Невинный маг - Страница 97

И вдруг до Гара дошел смысл ее слов.

Закрыв глаза, он сосредоточился и представил звучание, цвет, ощущение, вкус каждого кубика в отдельности. Его пальцы зашевелились, и магия, словно водопад, хлынула из своего тайного обиталища. Перед мысленным взором Гара появилась башня из разноцветных кубиков. Каждый из них исполнял свою партию, и все они сливались в единый стройный хор. Первый кубик, второй, третий, четвертый, пятый…

Принц открыл глаза.

— Ну, вот видишь? — сказала Фейн. — Все очень просто.

На парте перед Гаром стояла башня из деревянных кубиков. Сооружение было прочным и устойчивым. Принца охватила радость.

— Спасибо, — горячо прошептал он. — Спасибо, спасибо, спасибо…

Они крепко обнялись. Впервые с той поры, когда были еще детьми.

Эшер отложил перо в сторону и, сцепив пальцы рук на затылке, потянулся. Его мышцы напряглись, и перед глазами Эшера вдруг все поплыло. Он покрутил головой, стараясь избавиться от ноющей боли в затылке и плечах.

Весь день он провел взаперти, работая за письменным столом. В последнее время Эшер вообще мало бывал на воздухе. Деловые встречи со старшинами гильдий и Пелленом Орриком, начальником городской стражи, тоже проходили в помещениях. И вряд ли в ближайшее время что-нибудь могло измениться в его графике. При мысли о том, что он вынужден будет постоянно торчать в этой комнате, Эшер едва не разрыдался, как девчонка.

Когда он был помощником Гара, все выглядело иначе. Ему нравилось встречаться с людьми, разговаривать с ними, решать какие-то проблемы. Знакомиться с тем, как пивовары варят пиво, сыроделы покрывают воском свою продукцию, а каретники мастерят прочные колеса для экипажей. Ему льстило то уважение, с которым к нему относились ремесленники и торговцы, его соплеменники. Они гордились Эшером, человеком, сделавшим головокружительную карьеру. Эшер с удовольствием ходил к ним в гости и распивал чаи в их домах.

Но теперь у него не хватало времени на столь приятные визиты. Он решал тысячи вопросов, разбирал сотни жалоб и постоянно составлял какие-то документы. Эшер терпеть не мог писать, но ему приходилось много времени проводить за письменным столом. У него уже болели перепачканные чернилами пальцы и гудело в голове.

Прачки жаловались на то, что его одежда всегда в чернильных пятнах и ее трудно стирать. С каким удовольствием Эшер пошел бы сейчас на конюшню! Ему казалось, что он уже целую вечность не виделся с Мэттом и его конюхами. Они скоро забудут, как он выглядит.

Но самое ужасное заключалось в том, что его визиты в трактир стали редкими и короткими. Тем не менее они приносили пользу в его деле. Здесь он был ближе к народу и собирал слухи и сплетни о происшествиях в городе и окрестностях. Благодаря этому ему удавалось предотвратить некоторые конфликты и даже преступления.

Чтобы более успешно и продуктивно работать, Эшеру нужен был помощник. Он знал, что всегда может обратиться к Дафне…

Впрочем, это было искушением. Ему следовало держаться подальше от этой девушки. При одной мысли о ней его сердце начинало биться учащенно.

«Я не люблю тебя, Эшер. Я никого не люблю», — эти слова Дафны до сих пор стояли у него в ушах. Они были произнесены холодным сдержанным тоном. Эшер не знал, радоваться ему или огорчаться из-за того, что у него не было соперника. Он понимал, что не мог разрушить стену, которую Дафна возвела между собой и ним.

Эшер страшно скучал по Дафне, но избегал снова встречаться с ней.

Дафна предлагала ему свою помощь. Но он не мог принять ее, потому что не хотел быть с Дафной только друзьями. Необходимо было взглянуть правде в глаза — он был неинтересен Дафне. И чем скорее Эшер перестанет думать о ней, тем для него будет лучше.

Чувствуя, что его уже тошнит от письменного стола и замкнутого помещения, Эшер резко встал и направился к двери. Он решил сходить на конюшню, чтобы немного развеяться.

Но, как назло, Мэтт был не один. Вместе с ним в конторе конюшни сидела Дафна. Они мирно играли в карты.

— А я думал, что у тебя много дел в книжной лавке, — хмуро заявил Эшер, входя в контору.

