Нежданчик для майора (СИ) - Страница 44
«Поменьше ешь».
«Еще чего! Олеся сказала, что они нас ждут, накрыли стол и обидятся, если я буду мало есть, подумают, что мне не понравилось».
«Давай я поеду».
«Совсем ошалел, что ли? Во-первых, у них там козы. Во-вторых, как ты будешь просить руки Олеси?»
«Ну, если козы…» – проворчал волк и замолк.
Велько продолжал волноваться – он еще никогда не знакомился ни с чьими родителями, и никогда не объявлял о намерении жениться. Визит к родителям Олеси откладывался дважды, но сейчас надо было ехать обязательно: они жили вместе с середины лета, не поехали к родителям на Сретение, не поехали на Праздник Урожая – потому что Велько дежурил. А сейчас, в дни Покрова, когда у него выдались свободные сутки, нужно было познакомиться, потому что ситуация становилась неприличной – они собирались пожениться, а с родителями он даже по телефону ни разу не поговорил.
Нервозность передалась Нежданчику. Он перекинулся, и, услышав, что надо садиться в машину, попытался спрятаться.
– Пусть едет так, – после недолгих уговоров сказала Олеся. – Я возьму его одежду, уверена, что она потом понадобится.
Велько обошелся без увещеваний – поймал мелкого за шиворот и запихнул на заднее сиденье машины. Олеся добавила туда же пакет с вещами и заняла место рядом с водителем. Велько сел за руль и включил печку, выгоняя зябкость утреннего тумана – Покров в этом году выдался ветреным и дождливым, мокрые бурые листья прилипали к подошвам ботинок и лапам.
– Если совсем не хочешь – не поедем, – посмотрев на него, проговорила Олеся. – Я им позвоню, скажу, что тебя вызвали на службу.
– Нет, – помотал головой Велько. – Зачем врать с пустого места?
Намерение вступить в законный брак возникло не просто так. Нельзя сказать, что Велько что-то не устраивало в свободных отношениях. Всё устраивало. Он повесил новую дверку на нору, которую им подарила тетя Фелиция, и постепенно обустроил шикарный укрепрайон на месте старой норы. Получилось отличное альфье убежище, в котором волк с Нежданчиком устраивали прятки, дремали в прохладе в жаркие дни и хранили кое-какие важные и ценные вещи: старые тюфяки Олеси, которые та велела выкинуть, моток проволоки, рулон обоев и обрезки кафельной плитки, оставшиеся после ремонта, и оцинкованный ушат, который они сперли с крыши погреба, потому что свой оказался дырявым.
Опекунство Олеси было оформлено официально, перепланировка квартир произведена тайком – казалось бы, нет никакой необходимости жениться, и так хорошо. Велько не опасался, что Олеся внезапно переменится, нарожает семерых шакалят и заставит его резать баклажаны – они спокойно обсудили возможность зачатия и решили, что если Хлебодарная пошлет ребенка, тогда и надо будет шевелиться.
К мысли о срочной женитьбе подтолкнул Гвидон. Обмолвился, что в ноябре надо будет подать заявление на двухмесячный отпуск в связи с уходом в нору. Велько от Олеси прямого приглашения в нору не получал, но Гвидону пару вопросов задал. Тот сказал, что не все волки вытягивают двухмесячный марафон, и это разозлило. Какой-то дрыщ Пахом вытягивает, а он нет? Что это за намеки на волчью половую несостоятельность?
Велько хотел Олесю все время. Не подозревал, что будет так сладко, словно свежий хлеб начали давать вместо заплесневелых корок. Пришлось спросить в лоб: «Почему не приглашаешь?». Олеся ответила, что хотела бы, очень хотела видеть его рядом, а шакалица мечтает спать с волком на новых тюфяках, но удастся ли получить отпуск? Велько ответил, что Гвидон же как-то решил этот вопрос, и выяснение обстоятельств подтолкнуло их к срочной женитьбе. Законный брак с шакалицей давал Велько право на зимний отпуск, а свободные отношения основанием не считались.
Они договорились обойтись без пышной свадьбы – из гостей два свидетеля и Нежданчик, оформление брака в мэрии. Своим родственникам Велько о решении жениться сообщил, но это никого не заинтересовало. А вот давно откладываемое знакомство с родителями Олеси – живут рядом, стыдно, что так и не доехали – наметили на Покров.
