Ни слова о деньгах - Страница 5

Ей впервые приходилось просить в долг, она сгорала со стыда и заливалась краской. К счастью, бойкая и менее церемонная Люся сопровождала её в качестве группы поддержки.

– Господа, раскошеливаемся! – громко объявляла она. – Не увиливаем! Все должны принять участие в спасении несчастного мальчугана.

Даше выдали список баснословно дорогих лекарств, и каждую неделю то один, то другой препарат заканчивался.

– Не покупайте аналоги, не надо, – сказала Елена Борисовна. – Толку от них не будет. Что я написала, то и приносите.

Врача конечно же не волновало, где Даша возьмёт деньги, это было не её проблемой. Свою часть задачи Елена Борисовна выполнила на пять с плюсом – блистательно провела сложную операцию. Теперь наступила очередь Даши. Но стоимость одной ампулы назначенного препарата равнялась половине её зарплаты!

– Как ты мог так вляпаться! – не удержалась Люся, когда в субботу вместе с подругой пришла проведать парня.

Люся всегда была с заначкой. А тут отдала подруге всё до копейки и сейчас чувствовала себя голой и незащищённой. Это её, безусловно, нервировало. Люся с самого детства полагалась только на собственные силы (росла в неблагополучной семье), всегда тщательно планировала бюджет, формировала «подушку безопасности», копила… Но когда у подруги случилось несчастье, выпотрошила кубышку до самого дна.

– Если бы виноват был Репников, а не ты, вы могли бы сбарабанить с него деньги на лечение, – сказала Люся.

– Не пили его! – возмутилась Даша. – Ему и так плохо.

– Но я не виноват! – воскликнул Андрей.

– Как это ты не виноват? Ты поворачивал налево, а он ехал прямо. Ты обязан был его пропустить.

– Я заканчивал поворот, а он мчался на красный, – горячо возразил Андрей. – Если бы он остановился у светофора, как и положено, то ничего бы не произошло! Но он вылетел на перекрёсток. Я ни в чём не виноват.

– Теперь уже ничего не докажешь, – вздохнула Дарья. – Кто кого не пропустил, кто на красный, кто на фиолетовый. Тем более у Репникова был свидетель. Андрей, ты, главное, не волнуйся, тебе же нельзя. Люся, сейчас же прекрати гнусные домогательства!

– Молчу-молчу, – послушно согласилась подруга.

– Я не виноват в этой аварии! – упрямо повторил Андрей.

Артур Репников (35, бизнесмен, депутат): Пацану девятнадцать лет! Всего год как права получил. А правила дорожного движения, наверное, так и не выучил. И вы думаете, он добровольно признает свою вину? Прямо так и скажет – да, я виноват, при повороте налево не пропустил встречный автомобиль. Ага, конечно! Это всё равно, что какая-нибудь девчонка потребует на ней жениться, мол, я от тебя беременна. И что? Он ей тут же: да, милая, завтра же подадим заявление в загс! Согласитесь, это нереально. Парень будет стоять насмерть, уйдёт в глухую несознанку… То же самое и с этой аварией.

– Люся, – коброй прошипела Дарья, когда они с подругой вышли в коридор. – Впредь мы больше не муссируем тему виновности или невиновности Андрея в этом ДТП!

– Муссируем? – опешила Люся. – Это как? Делаем мусс? Нет, мы его не делаем!

Людмила В. (28, химик-технолог): Моя подружка слова нормально сказать не может, всё с какими-то наворотами. А чего от неё ждать? Мама и папа – доктора химических наук, дед – и вовсе академик. Отягощённая наследственность. Но я Дашундру всё равно люблю, она чудесная! И братик славный, пусть он и злостный нарушитель правил дорожного движения.

…Итак, сегодня Даша возвращалась из банка. Она заполнила все бумаги и надеялась, что ей не откажут в деньгах. В голове вертелись страшные истории о неудачливых заёмщиках, угодивших в долговую яму. Однако все вокруг жили в кредит – покупали авто, оплачивали учёбу, ездили за границу. Даже Люся, известная своей рассудительностью, уже несколько раз сбегала в банк – купила в кредит компьютер, сделала ремонт в квартире.

Затрезвонил мобильник, и, достав его из сумки, Даша в первое мгновение не поняла, кто ей звонит. «Паша К.» – горело на дисплее.