Он и не пытался скрыть свое плохое настроение.

Мэтт и Дафна переглянулись. Прежде чем что-то сказать, Дафна сделала очередной ход и взяла из колоды еще одну карту.

— Поппи нужны были деньги на карманные расходы, и я дала ей подработать. Сейчас она сидит и считает прибыль в кассе моей лавки. А я отдыхаю. Я все понятно объяснила, Эшер?

— Поппи? — промолвил Эшер и, сутулясь, прошел в комнату.

На стоявшей в углу плите кипело какое-то варево. Заглянув в котел под крышку, он увидел, что там готовится корм из ячменя и льняного семени. В лицо ему ударил горячий пар. Избегая смотреть на Дафну, Эшер взял большую деревянную ложку и помешал похлебку для лошадей. Эшер чувствовал на себе взгляд Дафны.

— Поппета — младшая дочь Алемана Деррига, — продолжала Дафна. — Все называют ее просто Поппи. Ты не можешь не знать ее. Она постоянно бросает на тебя влюбленные взгляды и дает бесплатную выпивку, когда ее отец не видит.

Эшер положил ложку, закрыл котел крышкой и обернулся.

— Я прекрасно знаю, кто такая Поппи.

Дафна фыркнула.

— Ты едва не одурачил меня, Эшер.

— Ну да, тебя одурачишь!

Дафна швырнула в него недоеденным яблоком.

— Эй, хватит вам! Остановитесь! — с недовольным видом прикрикнул на них Мэтт.

Эшер поймал яблоко, быстро доел его и бросил огрызок в мусорное ведро.

— Простите, больше не буду, — сказал он.

— О, как искренне это звучит, — закатив глаза, промолвила Дафна.

Эшер подошел к стоявшей у стены походной кровати и упал на нее.

— Вы не возражаете, если я прилягу? — спросил он. — Я страшно устал. Эта писанина меня в гроб сведет. Мне надоело разбираться с высосанными из пальца проблемами мастера Глоспоттла.

— Но, насколько я помню, ты еще на прошлой неделе разобрался с ними, — заметил Мэтт.

— Да, но он снова накатал жалобу, — мрачно сказал Эшер.

— Может быть, он просто страдает графоманией? — предположила Дафна.

Все трое весело рассмеялись. Сейчас они были похожи на трех старых друзей, собравшихся, чтобы поболтать и обсудить свои дела.

— Да забудь ты этого зануду Глоспоттла, — посоветовал Мэтт. — Садись играть с нами в карты. Мы теперь редко тебя видим и скучаем по твоей безобразной физиономии. Правда, Дафна?

— Говори только за себя, — с улыбкой сказала Дафна и выдвинула ногой из-под стола третью табуретку.

Эшер принял приглашение и уселся за стол. Мэтт, собрав карты, начал тщательно тасовать их ловкими движениями опытного картежника.

— Как поживает его высочество? — спросил он.

Эшер пожал плечами.

— Занимается магией днем и ночью. То жабу превратит в поганку, то поганку в жабу. Я его почти не вижу. Он упражняется под руководством Дурма, а порой и сестры. Хотя в последнее трудно поверить.

Мэтт сдал карты.

— Интересно, есть у него успехи? — спросила Дафна.

Эшер засмеялся.

— Этот вопрос не ко мне. Хотя… — Он на мгновение задумался. — Судя по тому, что на его лице всегда сияет улыбка, Гар находится в прекрасном настроении. А это значит, что у него все хорошо.

Дафна и Мэтт переглянулись.

— Ну и отлично, — сказала Дафна, беря свои карты. — Я хожу первой. Дам нужно пропускать вперед.

Мэтт усмехнулся. Делая вид, что следит за игрой, Эшер наблюдал за Дафной. Ему было хорошо рядом с ней.

Ему, конечно, было недостаточно только дружеских отношений. Но в конце концов, если Дафна не могла дать ему ничего больше, то дружба — это тоже было неплохо.

«Приходите ко мне на рассвете», — корявым почерком Дурма написал Морг на листке бумаги. Эту записку он отдал слуге, приказал передать ее принцу.

На следующее утро взволнованный и заинтригованный Гар явился к нему без опоздания.

— Что случилось, Дурм? — спросил он.

Морг запер дверь в свои покои и провел принца в библиотеку. Усадив его у окна за круглый стол, покрытый бархатной скатертью, он достал старинную деревянную шкатулку, в которой хранился шар заклинания погоды.