НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 13 - Страница 9
ОГ не больше, даже несколько меньше нашего родного Шара. Отсюда следует, что, сохраняя однопроцентный прирост, мы и ОГ используем поколения за три. Опять встанет вопрос о следующем объекте. Правда, и очередные известны — это скопления ОЗ, ОХ и ОТс. Всего в Галактике около четырехсот шаров, есть возможность выбрать и установить очередность. Однако и тут главная мол мысль, подчеркиваю ее принимая самый принцип расселения по шаровым, мы молчаливо соглашаемся с тем, чтобы культура наших потомков топталась на месте, все время дробясь, умножаясь количественно, а не качественно. От шара до шара десятки тысяч световых лет, передавать энергию и материалы на такое расстояние бессмысленно. Шары будут разорваны экономически и ограничены экономически — все дойдут до некоторого потолка, приблизительно до сегодняшнего уровня науки и будут повторять и повторять историю в следующем по порядку шаре. Согласившись на такой вариант развития, мы на многие века программируем топтание на месте.
Есть ли альтернатива? Да, есть. И я уполномочен предложить ее от имени группы физических институтов.
В Галактике помимо отдельных островков, я разумею одинокие звезды (вроде нашего Солнца. — К.К.), помимо архипелагов типа Оо, ОГ и других, есть еще и материк — Ядро Галактики. Диаметр его — около 4 тысяч световых лет, расстояние такого же порядка, как от Оо до ОГ. Но в этом материке сосредоточены десятки миллиардов звезд, то есть в тысячу раз больше, чем во всех четырехстах шарах, разбросанных по небу.
Принимаясь за освоение шара ОГ, мы решаем наши заботы на три поколения, освоение Ядра решает их на тысячелетия. Покоряя ОГ, мы рассеиваем нашу культуру по отдельным архипелагам. Ядро же сосредоточит ее, сконцентрирует. Шары будут поддерживать науку на сегодняшнем шаровом уровне, Ядро переведет цивилизацию на новую ступень, уже четвертую в истории, если первой считать однопланетную, второй — односолнечную, третьей — одношаровую. Теперь предстоит творить новую, принципиально новую культуру — галактическую.
Творчество или повторение? Выбирайте!
Закончив речь, Их-Физик поклонился с улыбкой, полной достоинства, даже чуточку самодовольной. Впрочем, я не осуждал его. Можно гордиться, если принадлежишь к клану всемогущих волшебников, не только звезды хватающих с неба, но и целые скопления дюжинами, даже ядра галактические. Десятки миллиардов солнц! Ничего себе размах!
— У кого есть вопросы? — послышался голос председателя. Камера оператора скользнула с кафедры на стол президиума. Мелькнуло несколько баков я подправил анапод и ахнул. Дятел собственной персоной! Дорогой мой школьный учитель. То есть, конечно, не сам он, его звездный аналог.
Дятел, как вы догадываетесь, прозвище, а не фамилия. Так окрестили мы, непочтительные восьмиклассники, нашего учителя географии. Нос у него был как у дятла, крупный и прямой, колуном. И короткая шея, убранная в плечи, и характерный жест скажет что-нибудь и голову набок, поглядывает иронически. Прозвище, конечно, поверхностное. Дятел глупая птица. Трудно размышлять, если голову употребляешь, как долото. Но вид у него преумный. Работает трудолюбиво, что-то выковыривает, рассматривает правым глазом, рассматривает левым, словно оценивает всесторонне. Вот и наш учитель любил расковыривать факты, цифры, причины, связи, докапываясь до скрытой сути. Вытащит суть и на нас посматривает каково? Проняло? Шевелятся ли мысли под лохматыми прическами.
Помню, как он пришел к нам в класс, молодой, черноволосый, с решительным носом. Пришел почему-то в середине года — в феврале. А до него преподавала географию Мария Никандровна — пышная дама с буклями, раз навсегда восхищенная подвигами великих людей, обожавшая знаменитых путешественников молитвенно и восторженно, считавшая своим святым долгом привить эту молитвенную восторженность нам — лоботрясам.
