Невинный маг - Страница 66

Накануне гнев помешал ему хорошо разглядеть океан. Он не обратил внимания, что вода простирается до самого горизонта. И вот теперь у Гара появилась возможность полюбоваться морскими далями.

Морскую стихию не мог усмирить даже Заклинатель Погоды. Она пугала принца своей первозданной дикостью и необузданностью. При мысли, что придется ступить на борт лодки, у него начинали дрожать поджилки.

Украдкой взглянув на помощника, принц заметил в его глазах восторг и жажду риска. Океан неудержимо манил его к себе, заставив навсегда распроститься со столичной жизнью.

Стоявший рядом мэр Вествейлинга сдержанно кашлянул, напомнив принцу о его обязанностях.

— Итак, ваше высочество? — промолвил он.

Гар отвернулся от завораживающих волн.

— Все готовы?

Они стояли на подиуме, возведенном в конце пирса в гавани Вествейлинга — Дарран, Уиллер, сановники, представители местных общин. Вся гавань, набережные и близлежащие улицы были заполнены народом. Празднично одетые мужчины, женщины и дети с нетерпением смотрели на власть имущих в ожидании начала праздника. Вокруг царила необычная тишина, как будто все затаили дыхание.

Над подиумом развевался флаг.

— Да, мы все готовы, ваше высочество, — промолвил мэр.

— В таком случае давайте откроем праздник. И да благословит нас Барла!

Мэр с улыбкой кивнул, и Гар, сделав глубокий вздох, простер руки к нему. Запрокинув голову, он закрыл глаза и громко нараспев произнес:

— Возрадуйтесь!

Его голос устремился в безоблачное синее небо. И тишину тут же взорвал крик многоголосой толпы:

— Мы радуемся!

Праздник Большого Улова начался.

В спальне короля толпились люди.

— Вы утверждали, что он идет на поправку! — бушевала королева, сверля лекаря сердитым взглядом. — Вы говорили, что самое страшное уже позади!

— Так оно и было, ваше величество! — оправдывался лекарь Никс. — Но королю пришла в голову безумная идея — встать с постели и заняться заклинанием дождя!

Никс вскрикнул от неожиданности, когда Борн ткнул его ослабевшей рукой в бок.

— Я же сказал тебе, чтобы ты крепко держал его! — накинулся лекарь на своего растерянного помощника. — Для нас с тобой это не король, а прежде всего пациент! Держи его!

— Гар, мой мальчик! — кричал король, вырываясь из рук помощника лекаря, который пытался удержать его на кровати. — Постарайся справиться со своей миссией! Я знаю, ты сможешь!

За занавешенными окнами бушевала непогода. В окна стучал град.

Фейн, которая недавно оправилась от болезни, снова почувствовала себя плохо и, сжав ладонями виски, разрыдалась.

— Мне больно! — воскликнула она. — Потоки энергии вышли из-под контроля, они извиваются и переплетаются между собой, как змеи, жалят и жгут мое тело! Режут его, как острые ножи! Остановите их, Дурм, остановите!

Дурм покачал головой.

— Это не в моей власти, — глухо промолвил он. — Король держит погоду в своих руках и меняет ее по своей воле, вернее, по воле своей болезни. — Дурм повернулся к Никсу. — Прервите магическую связь Борна со стихией, слышите? Сделайте это немедленно, иначе мы погибли!

— Я сделаю все, что будет в моих силах, — испуганно промолвил Никс.

Дурм оскалился в злобной улыбке. На улице ударила молния, и раздались оглушительные раскаты грома.

— Вы должны справиться со своей задачей, иначе я разжалую вас в повитухи и сошлю в деревенскую глушь, — сказал Главный Маг перепуганному лекарю.

Гар чувствовал, что растворяется в гармонии пения. Он стоял на подиуме, вцепившись в поручни, и слушал тысячеголосый хор. Принц сам завел эту мелодию, а затем ее подхватила толпа, и теперь он мог умолкнуть и слушать. Он мечтал об этом моменте. По его щекам струились слезы. Свежий соленый ветер не мог осушить их. Почему отец не предупредил его о том, что это так прекрасно? Наоборот, Борн говорил, что дает сыну трудное поручение.

