Нежные обятья апокалипсиса (СИ) - Страница 44

Кирилл собрался духом и обошел комбайн. С другой стороны расстояние до двери ангара было короче, Кирилл поджог хвост бутылки.

Ты дурак, — всплыло в голове. Жизнь не проиграна, ведь жизнь нельзя проиграть. Нужно просто рискнуть и открыться. Ты просто подошел к двери, за которой оказалась Велесова дружина. Дядя Миша и Аркаша решили идти вперед, Глеб решил развернуться и пойти назад, а ты выбрал третье. Бросить все, сдаться, и остаться лежать на пороге. Мир оказался совсем другим, чем то представление о нем, что когда-то тебе дали близкие люди и общество. И ты решил: пусть дальше все движется без тебя. Но вот он, вот он главный жизненный выбор — продолжить жить несмотря ни на что или же сдаться и начать умирать.

Стой, не беги. Еще много хорошего впереди. Останься. Ты найдешь способ, как поджечь этот ангар и остаться живым. Кирилл почувствовал, как на глазах наворачиваются слезы.

Кирилл осмотрелся. Над дверями в ангар были окна. Темные проемы были почти не заметны, но стекол в них не было. То ли вылетели еще во время катастрофы, то ли Богайчук выбил пулеметом. Нужно кинуть бутылку в окно.

Кирилл встал и метнул бутылку. Огонь описал дугу в ночной темноте и исчез в проеме окна. И сразу же прогремело. Большое огненное облако рванулось наружу, вырывая из стен ангара целые листы металла. Кирилла обожгло горячей упругой волной, и он почувствовал, как его отрывает от земли и кидает куда-то назад. В голове вспыхнула боль. И откуда-то сверху на Кирилла опустилась мягкая теплая мгла. Грузовики взорваны, думал Кирилл. Мысль уплыла, и Кирилл еще пару секунд смотрел на небо, на плывущие по нему темные силуэты облаков и потом провалился вниз, в самую тьму.

В их классе было натоплено, и Кирилл сидел в кресле и пил принесенный Катькой травяной чай.

Кирилл слишком сильно промок под дождем и при падении в реку, так что взрывная волна даже не опалила ему бровей. Богайчук назвал его везунчиком. Кирилл не возражал. В голове пульсировала тупая боль. Он сильно ударился затылком о тракторное колесо, но шишка на голове была его единственной раной. Возможно, Богайчук был прав.

Кирилл пил чай. В классе было полно народу. Аркаша и Катька, друзья Кирилла. Богайчук, похлопавший Кирилла по плечу и теперь скромно сидящий на стуле в углу. Летюк, осмотревший Кирилла и поставивший диагноз: здоров и больше притворяется. Дядя Миша, пришедший рассказать, чем закончился бой и поблагодарить Кирилла за выполненную задачу.

Бой начался раньше, так как не удалось бесшумно снять один из караулов. Но это оказалось не принципиальным. После того как с десяток бутылок с горючей смесью запалили дома бандитов и начался обстрел из автоматов, в лагере началась полная неразбериха. А когда Богайчук начал обстреливать лагерь Велеса из пулемета, стало понятно, как сильно община недооценивала свою силу. Бандиты практически не сопротивлялись. Бой был жаркий, но в то, кто победит, было ясно почти с самого начала боя.

Война закончена, — подвел итог дядя Миша. Поселок освобожден от Велесовой дружины. Кто-то, конечно, успел скрыться в суматохе боя. Но для большей части бандитов завтра уже не наступит. Со стороны общины погибла пара человек и было несколько человек раненых. Печально лишь одно: многие тела бандитов сильно обгорели, и поэтому неизвестно, погибли ли самые главные действующие лица разыгравшейся трагедии: Деготь, Стас, и, конечно же, сам Велес. Вполне возможно, что весной еще будет продолжение.

— Поправляйся, — сказал дядя Миша. — Две самых важных вещи мы сделали. Мы не сдались и узнали, что можем, узнали свою силу. И второе — своими действиями мы избежали опасности. Так что наступившая зима будет для нас самой теплой, самой сухой, самой сытной и самой безопасной. Отдыхай.

Гости попрощались и ушли. Остались только Аркаша и Катька.