Учиться у нее было легко и скучновато. География превращалась в святцы святой Колумб, святой Кук, святой Амундсен… Отвечая, надо было показать маршрут на глобусе и с пафосом рассказать о заслугах. Мой приятель Дыня держал пари на десять пирожных, что о Колумбе и Куке будет рассказывать одними и теми же словами. И пирожные получил. Пятерку тоже.
И вдруг, нарушая эту дремотную картину, в класс вторгся Дятел и с ходу прочел нам лекцию о миграции химических элементов в коре. Честное слово, это в географию не входило. Но у Дятла были свои понятия о границах предмета. Даже не знаю, что он преподавал нам геохимию-геслогию-геотехнологию-геоэкономику-геопроектирование-геоконструирование, некий комплексный предмет. Никандровна описывала нам лик Земли, Дятел — строительную площадку. Мы все писали у него рефераты — проекты «Орошение Сахары», «Отепление Арктики», «Подводное земледелие» и т. д. Про осушение Средиземного моря писал я. Не от той ли темы родился мой «Океаноборец Ота»? У других были темы «Климат при повышении СО2 в атмосфере», «Жизнь при пониженном содержании азота», «Если Урал тянулся бы с запада на восток»…
Как горько плакали у Дятла милые и старательные девочки, безупречно знавшие точные ответы на заранее известные вопросы (компьютеру им сдавать бы!), способные наизусть спросонок ответить, что столица Сальвадора — Сан-Сальвадор, Гватемалы — Гватемала, а Гондураса вовсе Тегусигальпа!
— Вы этого не проходили, Танечка? — ядовито спрашивал он. — Конечно же, не проходили. А не хочется вам подумать своей собственной хорошенькой головкой? И в каком же классе вы начнете думать? Я бы не советовал откладывать до замужества, даже для замужества полезно думать.
«Замечательно» — было любимым словом Никандровны. Дыня подсчитал, что на одном уроке она произнесла «замечательно» 78 раз. Дятел предпочитал «любопытно» (16 раз за урок в среднем). Земля, природа, народы и мы — ученики — представлялись ему любопытными явлениями. Он любил понимание, любил извлекать зернышки истины из-под коры слов. Истины предпочитал неожиданные, парадоксальные. Он так наслаждался сложностью мира и процессом понимания сложности.
И если верить анаподу, этот звездный Дятел тоже мастер докапываться до истины, извлекать ее из-под коры предрассудков и упрямых заблуждений. Вот он клонит голову на плечо, щурит глаз. Интересно, как препарирует Их-Дятел Их-Физика?
— У меня самого тьма вопросов, — торопится он. — Первый: ведь условия на поверхности Ядра непривычны, не очень благоприятны для нас — жителей Шара. Сумеем мы приспособиться?
— Ядро предоставляет нам две возможности, — отвечает Физик быстро. — Внутри там такие же звезды, как в Шаре, можно отобрать среди них удобные. Но еще заманчивее расселиться на поверхности Ядра. Все Ядро вращается, как твердое тело. Видимо, мы сумеем доказать, что оно окружено достаточно плотной оболочкой. Сила тяжести на ней примерно, как на звездах, излишек гравитации придется снимать искусственно. И нет своего освещения, понадобится искусственное. Но зато какие просторы! Мы получим как бы единую планету диаметром в четыре тысячи световых лет, сверхастрономических размеров строительную площадку. Там можно создать невиданных размеров общество единой культуры. И каких высот оно достигнет, мы, скромные жители одной звездной кучки, не можем даже и вообразить. Разве не стоит потрудиться ради этого?
— Вопрос второй, — вставил Дятел поспешно, словно опасаясь, что его перебьет кто-нибудь. — Сколько труда это все потребует?
— В проекте есть цифры, — сказал Физик неохотно. — Вы хотите, чтобы я зачитывал таблицы?
— Нет, зачитывать не стоит. Это утомительно и недостаточно ясно. Но уважаемому собранию полезно знать порядок цифр. Сейчас у сапиенсов в среднем по Шару четыре часа обязательного труда. Сколько прибавится?
— Не больше, чем при освоении шара ОГ.
— Точнее? От и до?
— Очень большой разброс с цифрах в зависимости от вариантов. — Физик явно уклонялся от прямого ответа. — Осваивать поверхность труднее. Легче проникнуть к внутренним звездам. Десятки миллиардов светил. Для начала можно выбрать самые удобные для жизни.