Незримая сила (СИ) - Страница 2

В это время снаружи опять раздался ужасающий рёв, и Гимли, вторично подпрыгнув от неожиданности, сломя голову ринулся к выходу из помещения, но запутался в одеяле и тут же растянулся на полу во весь рост. Вдобавок он ещё невзначай задел рукой стоявший рядом небольшой столик с остатками вчерашней выпивки и закуски, умудрившись перевернуть его со всем содержимым себе на голову.

И всё же это не помешало ему выскочить в коридор в одном исподнем, с намокшей от пива бородой и с застрявшими в волосах рачьими ножками. Отец уже был здесь -- взъерошенный, помятый и страшно встревоженный. Высунувшись вслед за ним из двери, Гимли увидел, что из соседних чертогов, подняв над головой зажжённые свечи и фонари, выглядывали ошалевшие и сонные гномы, а по коридору с топотом и лязгом туда-сюда носилась ночная стража в полном боевом облачении. Разбуженное по тревоге и дотоле почти безмолвное сонное царство мигом наполнилось шумом и гамом, которые обычно сопутствуют любой панике.

А вскоре стала ясна и причина, по которой всполошились Каменные Стражи: из сокровищницы исчез знаменитый алмаз Эребора -- Аркенстон Трейна. Точнее, исчез он не из сокровищницы, а из склепа, где стоял мраморный саркофаг с телом Торина Дубощита. Вход в эту усыпальницу как раз вёл из сокровищницы, а Аркенстон открыто лежал в золотом блюде на крышке гроба. Помимо обычной охраны из воинов, Сокровищницу, а заодно и усыпальницу, сторожили также Каменные Стражи -- две магические статуи в виде громадных медведей. Много лет назад гномы сотворили их при активной помощи Гэндальфа и Радагаста. Правда, сражаться статуи не могли, зато при похищении сокровищ сразу сообщали об этом жутким воплем.

Но в этот раз Стражи не помогли: Аркенстон таинственным образом пропал. Стоявших там на часах Нори и Дори нынешний король Эребора Торин III Камнешлем, двоюродный племянник Торина Дубощита, немедленно вызвал к себе на ковёр. Однако братья клятвенно уверяли, что не смыкали всю ночь глаз и никого не видели, а сами в Сокровищницу зашли лишь тогда, когда заревели Каменные Стражи. Именно они обнаружили пропажу алмаза, хотя вора в сокровищнице и в склепе так и не нашли. Выслушав их, правитель скептически поморщился и едко обронил:

-- Ну, разумеется, никого не видели, ведь вы всю ночь пьянствовали, забулдыги, -- от вас же разит, как от пивной бочки! Неужто вам не хватило общего пира вечером?

-- Пира? Я извиняюсь, конечно, дорогой Торин, но там ни поесть, ни попить нормально не дали, так, на один глоток и на один прикус! -- горячо возразил Дори. -- Эх, вот при твоём отце, почтенном Даине, пиры были так пиры! -- мечтательно добавил он.

-- Ты обвиняешь меня в скупости? -- возмутился от его слов Торин, сверкнув чёрными глазами. Однако сразу же взял себя в руки. -- Впрочем, это неудивительно, зная твои склонности к обжорству...

-- Не суди Дори строго, государь, -- вступился за брата Нори. -- Его привычки сейчас совсем ни при чём. Давно не виделись мы с ним, а за вечер наговориться не успели -- вот и решили продолжить ночью, всё равно ему не спалось. Ну а какой разговор по душам без выпивки?!

Действительно, братья уже многие месяцы находились в разлуке -- Дори вместе с Гимли и некоторыми другими гномами последний год жил и прилежно трудился в Сверкающих Чертогах. Эти пещеры Гимли недавно получил в вечное владение от правителя Рохана Йомера, племянника павшего у стен Минас Тирита короля Теодена.

-- И не нашли ничего лучшего, как устроить попойку на посту! -- фыркнул король. -- Безобразие!

-- Простите, ваше величество, это мой недосмотр... -- молвил тут стоявший чуть в стороне Бердин, дородный и рыжий начальник стражи. При этом он покаянно склонился, едва не подметая пол длиннющей бородой. Разогнувшись затем, он остро взглянул на Нори. -- Но ты должен был дежурить этой ночью вместе с Фарли! -- сказал он ему.

-- Ну, да, должен был, -- кивнул тот. -- Однако мы ещё на пиру договорились с ним, что его заменит Дори, как в старые добрые времена, кхе-кхе...

