Ни пенсом больше, ни пенсом меньше - Страница 47

— Благотворитель Гарвардского университета?

Харви покраснел и улыбнулся мальчикам, державшим край мантии вице-канцлера. Робин продолжил:

— Рад познакомиться, мистер Меткаф. Надеюсь, вы довольны вашим пребыванием в Оксфорде. Имейте в виду, не всем так везёт, как вам: не у каждого экскурсоводом является Нобелевский лауреат.

— Я просто в восторге, вице-канцлер, и в будущем мне хотелось бы чувствовать, если хотите, знать, что и я чем-то помог этому университету.

— Приятно слышать.

— Джентльмены, я остановился здесь в отеле «Рэндолф». Мне было бы очень приятно, если бы немного позднее вы сочли возможным прийти ко мне на чашку чая.

На несколько секунд Робин и Стивен растерялись: опять Харви сделал неожиданный ход. Неужели непонятно, что в день «Энкении» у вице-канцлера нет ни одной свободной минуты, а уж тем более для частного чаепития.

Первым нашёлся Робин:

— Боюсь, это затруднительно. Как вы понимаете, в такой день у меня масса дел. Может, лучше вы зайдёте ко мне в Кларендоне? Это даст нам возможность спокойно поговорить.

— Как вы любезны, вице-канцлер. Удобно будет в половине пятого? — тут же подхватил Стивен.

— Да, профессор.

Робин старался не выглядеть так, будто только что пробежал милю. И хотя их разговор длился всего пять минут, это время показалось ему вечностью. Он не возражал быть журналистом или американским хирургом, но роль вице-канцлера ему крайне не нравилась. В любой момент его могли разоблачить. Хорошо ещё, что большинство студентов на прошлой неделе разъехались по домам. Робину чуть не сделалось дурно, когда какой-то турист остановился рядом и сфотографировал его.

Харви снова переиграл все их планы. Стивен лихорадочно думал о Жан-Пьере и Джеймсе, важных элементах его операции: в данный момент, дожидаясь их, они без толку болтались в своих вычурных нарядах за чайной палаткой на территории Тринити-колледжа.

— Возможно, вице-канцлер, будет разумно также пригласить секретаря и казначея университета?

— Конечно, отличная идея, профессор. Я попрошу их тоже прийти. Ведь не каждый день к нам приезжает такой выдающийся благотворитель. А сейчас, джентльмены, должен вас покинуть: меня ждут на «Гарден-Парти». Очень рад нашему знакомству, мистер Меткаф, и надеюсь увидеть вас в половине пятого у себя.

Обменявшись крепким рукопожатием, они разошлись. Стивен повёл Харви в сторону Эксетер-колледжа, а Робин нырнул обратно в маленькую комнатушку у входа в Линкольн-колледж, специально подготовленную для него, и тяжело плюхнулся в кресло.

— Папа, с тобой все в порядке? — спросил его старший сын Уильям.

— Да, сынок, я хорошо себя чувствую.

— А мы получим мороженое и кока-колу, которые ты нам обещал, если мы будем молчать?

— Разумеется.

Робин снял с себя все атрибуты: мантию, головной убор, пышный галстук, ленты — и аккуратно сложил их в чемодан. Он вышел на улицу как раз вовремя: настоящий вице-канцлер Хабаккук покидал Джезус-колледж на противоположной стороне, очевидно собираясь на «Гарден-Парти». Робин взглянул на часы. Если бы они задержались ещё хоть на пять минут, вся операция провалилась бы.

А тем временем Стивен, сделав полный круг, направлялся к ателье «Шефферд и Вудворд», где шились все академические одежды для университета, и лихорадочно пытался сообразить, как бы ему связаться с Джеймсом. Перед витриной ателье Харви задержался:

— Какие великолепные мантии!

— Это мантия доктора литературы. Хотите примерить и посмотреть, как вы в ней выглядите?

— Было бы здорово. А мне разрешат? — с надеждой спросил Харви.

— Думаю, возражать не будут.

Стивен, все ещё в полном академическом облачении доктора философии, и Харви вошли в мастерскую.

— Мой уважаемый гость хотел бы посмотреть мантию доктора литературы.

