Нежность ночи - Страница 12

Спала я плохо. Снова мучили всевозможные кошмары. То я видела Атанаса, бегущего за мной по какому-то извилистому коридору, то Леру, целящуюся мне в глаза своей стеклянной рукой, то закованного в наручники Грега, сидящего в каком-то подвале. Встав около полудня, поняла, что не испытываю желания куда-либо идти. Настроение было мрачным. Выпив чашку кофе, я легла на диван в гостиной и и принялась рассматривать картину, на которой мы с Грегом кружились на цветущем лугу. Я впала в прострацию, мне чудилось, что я внутри полотна, в какой-то миг я даже начала ощущать холодное прикосновение пальцев Грега, ясно увидела прозрачную голубизну его глаз, услышала его мягкий голос. Время остановилось.

Но на закате мне позвонила Рената. Вначале я даже не поняла, что это за звук, настолько погрузилась в мир своих фантазий. Но вот снова раздалась мелодия моего мобильного, и я окончательно пришла в себя.

– Да, слушаю, – вяло ответила я.

– Привет! – раздался звонкий голосок Ренаты. – Ну что? Есть новости? Коля звонил?

– Какая ты быстрая! Не думаю, что все так просто. Вообще-то у него есть и свои дела, помимо твоей просьбы.

– Знаешь, Лада, я привыкла, что парни, которых я о чем-то прошу, моментально делают все, что в их силах, лишь бы мне угодить, – сказала Рената.

– Мало ли! Возможно, у Коли сейчас какие-то срочные дела с клиентами агентства и ему просто некогда посещать архивы.

– Да, все возможно… – задумчиво проговорила она.

– Неужели ты думаешь, что я не сообщила бы тебе сразу?

– Кто знает… – ответила она и замолчала.

– Уверяю, даже если Грег остался навсегда в том времени, я не стану это утаивать. Уж тем более от тебя!

– Благодарю за доверие, – вежливо произнесла Рената.

Мы замолчали. Мне хотелось как можно скорее закончить разговор и снова погрузиться в мир, где были лишь я и Грег. Однако Рената медлила.

– Лера не появлялась? – спросила она после паузы.

– А должна была? – напряглась я.

– Ну ты же видела! – раздраженно ответила Рената. – Она явно не в себе! И эта странная рука…

«Можно подумать, вампиры могут быть в себе!» – мелькнула в моей голове мысль, но я оставила ее при себе.

– Хочу связаться с Атанасом, – продолжила она, – может, он что-то знает про подобную аномалию. А ты заметила ее новый имидж?

«Ренате скучно, – предположила я. – И я сейчас для нее вместо Грега? Чего она хочет? Просто поболтать?»

– Имидж вполне нормальный, – нехотя ответила я. – А Лера еще будучи обычной девушкой казалась мне глуповатой. Так что можно лишь порадоваться, что она сейчас представляет себя актрисой немого кино, а не, скажем, какой-нибудь стриптизершой из Лас-Вегаса. Она ведь до знакомства с Дино работала танцовщицей гоу-гоу в ночном клубе.

– Вот-вот! – явно обрадовалась Рената. – Тупая девка! Вампир из нее еще тот! Надо было закусать ее до смерти! – агрессивно добавила она.

– Ладно, я пойду, – быстро произнесла я, так как подобный поворот разговора совсем меня не устраивал.

– Я хотела предложить тебе забрать картины, – торопливо сказала она. – Но ведь ты к себе не пригласишь?

– Извини, но нет! Сколько можно это обсуждать. Что за картины?

– Ты же сама просила! Помнишь тот триптих, где Грег?

– Ах да! – обрадовалась я. – Я и не мечтала, что ты захочешь с ними расстаться.

– Думаю, что тебе они сейчас нужнее, – ответила она. – Можешь забрать в любое время.

Я воодушевилась.

– Могу приехать прямо сейчас! – сказала я.

– Хорошо, – невозмутимо ответила Рената.

Я быстро собралась и вышла из дома. И хотя Рената жила буквально через пару улиц, я решила, что удобнее будет поехать на джипе. В руках большие картины я все равно бы не донесла.

