Нежная душа - Страница 11

А Лопахин-то, оказывается, надушился! Не портянками пахнет от него, а парикмахерской. В советское время сказали бы – «Шипром». Он надушился, у него надежды, он хочет произвести хорошее впечатление, да-а-а…

ЧЕXОВ – НЕМИРОВИЧУ 2 ноября 1903. Ялта

Если бы он (Станиславский – А.М.) взял Лопахина… Ведь если Лопахин будет бледен, то пропадут и роль и пьеса.

Он все еще надеется, интригует, просит. Потом, расставшись с надеждой, что главная роль будет сыграна верно, начинает от отчаянья заботиться о деталях.

ЧЕХОВ – О.Л.КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ 27 ноября 1903. Ялта

Дусик, собачка нужна в 1-м акте мохнатая, маленькая, полудохлая, с кислыми глазами, а Шнап не годится.

Поэтический театр!

Пьеса идет два часа. А в жизни – проходит все лето. В ожидании торгов как-то жили, ели, пили, пели, бал успели дать. А после торгов паковались – это дело долгое: книги, сервизы… За эти дни они обсудили будущее. И когда Раневская говорит о своей жизни в Париже на пятнадцать тысяч (да здравствует бабушка!), никто не удивляется и не возмущается, именно потому, что и отъезд, и деньги – все обсуждено сто раз, как все в этой семье обсуждается по сто раз.

Единственный экспромт (тоже, быть может, обсужденный и спланированный дамами) – внезапная, хоть и не первая, попытка принудить Лопахина сделать предложение. И только его отказ вызывает яркую реакцию (Варя рыдает). Все остальное – без страстей, без споров, ибо давно решено.

…На сцене в IV (последнем) акте тихо, спокойно. Даже старый Фирс умирает без криков, без речей, тихо – будто засыпает.

Трудно понять, как может быть такой финал – без кинжалов, объятий, проклятий, без стрельбы и без свадебного марша.

Только вот публика почему-то плачет.

ОЛЬГА КНИППЕР – ЧЕХОВУ 19 октября 1903. Москва

Какой вчера был треволнительный день, дорогой мой, любимый мой! Уже третьего дня я поджидала пьесу и волновалась, что не получила. Наконец вчера утром, еще в постели, мне ее принесли. С каким трепетом я ее брала и развертывала – ты себе представить не можешь! Перекрестилась трижды. Так и не встала с постели, пока не проглотила ее всю. В 4-м акте зарыдала.

Телеграмма

СТАНИСЛАВСКИЙ – ЧЕXОВУ

21 октября 1903. Москва

Чтение пьесы труппе состоялось. Исключительный, блестящий успех. Слушатели захвачены с первого акта. Каждая тонкость оценена. Плакали в последнем акте.

СТАНИСЛАВСКИЙ – ЧЕXОВУ

22 октября 1903. Москва

Боюсь, что все это слишком тонко для публики. Тем не менее успех будет огромный… Я боялся, что при вторичном чтении пьеса не захватит меня. Куда тут!! Я плакал, как женщина; хотел, но не мог сдержаться.

Главный герой – конечно, Лопахин.

А кто здесь Чехов? Петя-революционер?

ПЕТЯ. Человечество идет к высшей правде, к высшему счастью, какое только возможно на земле, и я в первых рядах!

ЛОПАХИН. Дойдешь?

ПЕТЯ. Дойду… или укажу другим путь, как дойти.

Нет, это скорее Ленин. Чехов на вождя не похож.

А может, Чехов – Гаев? Бездельник, проевший состояние на леденцах? Нет, конечно. Чехов – работяга. Может, тут его вовсе нет?

Автор почти всегда есть, но мы не всегда его видим, не всегда опознаем. Авторы иногда нарочно прячутся. Онегин – Пушкин? В какой-то степени.

Коля Ростов – Толстой? В большой степени. Мастер – Булгаков, безусловно.

Лопахин – Станиславский? Нет, еще больше! – это Чехов. Ему, конечно, ужасно хотелось, чтобы его сыграл Сам. Антон Павлович торговал в лавочке и хочет доказать, что это ничего не значит; и Станиславскому (который сам из купцов) пишет о Ло-пахине: «Лопахин, правда, купец, но порядочный и мягкий человек во всех смыслах, держаться он должен вполне благопристойно, интеллигентно». Это написано абсолютно серьезно, без юмора, без подтекста. Это авторское указание артисту, прямой авторский взгляд на героя. На себя?