— Пожалуйста, сэр, — ответил молодой приёмщик заказов, который совсем не хотел возражать профессору университета. Через несколько секунд он вернулся с роскошной красной мантией с серой отделкой и мягкой чёрной бархатной шапочкой.

Стивен не отступал от своего:

— Мистер Меткаф, может, примерите? Любопытно было бы посмотреть на вас в академическом облачении.

Удивлённый приёмщик уже сожалел, что мистер Венейблс задерживается на обеденном перерыве.

— Будьте любезны, сэр, пройдите в примерочную.

Харви исчез за занавеской, а Стивен выскочил на улицу:

— Джеймс, ты меня слышишь? Ну ответь же, Джеймс!

— Успокойся, старина. Никак не могу надеть эту проклятую мантию правильно, но до нашей встречи у меня ещё семнадцать минут.

— Встреча отменяется.

— Как отменяется?

— Отменяется, и скажи Жан-Пьеру. Оба свяжитесь с Робином. Вам троим надо как можно скорее встретиться, и он расскажет вам о новом плане.

— Что за новый план, Стивен? У тебя все в порядке?

— Да, и даже лучше, чем я предполагал.

Отключив передатчик, Стивен бросился обратно в мастерскую.

Харви как раз появился из примерочной, облачённый в мантию доктора литературы. Более нелепой фигуры Стивен не видел уже много лет.

— Вы выглядите бесподобно.

— И сколько этот наряд стоит?

— Наверное, фунтов сто.

— Да я не о том. Сколько мне нужно дать…

— Не имею ни малейшего представления. Это вы обсудите с вице-канцлером после «Гарден-Парти».

Харви долго разглядывал себя в зеркало, потом вернулся в примерочную, а Стивен, поблагодарив приёмщика, попросил его завернуть мантию и все, что к ней полагается, и прислать в Кларендон, оставив у привратника на имя сэра Джона Бетьемана, и тут же расплатился наличными.

— Да, сэр, — только и ответил совсем сбитый с толку приёмщик, продолжая молиться, чтобы поскорее вернулся Венейблс. Тот и вправду вернулся через десять минут, но к тому времени Стивен и Харви уже направлялись к Тринити-колледжу на «Гарден-Парти».

— Мистер Венейблс, меня только что попросили прислать полный наряд доктора литературы сэру Джону Бетьеману в здание Кларендона.

— Странно. Для сегодняшней церемонии мы послали ему все, что нужно, ещё несколько недель назад. Интересно, зачем ему понадобился второй комплект?

— Уплатили наличными.

— Ладно. Отошлите все в Кларендон, только убедитесь, что точно на его имя.

Стивен и Харви пришли в Тринити-колледж вскоре после половины четвёртого. Более тысячи гостей расположились на элегантных зелёных лужайках, с которых на время праздника убрали крикетные воротца. Представители университета были одеты несколько непривычно: мужчины носили шикарные выходные костюмы, а дамы шёлковые вечерние платья, но и в том и в другом случае поверх были наброшены мантии с капюшонами и надеты четырехугольные шапочки с кистью. Чай, клубника и сандвичи со свежими огурцами пользовались популярностью среди приглашённых.

— О-о, какая шикарная вечеринка! — И Харви невольно процитировал Фрэнка Синатру. — Определённо, здесь все делают со вкусом, профессор.

— Стараемся. «Гарден-Парти» всегда весьма интересны. Это главное светское событие учебного года в университете. Я уже говорил вам, сегодня празднуется его окончание. Половина преподавателей, которых вы видите здесь, с трудом выкроили всего лишь несколько часов, а затем они снова вернутся к проверке экзаменационных работ. А у выпускников экзамены только что закончились.

Стивен тщательно высмотрел, где находились вице-канцлер, секретарь и казначей университета, и отвёл Харви подальше. Он непринуждённо представлял Меткафа чуть ли не каждому встречному профессору, надеясь, что они не посчитают это знакомство чересчур запоминающимся, а уж тем более к чему-то обязывающим. Они провели три четверти часа, переходя от одного мэтра к другому, и Стивен не раз ловил себя на том, что чувствует себя как секретарь высокопоставленного, но некомпетентного деятеля, чей рот, во избежание дипломатического скандала, должен оставаться закрытым. Тем не менее Харви явно нравилось все.

— Робин, Робин, ты меня слышишь?