Невинность и страсть - Страница 1

— Едва рассвело, а уже столько народу.

В ответ на замечание сестры Сюзетта Мэдисон молча кивнула и выглянула из окна кареты, на шумную улицу.

Лондон завораживал и будил воображение. Разве сравнишь его с сонной деревней рядом с поместьем, где они родились и выросли. Вернее, город заворожил бы Сюзетту, если бы не тревога об отце.

— Ты думаешь, папа сейчас в нашем доме? — спросила Лиза, словно читая мысли сестры.

Сюзетта вздохнула, откинулась на сиденье и посмотрела на двух других женщин в карете. Ее служанка Джорджина, которая была на десять лет старше своей госпожи, с молчаливой настороженностью смотрела в противоположное окно кареты. Бет, горничная Лизы и ее ровесница, от возбуждения буквально подпрыгивала на месте. На ее веснушчатом лице отражался восторженный ужас.

— Надеюсь, да, — наконец отозвалась Сюзетта, переводя взгляд на сестру.

Лиза с утомленным видом тоже откинулась на спинку. Сюзетта встревожено отметила бледность сестры и темные круги под глазами. От матери Лизе достались светлые волосы и общий нежный тон кожи. Сюзетта иногда ей даже завидовала, но если Лиза недосыпала, ее глаза казались ввалившимися, а дорожные трудности и тревоги не позволили сестрам выспаться.

— А если его там не будет? — спросила Лиза, бездумно следя за проносящимися мимо окон картинами.

Сюзетта стиснула зубы. Они уже месяц не имели известий от отца — с тех пор как тот отправился в Лондон. Лорд Седрик Мэдисон должен был подписать какие-то деловые бумаги. Он заверил дочерей, что вернется к концу недели. Мог бы вернуться и раньше, но ему хотелось посмотреть, как поживает Кристиана. Старшая из трех сестер, она год назад вышла замуж за графа Рэднора, и молодые переехали в городской дом графа.

Сюзетта очень скучала по старшей сестре. К тому же она была обеспокоена: они с Лизой регулярно писали Крисси, но ответов не получали. Сначала они не волновались, понимали, что в Лондоне сестре приходится ко многому привыкать, что у нее совсем новая, захватывающая жизнь и времени на переписку не остается. Но шли месяцы, а писем все не было. Тревога росла, и когда у отца возникла возможность проведать Крисси, все почувствовали облегчение.

Однако отец не рассказал, как счастливо и благополучно живет Кристиана. Он вообще не вернулся. Не было и письма от него. Через две недели Сюзетта написала ему, справляясь о его здоровье и о Кристиане. Через три недели она написала снова и приложила записку от Лизы. По прошествии месяца Сюзетта потеряла терпение. Казалось, что Лондон одного за другим проглатывает членов ее семьи. Было решено ехать вслед за отцом и выяснить, что происходит. И Сюзетта не очень удивилась, когда Лиза заявила, что будет сопровождать ее.

Сестры отправились в путь, взяв с собою двух горничных и четырех лакеев для защиты от разбойников с большой дороги, которые могли счесть девушек легкой добычей. Предосторожности подействовали — сестры благополучно добрались до Лондона, вскоре окажутся в фамильном городском доме и наконец-то выяснят, что случилось.

— Если его там нет, мы узнаем, где он, — проговорила Сюзетта, радуясь, что Лиза не стала спрашивать, как они это сделают. Сюзетта понятия не имела, что следует предпринять в таком случае. Они с сестрой приехали в Лондон впервые и обе не знали, чего ожидать. Никакого особенного впечатления город на них не произвел. Пока они видели лишь бесконечную череду плотно прижатых друг к другу домов, словно придавленных к земле плотным облаком дымного тумана. Сюзетта решила, что его источник — множество очагов, разожженных в это холодное лето. Сама она предпочитала спокойную жизнь в деревне, где по крайней мере можно было смотреть на небо.

