Невинные дамские шалости - Страница 9

– Да что ж это сегодня за день такой? – воскликнула я и еще раз попыталась нащупать крючок. Ничего не вышло. – Убью тебя! – простонала я, имея в виду Альку, после чего, решив не истязать себя, влезла в машину, легла на сиденья и сунула вниз голову одновременно с рукой.

Вместо крючка я смогла нащупать кое-что другое: небольшой целлофановый пакетик. Извлекла его на свет божий, разглядела содержимое и громко сказала:

– Мама моя! – с испугом косясь на распахнутые ворота гаража. Перевела взгляд на пакет и зябко поежилась. Неужели Алька оставила это в машине? Дура она, что ли? К ее услугам сейф в банке. Даже если Витеньке об этом знать не положено, прятать такую ценность в машине – глупость невероятная. Нет, это не Алька. А кто? – О, черт! – через минуту возвестила я, вроде бы уяснив, за что убили Сережу. Точно, все сходится. Он заметил «Тойоту», насторожился, поэтому и кинулся мне на помощь. А на станции техобслуживания вполне мог спрятать пакет в мою машину, решив, что так будет безопаснее. Оттого и уговаривал меня поехать с ним, чтобы завтра вдвоем вернуться за «Ауди». На станции никому бы в голову не пришло обшаривать сиденье с другой стороны, а на хвосте у него были преследователи, и Сережа надеялся их провести. Только они не стали с ним беседовать, а просто убили и угнали «Опель», чтобы в тихом месте, не спеша и основательно его обыскать… Что Сережа успел сказать перед смертью: «Я не понимаю. Это какое-то недоразумение». Конечно, они требовали пакет и были абсолютно уверены, что он в «Опеле», не то поостереглись бы убивать так поспешно.

– Все сходится, – проронила я вслух. За что убили Сережу, ясно. Неясно, что теперь делать. Идти с этим в милицию? Подвести Альку и нажить себе кучу неприятностей? Нет, идти в милицию теперь и вовсе не хотелось. Зато очень хотелось посоветоваться с дельным человеком. Поэтому, достав телефон, я набрала номер своей мамы. Выйдя на пенсию, она проживала в дачном поселке, в двадцати километрах от города. Во всем поселке было два телефона: на почте и у моей мамы, и такая милость судьбы объяснялась просто: мама много лет проработала бухгалтером на телефонной станции. Сейчас я этому обстоятельству была чрезвычайно рада.

– Алло, – услышала я голос сестры, неделю назад она прилетела погостить и сейчас жила с мамой на даче.

– Где мама? – спросила я торопливо.

– У соседки. Позвать?

– Нет. Мне нужна ты.

У Ленки два несомненных достоинства, об одном я уже говорила: превращать мои идеи в звонкую монету. Второе: мгновенно оценивать любую ситуацию. Сейчас она мигом задействовала оба этих качества.

…Через полчаса я покинула гараж, имея в голове план дальнейших действий, и при этом мучилась вопросом: смогу ли добраться до дома? Что-то подсказывало мне, что смогу. Чтобы основательно распотрошить «Опель», нужно время, только после этого типы в масках вспомнят обо мне. Хотя маловероятно, что они решат, будто Сережа спрятал пакет в моей машине: появился бы риск больше его не увидеть. Однако Сережа все-таки это сделал… Ладно, сейчас главное – добраться до дома и найти Альку.

Гараж я покинула с заметным страхом, озираясь по сторонам. Возле троллейбусной остановки зашла в магазин за продуктами и на такси отправилась домой, по дороге так и не углядев ничего подозрительного. Возле подъезда столкнулась с соседкой Екатериной Петровной.

– Танюша, ты к своим не собираешься? – спросила она, поздоровавшись, имея в виду маму и Ленку. Дело в том, что на даче мы тоже соседствовали: ее дом стоял прямо напротив нашего, собственно, благодаря стараниям Екатерины Петровны мама и стала дачницей.

– В субботу поеду.

– А я вот завтра с утра собралась.

– На машине? – поинтересовалась я и очень обрадовалась, услышав:

– Да, Коля обещал отвезти.

– Екатерина Петровна, – с подхалимской улыбкой начала я. – Может, тогда прихватите для моих сумочку?

– Конечно, Танюша, какой разговор.

– Я тогда попозже вам ее занесу.

– Заноси. Я только до магазина и обратно, через час уж точно дома буду.

Поблагодарив Екатерину Петровну, я юркнула в подъезд, радуясь тому, что хоть в одном мне повезло: не надо самой ехать на дачу.