— Хорошо, что ты остался жив, — сказал Аркаша.

— Да, я и сам рад, — ответил Кирилл.

— Я был уверен, что ты идешь туда умирать. Красиво умирать.

— Вроде и я был в этом уверен, — сказал Кирилл. — И ты знал, что я иду умирать, и не стал меня останавливать?

— Это как в той затасканной истине. Человек рождается один и умирает тоже один. Это было твое право. Ты должен был сам решить, что для тебя важнее: жить или умереть. Все, что я мог сделать, как твой друг, это принять твое решение. Я рад, что ты остался жить.

— Да, я вроде тоже, — сказал Кирилл и рассмеялся.

Аркаша сел на подлокотник кресла и обнял Кирилла. Катька обняла Кирилла с другой стороны.

— Мы оба рады, что ты остался жив, — сказала Катька и поцеловала Кирилла в губы.

Кирилл рассмеялся:

— Ради такого стоило выбрать жизнь. Целоваться с девчонкой на глазах у ее парня.

— Будешь наглеть, — сказал Аркаша, — я не удержусь и тоже тебя поцелую.

— Ха-ха, спасибо, не надо. Катька мне жаловалась, что ты свой язык суешь куда ни попадя.

— Ну было пару раз. И что?

— Прости. Я не могу, я изменился. Кажется, я наконец начал понимать, ради чего стоит жить. Что в жизни настоящее, а что нет. Поэтому я вынужден отказаться от твоего поцелуя. Прости. Но это не та дверь, за которой я хочу побывать.

— Но за какой-то дверью ты побывать хочешь?

— Да. Только по-моему я еще не совсем представляю за какой. Но самое странное и одновременно приятное, что мне абсолютно все равно. Похоже я уже нахожусь там, где я хотел бы находиться, и с теми, с кем я хотел бы рядом быть. А все остальное, это лишь прибавка. Будет что-то, нет, и так все хорошо.

— Ладно, — сказал Аркаша. — Отдыхай, спи, поправляйся. Будем нужны, зови. Мы в кают-компании будем.

Аркаша и Катька вышли и Кирилл остался один.

Вот оно как все закончилось, — подумал Кирилл. Реальность вновь оказалась иной, чем представление о ней. Только на этот раз в лучшую сторону. Реальность не лягнула под зад, а нежно погладила.

Кирилл допил чай и поставил кружку на стол. Гости пришли еще часа два назад, и теперь Кирилл устал и хотел спать. Не вставая с кресла, Кирилл дотянулся до пледа и укрылся им до подбородка.

В теле плыла приятная истома. Трудный путь был позади, и можно было никуда не торопиться и просто раствориться в покое и умиротворении. С улыбкой на губах Кирилл засыпал. Сколько он всего потерял во время падения астероида и еще больше он упустил уже после, живя в городе и здесь, в поселке. Упустил по собственной глупости. Веру он бросил сам, кашемировая девушка, не найдя в нем поддержки, уехала назад в город, Аня, не веря, что они смогут одолеть Велеса, сбежала к себе в санаторий.

Кирилл закутался в теплый плед поплотнее и расположился в кресле поудобнее. Ну что ж, видно это все. Первый этап пройден. Мир изменился, а теперь изменился и он, Кирилл. А завтра… ну завтра что-нибудь да будет. И реальность опять преподнесет сюрприз, но оно все равно того стоит. Нужно просто идти вперед. Несмотря ни на что, просто идти вперед.

После катастрофы может и настало не особо хорошее время, чтобы жить, но пока еще не пришло время умирать. Многое еще можно сделать, многое изменить к лучшему и многое еще можно испытать. Кирилл с улыбкой на губах засыпал. Он рискнул. Он открылся. Он пошел вперед. И судьба оказалась не такой уж и стервой, какой он ее считал до этого.

У человека, прячущегося от мира, нет будущего. Пусть два года назад человечество было сметено с лица земли, пусть цивилизация и культура были в единый миг спущены в унитаз глобальной катастрофой, но это еще не конец. Жизнь продолжается. Пора закатывать рукав и лезть в унитаз — может, что еще и можно достать.

Путь долог, но идти все равно стоит.