Невинная для миллиардера. Притворись моей (СИ) - Страница 40

— Вы будете рядом со мной ещё долгие годы, чтобы учить меня, как управлять фирмой, — говорю я, смеясь сквозь слёзы. — Сначала вам нужно отдохнуть, чтобы вас выписали отсюда. Затем я бы хотел поехать с вами туда, где похоронен ваш сын, — добавляю я.

— Я тоже этого хочу, — отвечает он, рыдая. — Я тоже очень этого хочу.

Вероника

— Я могу приготовить нам что-нибудь, — предлагаю я, когда мы заходим в наш дом.

Мы только что вернулись из больницы домой, чтобы отдохнуть. Виктор Михайлович пока в больнице, и мы вернемся за ним через несколько часов.

Леон качает головой.

— Больше всего сейчас я хочу пойти в постель с женой, — говорит он.

Я смеюсь.

— Ты хочешь заняться сексом? У тебя есть на это силы после той ночи, которую мы сегодня пережили?

— Мы одни дома, — отвечает он, медленно развязывая галстук и снимая его. — Я могу любить свою жену, где захочу.

Я снимаю одну туфлю, и она отлетает в сторону, прежде чем я успеваю снять другую.

— И где начнём? — спрашиваю я.

— Да вот прямо здесь, на полу, — отвечает он, приподняв бровь и сбрасывая пиджак.

— Ты так сильно хочешь меня? — шепчу я, расстегивая молнию на юбке и опуская её вниз.

— Я всегда тебя сильно хочу, — ухмыляется он, быстро расстегивая пуговицы на рубашке.

Она падает вниз, обнажая его торс.

Я подхожу ближе, чтобы рассмотреть татуировку у него на руке.

— Не могу поверить, что под всеми этими узорами скрывается лев.

— Да, — он опускает руки на пояс. — Помнишь, как мы договаривались? Я покажу тебе свою старую фотографию с татуировкой, если ты возьмешь мой член в рот и так будешь долго меня уговаривать.

Я провожу пальцем по своим губам.

— Я готова, если ты готов.

Он оглядывает меня с ног до головы.

— Ты не готова. Раздевайся, Вероника.

Я быстро сбрасываю юбку и блузку, пока не остаюсь босиком в одном лишь белом лифчике и розовых кружевных трусиках.

— Давай скорректируем уговор, — говорит Леон, расстегивая ремень.

— Мне понравилась та сделка, которую мы заключили ранее, — я упираю руки в бока. — Один минет за фотографию твоей татуировки.

— И один долгий и медленный куни от меня, — предлагает он.

Он снимает штаны, за ними следуют боксеры, оставляя его обнаженным и возбужденным.

Я опускаю взгляд.

Его кулак обхватывает член, проводя по нему длинными движениями.

— Только попроси меня, Вероника. Я сделаю для тебя все, что угодно.

Я смотрю ему в глаза.

— Ты это серьезно?

Он протягивает руку к моему лицу.

— Я серьезен, как никогда. Я сделаю для тебя все, что угодно. Все, о чем ты попросишь.

Я протягиваю руку, чтобы расстегнуть лифчик.

— Ты будешь любить меня всю оставшуюся жизнь?

— Да. — Он проводит пальцем по резинке моих трусиков.

Я поднимаю подбородок.

— Ты же не собираешься снова испортить мои трусики, правда?

Он издает тихий смешок.

— Не могу обещать.

Я наклоняюсь, чтобы взять его член в ладонь.

— Если ты покажешь мне фотографию своей татуировки льва, я сяду тебе на лицо и буду его сосать.

— Женщина, что ты делаешь со мной!

Я смеюсь.

— Это означает «да»? Ты согласен на эти условия?

— Я согласен, — он приближается, чтобы поцеловать меня. — Я покажу тебе фото. Снимай трусики, пока я не разорвал их в клочья.

Я быстро снимаю их и откидываю подальше.

Он оглядывает меня с головы до ног.

— Встретимся в нашей спальне через минуту!

— Через минуту? — я смотрю на часы. — Тогда время пошло!

Леон бросается бежать по коридору.

Я не могу оторвать глаз от его голой задницы, пока он бежит.

— Я люблю тебя! — кричу я ему вслед.

