Невидимый - Страница 9

— О, Господи! — сказалъ кто-то.

Бинты соскочили.

Хуже ничего совсѣмъ и быть не могло. Мистрессъ Гальь, стоявшая все время разинувъ ротъ и цѣпенѣвшая отъ ужаса, громко взвизгнула при видѣ того, что увидала, и бросилась вонъ изъ дома. За нею слѣдомъ двинулись и остальные. Всѣ ожидали ранъ, увѣчья, опредѣленныхъ ужасовъ, были къ нимъ готовы, и вдругъ ничего! Бинты и парикъ полетѣли черезъ корридоръ въ буфетъ и чуть не задѣли какого-то отскочившаго во-время мальчугана. Давя другъ друга, все общество кубаремъ летѣло съ лѣстницы, и не мудрено: человѣкъ, стоявшій въ дверяхъ и оравшій какія-то безсвязныя объясненія, до воротника пальто представлялъ изъ себя плотную, сильно жестикулирующую фигуру, — а дальше была пустота, полное отсутствіе чего бы то ни было.

Въ деревнѣ слышали визгъ и крики, потомъ видѣли стремительно вырывающуюся изъ гостиницы толпу. Видѣли, какъ упала мистрессъ Гилль, и перепрыгнулъ черезъ нее чуть не споткнувшійся было Тедди Годфрей; слышали страшныя вопли Милли, которая выскочила изъ кухни на шумъ и прямо наткнулись на стоявшаго къ ней спиной незнакомца безъ головы. Но вопли эти внезапно смолкли,

И тотчасъ же, тѣ кто былъ на улицѣ,- торговецъ пряниками, хозяинъ тира и его помощникъ, хозяинъ качелей, мальчишки и дѣвчонки, расфранченная молодежь, старики въ блузахъ, цыгане въ фартукахъ, — всѣ они бросилась бѣжать по направленію къ гостиницѣ, и въ удивительно короткое время толпа человѣкъ въ сорокъ, быстро увеличиваясь, заколыхалась передъ заведеніемъ мистрессъ Галль, сновала, кричала, разспрашивала, восклицала и давала совѣты. Всѣмъ хотѣлось говорить сразу, и въ результатѣ получалось вавилонское столпотвореніе. Маленькая кучка народу суетилась вокругъ мистрессъ Галль, которую подняли безъ чувствъ. Царствовало полное смятеніе, среди котораго какой-то очевидецъ, что было мочи, горланилъ свои совершенно невѣроятныя показанія:

— Оборотень!

— Такъ что жъ такое онъ сдѣлалъ-то?

— Дѣвчонку приколотилъ!

— Съ ножомъ на нее бросился, вотъ что.

— Да говорю жъ я вамъ: безголовый! Не то, что, какъ говорятъ, «безголовый», а просто безъ головы!

— Вздоръ это, фокусъ какой-нибудь.

— Какъ снялъ онъ это бинты, тутъ, братцы мои, и…

Стараясь заглянуть въ отворенную дверь, толпа сплотилась въ нѣчто въ родѣ напиравшаго впередъ клина, вершину котораго, обращенную къ гостиницѣ, составляли наиболѣе смѣлые.

— Стоитъ это онъ, я дѣвчонка какъ заоретъ, — онъ и обернись! Она давай Богъ ноги, а онъ за ней… Всего какая-нибудь минута пришла, а онъ ужъ назадъ и ножикъ въ рукѣ, я въ другой коврига хлѣба, и всталъ, будто глядитъ. Вотъ сейчасъ только… Въ эту дверь вошелъ… Говорю жъ я вамъ: башки у наго никакой и въ поминѣ! Кабы вы раньше, сами бы…

Позади началось смятеніе, и ораторъ умолкъ. Онъ посторонился, чтобы дать пройти маленькой процессіи, твердымъ шагомъ направлявшейся прямо къ дому; во главѣ ея шелъ мастеръ Галль, красный и рѣшительный, за нимъ мистеръ Бобби Джефферсъ, деревенскій констэбль, и позади всѣхъ осмотрительный мистеръ Уоджерсъ. Они явились, вооруженные приказомъ объ арестѣ.

Толпа кричала противорѣчивыя наказанія о послѣднихъ событіяхъ.

— Съ головой ли, безъ головы ли, — говорилъ мистеръ Джафферсъ, — а арестовать надо непремѣнно, и я его арестую.

Мистеръ Галль торжественно поднялся по лѣстницѣ и торжественно подошелъ къ двери пріемной.

— Констэбль, — сказалъ омъ, — исполняйте вашу обязанность.

Джафферсъ вошелъ въ пріемную, а нимъ — Галль, а за Галлемъ — Уоджерсъ.

Имъ предстала въ полумракѣ безголовая фигура съ обглоданною коркой хлѣба въ одной, обтянутой перчаткой, рукѣ и кускомъ сыру въ другой.

— Вотъ онъ, — сказалъ Галль.

— Куда вы лѣзете, черти? — раздалось надъ воротникомъ пальто.

— Чудной-то вы чудной, сударь мой, что и говорить, — сказалъ Джафферсъ, — да насчетъ головы въ приказѣ ничего особеннаго не значатся; сколько есть, столько и арестуемъ. Что нужно, то нужно.