По щекам Эшера тоже текли слезы. Он продолжал петь, и его хрипловатый баритон смешивался с глубоким тенором мэра и довольно чистым сопрано его супруги. Остальные представители власти вторили им.

Освещенная солнцем толпа выводила стройным хором мелодию священного гимна.

— Возрадуемся, — пели рыбаки, — восхвалим щедрый океан! Пусть укрепится сила рыбаков, пусть будет обильным улов! Да усмирятся волны и очистится небо!

Казалось, даже деревья, склонив кроны, слушали это пение. И рыбы выпрыгивали из воды, чтобы уловить слова гимна. Сначала их было немного, а затем вся вода вокруг гавани запестрела ими. Их чешуя переливалась всеми цветами радуги в лучах солнца.

— Смотрите, нас услышали! — закричали рыбаки, простирая руки. — Океан показывает нам свои сокровища, он щедр! Нас ждет сытая счастливая жизнь!

Толпа постепенно оживилась.

Король в изнеможении откинулся на подушки, и королева тронула лекаря Никса за рукав.

— Сделайте хоть что-нибудь! Это невыносимо!

Принцесса Фейн сидела на корточках в углу комнаты. По ее искаженному болью лицу текли слезы. Дурм опустился на пол рядом с ней и обнял за плечи. Смотреть на него было страшно, глаза Главного Мага горели яростью. Содрогнувшись, Никс отвернулся и коснулся дрожащими пальцами руки ее величества, которая, казалось, была готова вонзить в него острые ногти.

— Я не могу увеличить дозу настоя анютиных глазок, ваше величество, — промолвил он. — Больной очень слаб, сильное лекарственное средство может убить его.

— Мы не можем допустить, чтобы он умер в бреду! — воскликнула перепуганная королева.

Никс прижал ладонь к вспотевшему лбу. Все присутствующие — ее величество, Главный Маг, принцесса, помощники лекаря — с надеждой и страхом смотрели на него. Окна во дворце сотрясались от бушевавшей непогоды, вызванной магическими действиями бредившего короля.

— Мы должны немного подождать, ваше величество, — умоляющим голосом промолвил лекарь. — Совесть не позволяет мне дать больному еще одну дозу снадобья.

Королева хотела что-то возразить, но тут стены каменного дворца дрогнули под напором ураганного ветра. Фейн в ужасе вскочила на ноги.

— Что это? — прошептала она.

Пол под их ногами заходил ходуном, мебель начала двигаться, ковер словно ожил и сполз к стене. Стоявший между окнами маленький столик стремительно переместился к двери и с грохотом ударился о створки. Чувствуя, что теряет равновесие, Никс ухватился за портьеру, силясь устоять на ногах.

— Спаси и сохрани нас Барла! — закричала королева, прижимая к себе дочь. — Неужели Стена рухнула, и мы погибнем?!

Дурм, шатаясь, подошел к окну и взглянул в сторону далеких гор.

— Нет, — промолвил он, пряча свой страх, — но земля сотрясается так, словно превратилась в живое существо. Ничего подобного прежде никогда не случалось.

Взгляды всех присутствовавших устремились на короля. Он метался в бреду, тело била дрожь, и Дорану сотрясало точно так же, как и больного.

Гар и не предполагал, что перед ним когда-нибудь предстанет подобное зрелище: толпа олков, распевающих священный гимн, и выпрыгивающая из воды рыба. Вокруг царила приподнятая атмосфера. Принцу казалось, что его сердце разорвется от восторга.

Гимн в честь Большого Улова достиг своего апогея. Все присутствующие слились в общем громогласном хоре, олки взялись за руки, чувствуя, что их сердца бьются в унисон. Каждый из них мечтал о лучшем будущем. Их сердца наполнялись надеждой под торжественную музыку.

Никс сжался, увидев у своего носа кулак Главного Мага.

— Глупец! — крикнул Дурм, и его голос потонул в грохоте рушащейся крыши и звоне разбитых стекол. — Неужели ты ждешь, когда я своими руками задушу его величество и тем самым остановлю разбушевавшуюся стихию, которая может привести нас к катастрофе?

По лицу королевы, ударившейся лбом об угол камина, текла кровь.