Поднявшись на нужный этаж, решила вначале зайти в квартиру Грега, принадлежавшую теперь мне. Я открыла дверь своим ключом, я включила свет в холле и остановилась, прислушиваясь к тишине. Холодок побежал по спине, настолько неприятно мне стало. Последний раз мы были здесь вместе с любимым. И вот опять эта пустота! Я ощущала его отсутствие на физическом уровне и это причиняло мне постоянную боль.

Я скинула дубленку и прошла в огромную гостиную. Тронула выключатель у двери.

В простенках зажглись бра в виде золотистых и черных шаров и осветили плотно закрывающие окна темно-малиновые портьеры. Из-за обилия черного, малинового, красного цветов комната выглядела довольно мрачно. Ппричем преобладал именно черный. Диваны и кресла были обиты малиновой кожей, на них громоздились черные бархатные подушечки с золотыми кистями на уголках. Пол покрывал черный ковер с рисунком из крупных темно-красных гербер. Стены и потолок поблескивали матовым золотистым узором по черному фону тканевых обоев. Обилие грубоватой черненой ковки придавало комнате еще большую мрачность. Я подошла к огромному портрету, висящему на одной из стен. Это был Грег. Он стоял, откинув голову и глядя словно поверх зрителей. Я видела разметавшиеся по плечам вьющиеся длинные волосы, живой взгляд, румяное худощавое лицо. Он был изображен в распахнутом пальто, с вязанным длинным шарфом на шее. В руке держал какую-то рукопись, свернутую трубочкой. Его лицо поражало вдохновенным выражением и какой-то неуемной жаждой жизни. Рената, несомненно, изобразила его в человеческом облике таким, каким он был еще до превращения. И, видимо, сейчас он выглядел именно так. Возможно, поэтому Рената захотела отдать мне картину. Я знала, что у нее имеются еще полотна, где Грег также изображен простым смертным. Я постояла какое-то время, не сводя с его румяного лица пристального взгляда, потом резко отвернулась и вышла из квартиры. На душе камнем лежала боль, мне даже было трудно дышать.

«Я верну тебя сюда любым путем! – думала я. – Чего бы мне это ни стоило! Иначе нет смысла жить!»

Перейдя лестничную площадку, я стукнула в дверь. Потом толкнула ее, она оказалась не заперта. Я вошла внутрь и нашла Ренату в мастерской.

– Я жду тебя, – сказала она.

Увидев, что Рената снова в траурном фиолетовом платье, я помрачнела. Но она выглядела спокойной. На полу стояли три картины. Видимо, она только что сняла их со стены.

Узкие боковые части триптиха изображали Грега в темном полуразрушенном доме. На левой он находился посередине ободранной, заваленной мусором комнаты, его лицо, искаженное страданием, было залито слезами, в руках он держал свернутую веревку. На правой он стоял на грязной деревянной скамеечке и тянулся вверх, прилаживая веревку с петлей на конце к крюку на потолке. Центральная часть триптиха изображала идущего Грега. За его спиной висела все та же веревка, только уже без петли. Вампир с мертвенно бледным лицом, прозрачными голубыми глазами и выражением холодного безразличия двигался прямо на зрителя. Так и казалось, что он сейчас выйдет из картины. Я вздрогнула и коснулась рукой полотна. Потом повернулась к Ренате.

– Послушай, – начала я, внимательно наблюдая за выражением ее лица, – я подумала… ведь ты легко входишь в нарисованные тобой картины. А здесь Грег изображен как раз перед повешением. Может, если ты войдешь туда, то сможешь поговорить с ним?

Ноздри Ренаты дрогнули, губы поджались. Я отошла от нее подальше. Она выглядела хмурой и словно смотрела в самую глубь картины, в ее нутро. Но вот она повернулась ко мне. Ее глаза казались непроницаемо-черными, и я не могла распознать их выражение, словно смотрела на отполированные угли.

– Я могу туда войти, – тихо сказала Рената, и ее лицо приняло более живое выражение, – но тебе это ничего не даст, ведь я окажусь перед самым повешением и последующим превращением. Вот если бы я нарисовала Грега уже после того, как он вновь стал человеком!

– Так нарисуй! – нетерпеливо произнесла я. – Иначе я сойду с ума от неизвестности! Я должна хоть каким-то способом с ним связаться! Узнать, что там происходит, жив ли он вообще!

– Легко сказать: нарисуй! – усмехнулась она. – Думаешь, все это создано исключительно по моему желанию?