Карета остановилась, они прибыли к городскому дому семейства Мэдисон. Дом принадлежал семье уже несколько поколений, но Сюзетта видела его впервые и потому с любопытством осматривала городскую резиденцию. Дом был большим и выглядел величественно, но этого и следовало ожидать, ведь он принадлежал семье матери — Сефтонам, а те были известными богачами. Деда — из-за унаследованного и приумноженного состояния — даже называли «старым денежным мешком Сефтоном». Свое состояние, разделив его на три части, он оставил внучкам. Таким образом, девушки получали приданое, которое неизбежно должно было привлечь к ним искателей легкой наживы. И привлекло бы, не прояви дед предусмотрительности и не сохрани завещание втайне.

— Какой роскошный дом! — пробормотала Лиза, окидывая взглядом громадное здание. — Правда, немного запущенный.

Сюзетта лишь молча кивнула, не удивляясь заметным кое-где признакам запустения. Причиной того, что в этом году не хватило денег, был отец. Пытаясь сократить расходы, он, видимо, экономил на прислуге, да и на всем, без чего можно было обойтись. Сюзетта быстро отдала распоряжения относительно багажа и вместе с Лизой поднялась по парадной лестнице.

Створка тяжелой двойной двери открылась раньше, чем они к ней приблизились. Наружу выглянул заспанный дворецкий, явно раздраженный неожиданным визитом в столь ранний час. Он окинул дам недовольным взглядом, но, заметив семейный экипажи, очевидно, узнав баронский герб Мэдисонов, расправил плечи и скроил приветливую мину. Приветливую, разумеется, в понимании британского слуги — дворецкий позволил себе лишь слегка обозначить улыбку уголками губ.

— Леди Сюзетта и леди Лиза! — поклонился он.

Сюзетта кивнула, провела Лизу в дом и, снимая перчатки, обернулась к дворецкому:

— Где наш отец?

— Э… — Лицо дворецкого на мгновение выразило смущение, его глаза метнулись к лестнице, но потом он как будто решился и заявил: — Полагаю, он у себя в кабинете, миледи.

Сюзетта бросила взгляд в сторону двери, из-под которой пробивалась полоска света. Должно быть, именно там находился кабинет отца. Потянув за собой Лизу, она бросила дворецкому:

— Благодарю вас. Служанки сейчас подойдут. Пусть кто-нибудь покажет им комнаты, которые мы можем занять.

— Будет сделано, миледи.

Сюзетта приблизилась к кабинету и, от волнения забыв постучать, распахнула дверь. На мгновение она замерла на пороге, пораженная странным видом комнаты. Прежде всего ее поразил запах — кислая вонь застарелого табачного дыма была так сильна, что Сюзетте показалось, будто ее ударили по лицу. Сюзетта брезгливо сморщила носик. Отвращение только усилилось, когда она обвела взглядом царящий в комнате хаос — пустые стаканы, беспорядочно расставленные повсюду тарелки. Большая часть посуды помещалась возле двух кресел у камина, остальная окружала бесформенную фигуру отца у письменного стола. Все бокалы были пусты, но в каждой тарелке оставалась недоеденная пища. До некоторых блюд не дотрагивались вовсе. Было ясно, что весь минувший месяц отец провел здесь. Пил, дымил трубкой и почти ничего не ел.

— О Господи! — выдохнула Лиза. — Наверное, что-то случилось.

Все это было так не похоже на вырастившего их Седрика Мэдисона. Очевидно, произошло нечто ужасное. Отец был без сюртука, рукава рубашки закатаны, волосы давно нечесаны. Он сидел, опустив голову на руки, — спал или… Сюзетта не могла понять, жив ли он.

Проглотив комок в горле, она прикрыла за собой дверь, приблизилась к столу и негромко позвала:

— Отец…

— Он ведь спит, правда? — испуганно произнесла Лиза:

Вопрос сестры напугал Сюзетту еще сильнее. Она дотронулась до руки отца и тут же об этом пожалела. Он среагировал на прикосновение — на мгновение выпрямился, потом бессильно рухнул на спинку кресла. Человек, которого видели перед собой сестры, почти ничем не напоминал того Седрика Мэдисона, к которому они привыкли, — налитые кровью глаза, серая кожа, на щеках — двухнедельная щетина, в которой застряли крошки еды. Должно быть, он давно не менял рубашку, по пятнам на ней можно было понять, что он съел за это время. И пахло от него невыносимо.