Незнакомка под вуалью - Страница 53

Прижимая к себе мальчиков, Стил чувствовал, что сердце разрывается от радости и облегчения.

– Пойдемте домой.

Несколько часов спустя Абигайль стояла у окна своей комнаты и смотрела, как над Лондоном разливается рассвет. Нежно-розовые цвета облаков мешались с пурпурными и голубыми, и возникала симфония волшебных красок, которую никогда не мог бы создать человек.

После событий сегодняшней ночи Абигаиль не требовались другие доказательства существования Бога, но красота раскрашенного солнцем неба напомнила ей, что наступает новый день, с ним придет надежда, и, возможно, это будет первый день ее новой жизни.

Она потерла себе плечи, статаясь унять беспокойство.

– Я найду твоего брата, – пообещал Стил, когда все они благополучно добрались домой. В холле он положил руку ей на плечо, наклонился и прошептал: – Так или иначе, но я его найду и приведу к тебе.

У Абигайль защипало в глазах. Они обыскали тот ужасный дом, но Регги не нашли. Стил поцеловал ее ласково, но бегло и ушел с товарищами.

И Абигайль осталась одна – беспокоиться о двух дорогих ей мальчиках. Сет с Феликсом на удивление легко отнеслись к печальному приключению, заявили, что всегда знали о том, что Стил их спасет и проучит негодяев. Но все-таки Абигайль постаралась проявить как можно больше любви, когда укладывала их в кровать и укутывала одеялом.

После этого она вымылась и попыталась заснуть, но сон не приходил.

Глядя, как светлеет небо, Абигайль в тысячный раз с восторгом повторила:

– Джейсон Дагвуд, виконт Стил сказал, что любит меня! Даже обожает!

Абигайль не очень верила, боялась, что неправильно поняла или что Стил просто был взволнован ночными событиями. Слишком фантастична была мысль, что он ее любит.

«Перестань скромничать! Стил никогда не врет. Почему ты не веришь?» – успокаивала Абигайль сама себя. Неужели он испытывает то же, что она? Радость и возбуждение нахлынули на нее. Абигайль сжала себя руками и закружилась по комнате. Она так непомерно любила Стила, что сердце почти болело от счастья…

Но радостное настроение омрачало чувство вины. Она: бросила взгляд в гардеробную, где стоял кедровый сундучок с костюмом вдовы. Внутренний голос шептал ей: «Не буди спящую собаку. Считай, что это была другая женщина. Стил никогда не узнает». Но глубоко внутри сидело убеждение, что она не сможет быть со Стилом, пока не скажет правду. Иначе ложь дамокловым мечом будет висеть над их головами. Абигайль все время будет ждать, что Стил узнает ее тайну. Или когда они займутся любовью, она будет обмирать от ужаса, что он как-то поймет.

Она не могла быть с ним, не сказав правду.

Но вдруг, узнав, какая она распутница, Стил ее отвергнет? Тревога точила ее, как паразит дерево. Абигайль уже заболевала от страха.

Снизу донеслись голоса. Затянув пояс халата, Абигайль подошла к двери и выглянула. По лестнице поднимался лорд Бенбрук. Его лицо было искажено маской ярости.

Абигайль вышла в коридор.

– Лорд Бенбрук.

Бенбрук шагнул к ней, вытянул руку, с отвращением скривил губы:

– Прочь с дороги!

– Сет и Феликс целы и невредимы, ни один волос не упал с их головы.

Бенбрук заколебался, впервые за время знакомства посмотрел ей в глаза. Ужас и тревога в нем боролись с проблесками надежды. Абигайль ему очень сочувствовала. Бедняга потерял детей и каменел от страха, думая, что пострадают внуки.

– Я понимаю, что вы хотите собственными глазами увидеть Сета и Феликса, – пробормотала Абигайль. – Я сейчас же вас отведу к ним.

У Бенбрука в глазах блестели непролитые слезы. Он молча кивнул.

Абигайль пошла по коридору, он за ней, беззвучно ступая по толстому ковру.

Мисс Уэст сказала через плечо:

– Мальчики спят. Хотите, чтобы я их разбудила?

Бенбрук помотал головой.

Они вошли в комнату. Круг света от прикроватной свечи позолотил головы мальчиков, мирно спящих в своих кроватях. Сет лежал на спине, слегка открыв рот, со спокойным лицом. Феликс тихо посапывал во сне; не просыпаясь, он натянул одеяло на плечо, перекатился на бок и пробормотал что-то про башмак.