-- Разрази вас гром, парни! -- воскликнул Бердин. -- Что это ещё за самоуправство?

-- А что такого? -- недоумевал Дори, скосив на него хмельные глаза. -- Подумаешь, замена. Будто в первый раз, право!

-- Может и не в первый, но меня нужно было уведомить! -- горячился начальник стражи.

-- Забыли, ик... -- виновато улыбнулся Нори, громко икнув.

-- И к чему это привело? -- не унимался Бердин. -- У-у, пьянчуги несчастные!

-- Можете нам не верить, но мы были не настолько пьяны, чтобы не заметить вора, -- обиженно уронил Нори.

-- А куда тогда делся Аркенстон?! -- в великом раздражении вскричал тут Торин, внимательно следивший за их перепалкой. -- Испарился сам собой?!

-- Чего не знаем, того не знаем, -- развёл руками Дори. -- Может, Двалин его видел? Или куда-то переложил -- он тут накануне вечером как раз заходил с Бифуром...

-- Двалин с Бифуром?.. -- нахмурился Торин. -- А зачем они заходили?

-- Да как обычно, -- пожал плечами Нори. -- Казначеи как-никак.

Надо сказать, Двалин и вправду был казначеем Эребора, уже целых одиннадцать лет и два месяца. Но до этого он несколько десятилетий отслужил наместником короля в Палатах Торина[2], пока в конце концов основательно не соскучился по старым боевым товарищам и не вернулся в Эребор. Там ему сразу доверили должность главного казначея, в качестве помощника приставив к нему Бифура. С королевского дозволения они регулярно посещали Сокровищницу, беря на нужды подгорного царства золото, серебро и драгоценные камни либо же, наоборот, привнося в казну добытые в глубине горы ценности. Вот и вчера они зашли за увесистым мешочком монет, о чём Нори не преминул сейчас напомнить Торину.

-- А ведь верно! -- вспомнил король и с силой потёр ноющие виски -- от недосыпа и похмелья голова сегодня соображала туго. -- Вчера Двалин говорил мне, что на днях придётся отправить парней в Дейл за съестными припасами, -- он зевнул и посмотрел на командира стражи. -- Бердин, немедленно найдите мне Двалина с Бифуром.

Бердин кивнул одному из охранников, стоявших у входа в Тронный Зал, и тот послушно выскочил в коридор. Собственно, искать казначеев не понадобилось, потому что они уже давно стояли за дверями в ожидании, когда их пригласят. Только и они не внесли ясности с пропажей главного сокровища Горы. "Не видели. Не брали. Не знаем, где он!" -- так отвечали они на все вопросы Торина.

-- Погодите, -- остановил в конце концов этот допрос Гимли, присутствовавший на нём с самого начала. -- Сдаётся мне, никто из наших алмаз не брал, иначе Каменные Стражи не стали бы вопить.

Гномы переглянулись.

-- А ведь Гимли дело говорит, -- заметил Двалин. -- Магические статуи только на чужаков реагируют.

-- И то верно... -- сконфуженно пробормотал Торин Камнешлем, стыдливо отводя глаза. -- Что-то с похмелья голова совсем не хочет работать...

Нори на это лишь обиженно хмыкнул.

-- Но, выходит, теперь для Стражей чужаком является любой, кто не живёт в Эреборе... -- продолжал король и, прищурившись, многозначительно посмотрел по очереди на Гимли и Дори.

Гимли оскорблённо засопел, помялся-помялся, а затем и выдал:

-- Вот уж не думал, что в доме моего отца меня назовут чужаком! И это за все заслуги-то! Если уж на то пошло, то в момент воплей ваших каменных истуканов соседи моего отца видели меня в его апартаментах, а не в сокровищнице...

Дори тоже надулся и хмуро смотрел в пол, нервно теребя пояс.

-- Не хотел вас обидеть, уважаемые, -- поспешил оправдаться Торин, примирительно подняв руки. -- Вы оба наши герои и уж, конечно, не чужие для нас. Но для Каменных Стражей с момента вашего переезда в Рохан вы стали чужаками -- так уж их заколдовали...

-- Что есть, то есть, -- печально посмотрел на Гимли и Дори Бифур. -- Мой брат, к сожаленью, тоже сейчас попал в эту категорию...

Бофур, брат Бифура, также теперь жил в Агларонде, с самозабвенным упоением облагораживая Сверкающие Чертоги. Но вчера он вместе с Гимли и Дори приехал погостить в Эребор, в честь чего там и закатили неплохую пирушку, что бы там ни говорил вечно ненасытный брюзга Дори.