что задерживается возле его стула и гости уже шушукаются.

«Можешь. – Всей силой своей воли он удерживал ее. – Я тебе помогу».

Вслух они не сказали ни слова. В этом не было необходимости: говорили глаза и мысли.

Господи, помоги! У Блайт появилось сильнейшее искушение принять небывалое предложение Кейджа, как вдруг послышался низкий, все усиливающийся грохот, как будто на них надвигался поезд.

Тут оно и произошло.

Мощный толчок под ногами опрокинул Блайт на Кейджа, и оба упали на землю. Гости попадали с белых атласных стульев во все стороны, давя друг друга, крики ужаса не слышны были за оглушительным ревом содрогающейся земли.

Вода выплеснулась из фонтана и окатила Алана, его швырнуло из беседки в кусты роз, где он безнадежно запутался в колючих ветках.

Трясущаяся земля лишила Лили ориентации, ей казалось, что она тонет в море, в темноте. С Первым толчком она упала на колени и инстинктивно обхватила руками живот, чтобы защитить свое неродившееся дитя от разгула стихии. Зажмурившись, она твердила молитвы, заученные в детстве.

Время странным образом затормозилось. Слоун, выкинутый из кресла в первом ряду, старался пробраться к Кейт. Она лежала неподалеку и, кажется, была без сознания: ее стукнуло дверью, буквально вылетевшей из рушащегося дома.

Блайт не в первый раз переживала землетрясение, но это было самым сильным. Оно длилось целую вечность. Стекла дождем сыпались из окон. Не в силах бежать, она вцепилась в Кейджа – тот лежал на ней, чтобы защитить от падающих обломков, – и ждала, когда же этот кошмар закончится.

Землетрясение кончилось так же неожиданно, как и началось. Стало тихо до глухоты.

Слоун вскочил на ноги, стремясь к Кейт, но тут второй, еще более сильный толчок повалил его на колени.

Когда он добрался до нее, второй толчок землетрясения прекратился. Слоун приподнял дверь, страх впрыснул ему в кровь столько адреналина, что он отшвырнул тяжелую дверь, как перышко.

– С тобой все будет хорошо, – истово повторял он, как будто слова могли это сделать. Он приложил платок к ране на лбу у Кейт.

К его облегчению, это оказалась лишь ссадина. Кейт открыла глаза и изумленно смотрела вокруг.

– Боже мой, я боялся, что потерял тебя. – Слоун дождем обрушил поцелуи на перемазанное лицо Кейт. Сердце продолжало стучать с ненормальной скоростью, но оно уже не вырывалось из груди.

– Ни за что! – Она подняла руку к его лицу и не отдернула ее, когда запястье пронзила острая боль. В голове болезненно пульсировало.

– Черт возьми, Кейт, мы принадлежим друг другу.

– Да. – Это была самая святая правда.

Адреналин все еще бушевал в крови, и Слоуна качало. Пытаясь утихомирить чувства, он ее не сразу расслышал.