Ни одно животное не (СИ) - Страница 4

— Понял, — отозвался тот и сказал Мангусу, — длиннорукому в правый глаз.

Мангус хмыкнул, прицелился и спустил курок. Урод неловко взмахнул правой рукой и завалился. Страж перевел прицел на второго. Рация снова проснулась.

— Понял… Второго чуть левее головы, на уровне рта.

Мангус прищурился. Раздутая щека этого второго находилась как раз на линии выстрела.

— Сейчас попробую…

Выстрел. Пуля разнесла щеку урода и, видимо, застряла где-то в шкуре. Мангус выстрелил еще раз.

— Есть!

— Прекрасно, — проворчал Иванов, вставая. — Давайте дальше сами.

Он протянул Мангусу рацию и большие наушники с микрофоном — новинка, такие игрушки появились всего пару месяцев назад и у стражей их еще не было. Мангус приспособил рацию на пояс, напялил наушники на голову, воткнул штекер в гнездо, подогнал дужку по размеру и придвинул микрофон к губам.

— Кнопка разговора на правом наушнике, — пояснил спец. — Сейчас вы на прямой связи со сканером. Если понадобится что-то еще, переключитесь на волну штаба, это на самой рации.

— Ясно, — кивнул Мангус.

— Прекрасно. Боеприпасы вам сейчас приволокут. Удачи…

И спец вышел под дождь. Мангус посмотрел ему вслед и вернулся к работе. В прицел попал низенький, страшно толстый уродец, поддерживавший руками свое огромное брюхо снизу, чтобы не мешало ходить.

— Прямо под подбородок, — произнес далекий мужской голос в наушниках.

— Понял, — отозвался Мангус, прицелился и выстрелил.

Сервантес вернулся на химзавод к семи часам вечера, когда дождь наконец-то перестал.

Дела — вопреки опасениям — были практически в полном порядке. Ошибки, наделанные утром, были проанализированы, учтены и вообще приняты к сведению; количество пострадавших выросло крайне незначительно, и то в основном за счет неосторожного обращения с оружием, вроде использования гранаты слишком близко к деревянному редуту или лопнувшего стекла, поранившего осколками несколько человек на третьем этаже административного корпуса. Связки «стрелок-сканер» работали прекрасно и практически без внутренних конфликтов, частично в силу того, что принцип «работы» сканеров большинству стрелков был неизвестен. Количество уродов постепенно сокращалось. Журналисты… Журналистов начали пускать уже около двенадцати, что, пожалуй, тоже было правильно, поскольку несколько повышало репутацию Спец. Управления в глазах журналистской братии и их Гильдии. Кое-кто даже рискнул побывать на переднем крае и был удостоен чести заглянуть в оптический прицел.

Разумеется, имелись у них вопросы, на которые сотрудники Спец. Управления ответить не могли.

Откуда взялись уроды? Кое-кто из них действительно вылез из-под земли (это видели), но большинство шло из старых цехов либо из большого ангара, куда вели железнодорожные пути.

Кто контролировал этих тварей? И зачем? Даже те, которые отправлялись бродить по территории, рано или поздно — впрочем, какое там «поздно», — тащились к проходной за порцией свинца. Патрулей с периметра всего завода, разумеется, никто не снимал.

Зачем еще — кроме свинца — уродцы шли к проходной? Вопрос, впрочем, чисто риторический, никто не собирался выяснять, «куда пойдет такой урод?», даже если риск будет сведен к минимуму.

Какова конечная цель вызова уродцев? Собственно, пока можно было предположить следующее.

Во-первых, это была банальная проверка возможностей — либо тех, кто вызвал этот ни с чем толком не сообразный катаклизм, либо новой «технологии», какова бы ее природа ни была. В таком случае, проверка оказалась вполне успешной.

Во-вторых, проверка возможностей Экспериментального Специального Управления. Если это так, то Спец. Управление, похоже, справлялось. Пока.

В-третьих, отвлекающий маневр. Однако, ничего нового и интересного в городе так и не произошло… А ведь этот пункт прекрасно сочетается с «во-вторых», так что рано радоваться, рано.