Лопахин больше чем главный герой. Это Чехов. Слишком много совпадений. Сын и внук рабов. Битый отцом. Покупатель имения.

Первая реплика «Вишневого сада» – его, Лопахина. С него начинается. А он начинает с себя:

ЛОПАХИН. Когда я был мальчонком лет пятнадцати, отец мой покойный – он тогда здесь на деревне в лавке торговал – ударил меня по лицу кулаком, кровь пошла из носу <… > он выпивши был.

Лопахин начинает с самого важного. Не с денег! С интимного – с того, что мучит всю жизнь.

Лопахин об отцовских побоях рассказывает горничной Гаева. Зачем? Трудно представить, чтобы миллионер делился с чужой прислугой воспоминаниями, как его отец бил.

С рассказа об отцовских побоях, с этой невозможной, мучительной интимности начинается пьеса. И никакого влияния на развитие событий этот факт не окажет. Это ружье не выстрелит. Зачем сказал? И кому?! Гордиться тут нечем. Сочувствия у служанки он не ищет. Это вырвалось неизвестно зачем. Вырвалось, потому что сидит в душе всю жизнь.

В I акте:

ЛОПАХИН. Отец ударил меня по лицу кулаком, кровь пошла из носу.

Во II акте:

ЛОПАХИН. Мой папаша был мужик, идиот, ничего не понимал, меня не учил, а только бил спьяна, и все палкой.

В III акте:

ЛОПАХИН (о себе). …битый, малограмотный Ермо-лай, который зимой босиком бегал, купил имение…

Догадавшись о Лопахине, стал искать подтверждений. Нашлось больше, чем мог предположить.

Старший брат Чехова в своих «Воспоминаниях» пишет о частых побоях: «Покойный Антон Павлович прошел из-под палки эту беспощадную школу целиком и вспоминал о ней с горечью всю свою жизнь. Ребенком он был несчастный человек».

Лопахин трижды говорит о побоях – в первом, втором и в третьем актах. Чехов – мастер прозы, гений короткого (кратчайшего) рассказа, знал цену каждому слову, лишних слов не писал. Он не стал бы попусту три раза повторять одно и то же. Но каждый раз, когда Лопахин волнуется, теряет контроль над собой, из него лезет рассказ о детских мучениях.

Если б Чехов писал о каком-то выдуманном купце Лопахине – вроде песни про купца Калашникова – ничего личного, лубок: белы груди, черны очи, бурушка-косматушка, силушка богатырская…

Если б Лопахин был выдуман – разбитый нос был бы просто некой деталью, условно-шаблонное тяжелое детство. Но если это о себе – то нет более жгучего воспоминания, чем родительские побои.

С этого, самого жгучего, чего о себе никто не рассказывает (а уж ненавидящий публичность Чехов – тем более), – с этого он начинает свою последнюю (предсмертную) пьесу. С себя! С того, что не может быть высказано публично, но и забыто быть не может, и покою не дает. И вот – хоть через персонаж скажу! Но это значит, что персонаж этот – я.

ЧЕХОВ – Ал. П.ЧЕХОВУ (брату) 2 января 1889. Москва

Деспотизм и ложь сгубили молодость матери. Деспотизм и ложь исковеркали наше детство до такой степени, что тошно и страшно вспоминать. Вспомни те ужас и отвращение, какие мы чувствовали, когда отец…

Лопахин не хочет жениться на Варе. Обещал – и не смог.

Возможно, он упрямо избегает брака, потому что в детстве досыта нагляделся на семейную жизнь.

В пьесах Чехова – ни одной счастливой семьи. Ни одного счастливого брака.

В «Чайке» Аркадина живет с любовником. А он, попользовавшись юной Ниной, бросает ее и возвращается к Аркадиной; впрочем, как говорит Треплев, он «как-то ухитрялся и тут и там». Маша, преодолев отвращение, выходит за учителя, но не любит ни мужа, ни ребенка от этого мужа. И мать Маши не любит своего мужа, хочет жить с доктором, пусть бы и во грехе.

В «Чайке» Чехов – сразу и Тригорин, и Дорн: писатель и врач. Все трое (включая Чехова) холосты.

В «Иванове» герой не любит жену. А когда та умерла от чахотки, собрался было жениться на молодой, да застрелился перед самым венчанием; невеста уже в церкви ждала. А родители невесты, не скрывая, презирают друг друга.