— Не подходи! — заревѣла безголовая фигура, отскакивая.

Въ одно мгновеніе незнакомецъ швырнулъ хлѣбъ и сырь, и мистеръ Галль едва успѣлъ поймать и спрятать упавшій на столъ ножикъ. Перчатка слетѣла съ лѣвой руки незнакомца и шлепнулась прямо въ лицо Джафферса. Черезъ минуту, прервавъ начатое было объясненіе касательно арестовъ вообще, Джафферсъ схватилъ незнакомца за лишенную кисти руку и невидимое горло. Звонкій ударъ по ляжкѣ заставилъ его вскрикнуть, но онъ не разжалъ рукъ. Гальь Галль толкнулъ черезъ столъ ножикъ Уоджерсу исполнявшему обязанность какъ бы судебнаго пристава со стороны наступленія, и сдѣлалъ шагъ впередъ, между тѣлъ какъ Джафферсъ и незнакомецъ, сцѣпившись и колотя другъ друга, надвигались пошатываясь прямо на него. На дорогѣ попался имъ стулъ и съ трескомъ грохнулся объ полъ, а за нимъ растянулись и сами противники.

— Берите за ноги, — промычалъ, сквозь зубы Джафферсъ.

Мистеръ Галль, пытаясь выполнить инструкцію, получилъ здоровенный ударъ въ грудь, на минуту совсѣмъ его ошеломившій, а мистеръ Уоджерсъ, видя, что безголовый незнакомецъ очутился теперь уже поверхъ Джафферса, съ ножомъ въ рукѣ отступилъ къ двери, гдѣ и наткнулся прямо на мистера Гокстера и сиддербриджскаго ломового, явивишхся на выручку закона и порядка. Въ ту же минуту со шкафа слетѣло три или четыре стклянки, и въ воздухѣ пахнуло какимъ-то ѣдкимъ запахомъ.

— Сдаюсь! — крикнулъ незнакомецъ, хоть и подмялъ подъ себя Джафферса, и черезъ минуту всталъ на ноги.

Онъ задыхался и представлялъ весьма странную фигуру, — безъ головы и безъ рукъ, такъ какъ теперь снялъ уже и лѣвую перчатку.

— Дѣлать нечего! — прибавилъ онъ захлебывающимся, почти рыдающимъ голосомъ.

Удивительно странно было слышать этотъ голосъ, исходящій какъ бы изъ пустого пространства, но суссэкскіе крестьяне — можетъ быть, самый положительный народъ въ мірѣ. Джефферсъ тоже всталъ и вынулъ ручные кандалы, но тутъ онъ выпучилъ глаза.

— Да что же это? — проговорилъ онъ, огорошенный смутнымъ сознаніемъ несообразности всего происшедшаго. Чортъ возьми!.. Того… Куда жъ ихъ?

Незнакомецъ провелъ рукою вдоль жилета, и будто чудомъ всѣ пуговицы, къ которымъ обращался пустой рукавъ, разстегивались сами собою, потомъ онъ сказалъ что-то о своихъ ногахъ, наклонился, и видно было, что онъ возятся со своими башмаками и носками.

— Батюшки! — вдругъ воскликнулъ Гокстеръ. Да вѣдь это совсѣмъ даже и не человѣкъ никакой! Просто пустая одежа!.. Глядите-ка! Черезъ воротъ-то все насквозь видно, всю подкладку, какъ есть! Руку можно просунуть.

Онъ протянулъ было руку, но какъ будто наткнулся ею на что-то въ воздухѣ и отдернулъ ее съ громкимъ крикомъ.

— Потрудитесь не совать мнѣ пальцевъ въ глаза, — произнесъ воздушный голосъ тономъ свирѣпой укоризны. Въ сущности, вѣдь я весь тутъ: голова, руки, ноги и все прочее; только такъ случилось, что я невидимъ. Случай очень непріятный, чортъ бы его побралъ, но оно такъ, и это не причина, чтобы всякій айпингскій болванъ могъ безнаказанно тыкать въ меня пальцами. Понимаете?

И пара платья, теперь вся разстегнутая и свободно висѣвшая на своихъ невидимыхъ опорахъ, остановилась среди комнаты, держа руки фертомъ.

Вошло еще нѣсколько человѣкъ, и стало тѣсно.

— Невидимъ, ишь ты! — сказалъ Гокстеръ, игнорируя брань незнакомца. Да слыханное ли это дѣло?

— Оно дѣйствительно странно, но все же это не преступленіе. Почему на меня вдругъ накинулся полицейскій?

— А! Ну, это особая статья, — сказалъ Джафферсъ. Конечно, васъ трудненько разглядѣть при этомъ свѣтѣ, но приказъ, — вотъ онъ, и все законнымъ порядкомъ. Кого тамъ видно, кого не видно, — это до меня не касается, а вотъ воровство — дѣло другое. Въ одинъ домъ забрались воры и стащили деньги.

— Ну?

— И обстоятельства, несомнѣнно, указываютъ…

— Вздоръ и чепуха, — сказалъ Невидимый.

— Надѣюсь, сэръ. Но я получилъ приказанія…

— Хорошо, — сказалъ незнакомецъ, — пойду. Пойду. Только безъ кандаловъ.

— Такъ полагается, — сказалъ Джафферсъ.