В кухне, вымыв руки, я извлекла буханку хлеба, сделала глубокий надрез внизу, расширила его руками и вставила в щель найденный мною пакет, после чего постаралась замаскировать дело рук своих и вновь запечатала хлеб в целлофан. Закончив с этим, позвонила сестре. Мама от соседки еще не вернулась, и говорить мы могли совершенно свободно.

Приготовив сумку к отправке, я еще раз попыталась обнаружить Альку. Телефон на ее даче молчал, как рыба, а домашний наконец ответил. Трубку снял Витенька.

– Добрый вечер, – сказала я.

– Татьяна, ты? – Голос его звучал как-то странно.

– Я.

– Не знаешь, где может быть Альбина? Я сегодня весь день нигде не могу ее застать.

– Не знаю, – честно ответила я, потому что и вправду не знала. Вопросы задавать поостереглась, бог знает, что Алька ему наболтала. Как бы не выдать ее ненароком.

– Витя, Алька появится, пусть мне позвонит, хорошо?

– Хорошо. Что у тебя там за неприятности?

– Так… ерунда. Привет Альке.

Я повесила трубку и призадумалась. Витька кинулся на розыски, пока он по Алькиному сотовому не звонил по неведомой мне причине, но в конце концов, конечно, позвонит. А Алькин сотовый в моей сумке, и что-то по этому поводу я наплести должна. Конечно, можно не отзываться, только вдруг позвонит она сама? Надеюсь, у нее хватит ума вспомнить, что у меня есть домашний телефон. Нет, я со всем этим точно свихнусь. Где ее черти носят, кобылу влюбленную?

Тут в дверь позвонили, а я подпрыгнула, подошла и, с трудом сглотнув, спросила тоненько:

– Кто?

– Танюша… – позвала Екатерина Петровна, я торопливо открыла дверь. – Сумку давай. Поехали мы.

– Вы же хотели завтра.

– У моего на неделе семь пятниц. Полетим на ночь глядя.

Я отдала сумку, пожелала соседке счастливого пути и вновь устроилась у телефона поджидать звонка от Альки. Однако позвонила Ленка, примерно через час.

– Мама у Петровых в лото играет, говорим свободно. Хлеб я получила.

– У меня белая горячка или они настоящие?

– Настоящие, – ответила она.

– С ума сойти. – Я попыталась осмыслить Ленкино сообщение, получалось плохо. Я спросила: – Когда уезжаешь?

– Послезавтра, у меня ж билет.

– Ага. Думаю, разумнее будет нам не встречаться.

– Ты ж говорила, на тебя не подумают…

– А вдруг они жутко сообразительные? В общем, подготовь маму к тому, что я не смогу тебя проводить.

– Хорошо. Совру, что у твоей школьной подруги кто-то умер и ты уехала.

– О господи. Мама замучает меня расспросами.

– Ничего, переживешь.

– Ладно. На всякий случай до свидания.

– Как приеду, позвоню.

Я вздохнула и повесила трубку, прошлась по квартире, размышляя и насвистывая. Все бы ничего, да вот Алька меня сильно беспокоила. Где ее носит? Взглянув на часы, я решила позвонить еще раз, однако меня опередил Витька.

– Татьяна, Алька не звонила?

– Нет…

– А о своих планах ничего не рассказывала?

– Ничего.

– Когда ты ее видела?

– Вчера. Поздно вечером, она ко мне заезжала…

– Да… – Витька задумался. – Не пойму, где она может быть…

– Да где угодно, – попыталась я его утешить. – Она же деловая женщина…

– Но позвонить-то она могла. А она не звонит и на мои звонки не отвечает.

Значит, Витька все-таки искал Альку по сотовому, но я его звонки каким-то образом проворонила, и слава богу. Надо с сотовым поаккуратней, лучше всего убрать его куда-нибудь, чтобы по забывчивости не отозваться, а еще лучше вернуть Альке. Черт-те что, своих хлопот мало, так еще прикрывай подружкины шашни!

– Думаю, ты зря беспокоишься, – заметила я, Витька вздохнул и сказал:

– Ладно, извини. – И повесил трубку.

Ночью я почти не спала, лежа на спине, таращилась в потолок, ожидая, когда в комнату вплывет рассвет, и чутко прислушиваясь. Шаги редких прохожих, шум транспорта… ничего подозрительного. Ближе к трем мне показалось, что в подъезд кто-то вошел и замер возле моей двери. Я вскочила и на цыпочках прокралась в прихожую. Тишина, как ночью на кладбище. Минут пятнадцать я стояла возле двери, потом махнула рукой и вернулась в постель. «Угораздило же вляпаться…»