Перед крепкими воротами Велько отогнал мимолетное желание сбежать, проводил взглядом Олесю, заходящую в калитку, повернулся и предупредил Нежданчика:
– Веди себя прилично.
Тягостное чувство собственной неуместности исчезло после знакомства и обмена приветствиями. Мама Олеси с гордостью сообщила, что впервые в жизни запекла индейку – «специально для вас, надеюсь, мне удастся практиковать это почаще!» – и повела их на экскурсию по участку. Козы у родителей Олеси были красивые, холеные и наглые. Велько цыкнул на волка, мечтательно пробормотавшего: «Вот бы погонять!», предупредил Нежданчика: «Боднуть могут!» и подкрепился парой сочных зимних груш, висевших на дереве среди желтых листьев.
После прогулки они вошли в дом, наполненный звоном столовых приборов, бормотанием телевизора и громким тиканьем напольных часов в гостиной. Нежданчику подвинули к столу два крепких стула, поставили тарелку на второй и предупредили, что он может превратиться в любой момент.
– Сначала покушаешь, а потом будет сюрприз, – улыбаясь, сообщил отец Олеси. – Вспомнили про один раритет, проверили – работает. Надеюсь, тебе понравится.
Нежданчик погрыз ножку индейки и начал изнывать: если овощные салаты и картошку лисенок ел без проблем, то тыквенное, апельсиновое и лимонное желе, которое мама Олеси торжественно поставила на стол, требовало работы ложкой. В итоге, как и предсказывала Олеся, Нежданчик перекинулся сам, без принуждения – для того, чтобы добыть из бокала ломтик апельсина, просвечивающий через желе.
Велько ел все подряд: жареную и копченую рыбу – отец Олеси сказал, что разрешит им пользоваться домашней коптильней, и они тоже будут делать себе заготовки – индейку, салаты, соленья, выпечку и желе. Волк заинтересовался и сказал, что тоже хочет попробовать желе. Родители Олеси обрадовались, а Олеся пообещала, что шакалица сегодня вечером угостит волка возле норы. Звери тоже хотели отметить Покров – шакалица собиралась погулять в пелерине с ягодками – и желе должно было стать достойным блюдом для праздника.
Наевшийся Нежданчик потребовал свой сюрприз и получил развлечение, которого у Велько в детстве не было, а сейчас, за новыми технологиями, оно как-то и позабылось. Диапроектор с кучей диафильмов. На стене была прикреплена отутюженная белая простыня, в комнате выключен свет, и начался просмотр сказки о медведях и малине. Звука, конечно же, не было, но Нежданчик так повизгивал от восторга, что у Велько к третьему диафильму уши заложило.
Мама Олеси пообещала подарить им диапроектор на День Изгнания Демона Снопа – до этого момента предполагалось заманивать Нежданчика к себе диковиной – а мелкий сразу же предложил спрятать подарок в альфью нору, просматривать фильмы там, и даже изредка приглашать соседей-шакалят, волчат и лисят. Велько объяснил, что в норе будет невозможно перекинуться, чтобы крутить ручку, но Нежданчика явно это не остановило – он ухватил еще одну чашку желе, начал есть и что-то обдумывать.
Расчет родителей оправдался – на следующий день мелкий сам попросился в гости к козам и диафильмам, и Олеся прошептала Велько: «Отлично! Сможем отвезти его к родителям, когда будем уходить в нору. Не оставлять же его на соседей».
Выпросить дозволение на женитьбу оказалось несложно. Велько начал подбирать слова, запинаться, краснеть, пока родители Олеси не замахали на него руками и не сказали, что свое благословение они дают, а как жениться и когда – это им решать самим. Взрослые, мол, уже, и с ребенком, обойдетесь без лишних советов.
Больше всех Покровом остался доволен волк. Олеся, по требованию шакалицы, отнесла к норе большую тарелку с кусками индейки, рыбы и картофельным салатом. И салатницу с трехслойным желе, которую мама подарила четвероногим. Все это было поставлено на вышитую скатерть, после чего Олеся достала из шкафа кофейную пелерину в стиле «этно» с шикарными длинными кисточками и кучей вязаных ягодок. Чего там только не было! И клубнички, и малина, и вишенки, и даже небольшие грозди винограда. Велько осторожно помог шакалице просунуть голову в дырку, завязал тесемки, расправил складки и кисти, погладил огромное мягкое ухо и перекинулся – волк орал, требуя немедленно уступить ему тело.