В-четвертых… Гильдия Магов, отстраненная еще прошлым президентом за неэффективность и вообще крайне низкий коэффициент полезного действия. Могли они что-нибудь устроить? Скажем, для дискредитации Спец. Управления, которое не только ухитрялось выполнять изрядную часть их работы, но и жрало — по причине куда более скромного количества сотрудников — гораздо меньше ресурсов. Могли. Но — почему тогда так примитивно? Не потому же, что их сейчас держат на голодном пайке… А если они и впрямь не способны ни на что более серьезное, то зачем вообще бряцать пустыми ножнами?

И, в-пятых, это могла быть случайная флюктуация. Банальнейший случай, даже говорить не о чем… Действительно, просто обстоятельства сложились так, что из какой-нибудь кучки молекул сложились сотня-другая уродцев — ну с кем не бывает?

Сервантес припомнил сегодняшний приезд верхушки Гильдии Магов в штаб-квартиру столь нелюбимого ими Спец. Управления.

Они заявились в тринадцать ноль пять, буквально через десять минут после того, как Шеф при нем неосмотрительно связался с Гильдией и попросил быть наготове и без предупреждения ничего не предпринимать. Как будто ждали — приехали с помпой и при параде, вошли в здание как спасители мира, с выражением торжества на снобистских физиономиях… Сервантес их встретил — он как раз отрапортовался перед Шефом и покинул кабинет, — освободил бедолагу-дежурного от слишком большой для него чести общаться с этими спасителями, довел их до кабинета и затворил поплотнее дверь.

Вышли маги оттуда через какие-то десять минут, молча, крайне недовольные, нехотя попрощались сквозь зубы и просили не провожать… Сервантес не выдержал и опять заглянул к Шефу.

— Ну, что вы об этом думаете? — спросил Вернон Кнопп, шеф Экспериментального Специального Управления, упершись широко расставленными локтями в стол, сцепив руки в замок и положив на них свой картошкоподобный нос.

— О чем? — переспросил Сервантес, прикрывая дверь. — Об этих?

Шеф кивнул.

— А чего они хотели?

— Они хотели, — Шеф убрал руки от лица, — чтобы я включил их самих и их Гильдию в операцию по зачистке химического завода от… как же они сказали?.. от «этих гомункулусов». Сейчас. И с вашими полномочиями, а лучше с моими.

— Чек на предъявителя… — пробормотал Сервантес. — А зачем им это? Проблем своих мало?

Кнопп рассмеялся.

— Не задавайте дурацких вопросов, — попросил он. — Итак — ваше мнение?

— Стоит ли дразнить змею? — отозвался Сервантес. — Если где-то магов больше, чем зевак, значит, там вот-вот что-нибудь стрясется.

— Ну, думаю, к вам они пока не сунутся, — сказал Шеф. — А если что, посылайте сразу ко мне. И людей проинструктируйте, чтобы поступали так же. В конфликты не вступать. И мягше с ними, мягше… Надо же понимать…

Сервантес задумался. Маги у завода пока так и не появились. Видимо, догадывались, куда их будут посылать. А может быть, довольствовались отчетами тех членов Гильдии, что работали на позициях в течении дня. Их было пять, наиболее скромных и вменяемых, работали они качестве снайперов, и жаловаться им было не на что, а кое-кому — так и некогда.

Могла ли Гильдия Магов стоять за появлением гомункулусов? Могла. Сервантес уставился в окно — он сидел на четвертом этаже административного здания, с видом на сегодняшние безобразия.

— Чего-то я все-таки недопонимаю, — пробормотал он.

— Это мы тоже запишем, — заявил вошедший в кабинет Кирк Ромхин. — Как ваше настроение, господин Сервантес?

— Боже мой, опять вы, — притворно вздохнуло третье лицо Спец. Управления. — Ну? И что вы мне скажете?

— Вы будете смеяться, но — только хорошее. Я, честно говоря, ожидал, что меня прогонят в три шеи, может, даже в четыре. А тут все так спокойно, все, не побоюсь этого слова, цивилизованно. Аж неинтересно даже… И все-таки, господин Сервантес, что вы можете сказать обо всем этом, — журналист подошел к окну, оставляя своими резиновыми сапогами от «Богемы» грязные следы на полу кабинета, и облокотился плечом о стену, выжидательно глядя на собеседника.