Оглядываясь через плечо, он отвечает:

— Я тоже люблю тебя! И всегда буду любить!

Леон

Три месяца спустя

— Ты только посмотри сколько народу! — говорю я Веронике.

Она берёт меня за руку:

— Видишь, какое у нас большое семейство!

Мы с Вероникой планировали организовать ужин для друзей и семьи дома, но Виктор Михайлович настоял на выездном банкете с пышной церемонией.

Церемонию провел ведущий. Виктор Михайлович встал рядом со мной, как раньше делали свидетели. Вероника выбрала свою сестру Ольгу в качестве свидетельницы со своей стороны. Я познакомился с ней и её мужем Сергеем на дне рождении Лизы.

Это был замечательный вечер, и на нем мы начали рассказывать всем друзьям и родным Вероники о том, что она теперь замужняя женщина.

Её отец очень обрадовался, братья и сёстры тоже. Теперь никаких разногласий не осталось.

Вероника тихо говорит мне:

— Очень жаль, что Никита не смог прийти.

Вчера вечером мы ужинали с Никитой в ресторане. Он поздравил нас и пожелал счастья. Его история — это его личное, поэтому я не стал делиться ею со своей женой.

По дороге домой я объяснил ей, что Никита прошёл через определенные трудности, но смог вернуться к нормальной жизни. Она заверила меня, что он может не стесняться ее, и что она никогда его не осудит.

— Лиза такая интересная стала, — сказала Вероника, указывая на место, где они сидели с Ромой. — Мне кажется, по ней уже видно, что она беременна.

Я любуюсь белым платьем Вероники и не могу оторвать от него глаз.

— Когда ты вышла под руку с отцом в этом платье, у меня перехватило дыхание.

— А у меня перехватило дыхание тогда, когда ты впервые предложил мне выйти за тебя замуж. Ты помнишь?

Я смеюсь.

— Конечно! Мне тогда долго пришлось тебя уговаривать!

Кажется, что с того дня прошло уже много времени. Столько всего изменилось.

Виктор Михайлович уже начал разговор о передаче мне прав собственности на свою компанию, но я не спешу. Я занимаюсь своей работой, на которую он меня нанял, и он сам приходит в офис несколько раз в месяц, чтобы обсудить все детали.

Он решил пока пожить рядом с нами и не возвращаться в Израиль. Это новый этап в его жизни.

— Скоро сядем за стол, — шепчет Вероника, нежно целуя меня в щеку. — А потом — тосты, танцы, и тооорт!

— А потом, мы поедем домой и останемся одни…?

Она нежно целует меня в шею, оставляя на ней дорожку из поцелуев.

— Я не могу дождаться этого момента.

— Я собираюсь занять должность менеджера по маркетингу, которую мне предложили, — говорит Вероника, возвращаясь в нашу спальню с небольшой тарелкой и вилкой в руках. — Тебе нужно начать искать нового помощника.

Она выглядит очень довольной, и это неудивительно.

Как только мы вернулись домой, мы сразу скинули с себя одежду. Её свадебное платье валяется на полу в прихожей, рядом с моим костюмом. Я потерял свои трусы за дверью нашей спальни, а ее нижнее белье лежит где-то под подушкой.

Мы провели больше двух часов, занимаясь любовью. Это были два лучших часа в моей жизни, и я не могу дождаться, когда смогу снова обладать ею.

Я не могу сдержать улыбки, хотя буду скучать по тому, что не увижу её целый день в офисе.

— Я горжусь тобой, — говорю я, обнимая Нику.

— Леон, кем бы ни был твой новый помощник, пожалуйста, будь с ним лапочкой.

Она осторожно забирается на кровать и садится на меня верхом, держа тарелку с тортом в руках.

— Я всегда лапочка.

Покачав головой, Ника улыбается.

— Обещай, что больше никогда не будешь срываться на подчиненных и вести себя как жопа!

— Да что ты говоришь такое? — я издаю смешок. — Разве такое когда-нибудь было?

— Было, было. И не один раз, — говорит она, протягивая мне кусочек торта. — Но, я должна признать, что давненько тебя не видела сердитым.

— Это потому, что моя жена делает меня счастливым и удовлетворенным.

— Кстати, о сексе… — она бросает взгляд на своё обнажённое тело. — Эта брачная ночь была даже лучше, чем наша первая.