Бенбрук застыл на пороге, глядя на спящих мальчиков. Он поднес трясущуюся руку ко рту, в глазах стояли слезы.

– Я вас оставлю, – сказала Абигайль и вышла в соседнюю комнату.

Она открыла окно, влетел душистый утренний ветерок, поцеловал ее в лицо, распушил волосы на плечах. Чирикали птички, ничего не знающие об ужасных ночных событиях.

Сзади закрылась дверь. Абигайль обернулась.

У Бенбрука поникли плечи, осунулось лицо, он двигался скованно – несчастья взяли с него свою пошлину. Он устало вошел и опустился в кресло, со вздохом облегчения закрыл глаза.

Абигайль отвернулась к окну.

Молчание нарушил Бенбрук.

– Я виделся с сэром Ли. Он мне рассказал, что случилось… – тихо сказал он осипшим голосом.

Абигайль собралась с духом и повернулась к нему.

Он впился руками в колени, лицо было бледное, как будто из него ушла жизнь. Потом оно оживилось, наполнилось злостью.

– Убил бы Патрика Девоншира… И проклятого лакея. Помяните мое слово, на его повешении я встану в первом ряду и дождусь последнего рывка.

Абигайль не хотела смотреть на повешение кого бы то ни было: слишком много она видела насилия. Бенбрук потер глаза.

– Сэр Ли говорит, Стил уже запустил в движение колеса правосудия и я еще до конца месяца увижу, как их повесят.

– Но мальчики не должны это видеть. – Абигайль тряхнула головой. – Их там не будет.

– Не будет, – согласился Бенбрук, с пониманием глядя на нее. – Феликсу и Сету нельзя на это смотреть. – Он пожевал губами. – Хорошая была мысль привезти мальчиков сюда. Здесь они в безопасности… благодаря Стилу. Я сомневался, но сэр Ли знал, что так будет лучше. И оказался прав. – Глядя себе на руки, Бенбрук пробормотал: – Я его не признавал… вряд ли можно меня за это винить… Кто захочет отдать свою дочь простолюдину, который якшается с преступниками? Я хотел для Дейдре лучшей участи! Как отец, я имел на это полное право!

Абигайль промолчала, поджав губы. Бенбрук вздохнул.

– Но если бы Стил не был Сентинелом, не был тем, кто он есть… тогда мои мальчики… – Его лицо исказилось злобой. – Сет и Феликс умерли бы. А я… я бы пропал.

Он поднял глаза, по изможденному лицу покатились слезы.

– Мальчиков спасла моя Дейдре. Она выбрала единственного во всей Англии мужчину, который смог сделать так, что они остались живы и невредимы. Она всегда была умнее меня, моя Дейдре. Она умела задолго до меня увидеть, что нам нужно. – Бенбрук закрыл лицо руками и зарыдал. Достав из кармана платок, высморкался, вытер глаза и лицо и восстановил самообладание. Потом вздохнул. – Я буду рад отвезти детей в Дорсет.

– Что? – У Абигайль гулко застучало сердце.

– Вы же не думаете, что я оставлю их на человека, который работает с утра до ночи? Стил не потеряет возможность стать отцом. Он одаренный адвокат, он умеет бороться за семью… – Глаза у Бенбрука опять увлажнились; он поджал губы и закончил: – Но он им не отец.

– Вы ошибаетесь! – воскликнула Абигайль. – Для любого ребенка такой любящий отец, как лорд Стил. – благословение!

У Бенбрука в глазах появилось сомнение.

– Он с ними играет, он им читает, он понимает, что мальчишки должны быть мальчишками. Он с ними хорошо обращается, но не балует. Он замечательный отец! – Абигайль умоляющим взглядом смотрела на Бенбрука. – Не отнимайте у нас Сета и Феликса!

– «У нас»? – Бенбрук прищурился. – Так вы положили глаз на его титул?

Абигайль вдруг засмеялась.

– Что тут смешного? – разозлился Бенбрук.

– Вы только что говорили, как Дейдре умела все ясно видеть, но вы и сейчас не видите замечательного зятя у вас перед глазами! – Она покачала головой, дивясь мужской глупости, и с чувством продолжила: – Титул – наименьшее из достоинств Стила. Он умный, честный, ответственный, порядочный, мужественный и такой заботливый, что я готова плакать от радости, что просто знакома с ним.