«Какой ещё Паша?» – успела подумать она. Но тут же перед глазами возникла улыбающаяся физиономия двоечника Калинина. Даша совсем забыла и об их встрече на прошлой неделе, и о самом Павле. У неё и так хватало тем для размышлений – в основном тягостных.

Зато Калинин все эти дни ни на секунду не переставал думать о Дарье. Её тонкое и грустное лицо, прозрачные зелёные глаза постоянно возникали перед его мысленным взором. А если картинка вдруг отъезжала на задний план, под натиском нескончаемых рабочих проблем, Паша усилием воли возвращал её обратно и продолжал восхищённо рассматривать. И тогда его лицо приобретало мечтательное выражение.

– Колечкина, я тут чё вдруг подумал, – с места в карьер начал Паша. – Тебе же деньги нужны? Нужны! Ты чё сама-то не звонишь?

Он, безусловно, попал прямо в цель.

– Кому они не нужны, – уклончиво ответила Дарья.

– Тебе – особенно, у тебя брат в больнице. Так я могу дать.

С одной стороны, Дарья обрадовалась соблазнительному предложению. С другой – испугалась Пашиного напора.

Конечно, в последний месяц она напропалую занимала деньги у всех, до кого смогла добраться. Но Паша Калинин… Кто он? Кем стал? Как заработал деньги, чтобы купить тот стильный белый «мерседес»? На таких автомобилях ездят очень богатые люди. Возможно, Калинин стал бандитом, поступил на службу к мафии.

И в этом случае Дарья предпочла бы держаться от него подальше.

Анна Вадимовна (55, учительница физики): Без сомнений, я помню Калинина! Он ушёл из школы после восьмого класса и поступил в техникум. Тот ещё был фрукт, и захочешь не забудешь. Шебутной пацан, балагур и лоботряс. Но добрый парень, не пакостник.

Алина Ивановна (51, учительница биологии): Знаете, бывают злые подростки, прирождённые вредители. Идёшь в класс и не знаешь, какую гадость тебе приготовили. А Пашка – разгильдяй, но всеобщий любимец. Куролесил знатно, да. Но не со злости, а от избытка жизненной энергии… Вот и сейчас вспомнила о нём и начала улыбаться.

– Паша, спасибо за предложение, я тронута и польщена твоей заботой, но не хочу обременять своими проблемами, – заявила Даша.

В трубке повисла тишина: вероятно, Калинин пытался разбить длинное предложение на несколько коротких, чтобы лучше уловить смысл сказанного.

Или обиделся.

– А мы в твоём дворе гуляем. Ты случайно нас из окна не видишь? Ты дома сейчас? Стоя-а-а-ать! Нет, нет, не надо!

– Что?! – испугалась Даша.

– Это я не тебе, – после минутной паузы, наполненной какой-то странной вознёй и хрюканьем, объяснил Павел. – Тут один мой микроб прилёг прямо в лужу.

– А почему один? Я думала, близнецы всё делают синхронно.

– Э-э… Да, ты права, второй уже тоже там. Извини, Даш, я тебе перезвоню.

Дарья свернула с тополиной аллеи и, миновав арку, вошла во двор. На игровой площадке она сразу увидела Павла и двух чумазых пацанов. Дети уже не бороздили лужу, один мельтешил на горке, другой болтался на турнике. Возможно, Паша вывесил его на просушку. Счастливый отец стоял под турником, вытянув вверх руки, – как баобаб, раскинувший мощные ветви: приготовился подхватить карапуза, когда у того закончатся силы.

– О, привет! – обрадовался Паша, увидев Дарью.

Он таки снял с турника младенца и опустил на землю.

Ребёнок посмотрел на Дашу и сказал:

– Бонсуар, мадам! – и сразу усвистел в сторону песочницы.

– Так ты была не дома? – понял Паша.

– Нет. Я шла от остановки.

– Хорошо выглядишь.

– Ты тоже. Удивительно, как тебе удаётся оставаться таким… таким чистым!

Да, удивительно. Выгуливая двух неуправляемых козявок на площадке, мокрой после недавнего ненастья, среди клумб с рыхлой влажной землёй и омытыми дождём осенними цветами, рядом с песочницей, наполненной светло-коричневым песком, Паша ухитрился сохранить внешний лоск. Его голубой джемпер и чёрные брюки были безупречны, туфли сверкали. Крепкую шею обвивала толстая золотая цепь.