Невидимая Вселенная. Темные секреты космоса - Страница 17

И снова на ум приходит надувной мячик и волны на озере Мьёса. Эти волны заставляли надувной мяч вашего друга раскачиваться вверх-вниз. Электромагнитная волна, исходящая от встряхнутого электрона, ничем не отличается от волны обычной. Через несколько наносекунд после того, как электрон испускает световую волну, часть света достигает ваших глаз. Поскольку глаз состоит из обычного вещества, он содержит электрические заряды. Когда световые волны, таящиеся в раскачивающемся вверх-вниз электрическом поле, достигают ваших глаз, электрические заряды в глазу тоже начинают двигаться вверх-вниз. А это в свою очередь уже отправит в ваш мозг электрический сигнал об обнаружении света.

Подведем итоги: если объект содержит электрические заряды, он может излучать и улавливать электромагнитные волны. И наоборот, объект, не содержащий электрических зарядов, не излучает электромагнитные волны и не улавливает их. Электрические заряды, благодаря которым состоящие из обычного вещества объекты сталкиваются, также делают эти же объекты видимыми. Электрические заряды отвечают как за свет, так и за столкновения. Именно электрические заряды делают обычную материю обычной.

Когда раскачивающиеся электрические заряды излучили свет, тот может путешествовать бесконечно долго. Существуют электромагнитные волны, странствующие по Вселенной с самого ее рождения. Такие волны дальнего плавания называют реликтовым излучением, или космическим микроволновым фоновым излучением. Это очень важное излучение. Осмелюсь даже утверждать, что на сегодня это наш самый важный источник знаний о Вселенной. Если бы у нас не было кривых вращения Рубин, скоплений галактик Цвикки, гравитационных линз или любого другого признака темной материи, космическое фоновое излучение все же дало бы нам более чем достаточно оснований для выводов о существовании темной материи и о том, что ее гораздо больше, чем материи обычной. Кроме того, это микроволновое излучение говорит нам гораздо больше, например, о том, что Вселенная началась с Большого взрыва.

Настало время реликтовому излучению предстать перед нами во всем своем электромагнитном великолепии. Начать историю о реликтовом излучении можно по-разному. Но мы перенесемся на 50 лет назад и перелетим на другой берег Атлантики.

1964 год, мы находимся в Соединенных Штатах, а именно в Холмдейле, немного южнее Нью-Йорка. США вот-вот упадут к ногам четверых относительно смазливых англичан, а такие беззаботные песни о любви, как I Want to Hold Your Hand и Can’t Buy Me Love, заставят американскую молодежь подпевать и танцевать твист.

На юг летят два голубя. Кажется, они стремятся к какой-то цели, и, если проследить за ними, мы увидим, что птицы начинают кружить над небольшой, заросшей травой вершиной холма Кроуфорд-Хилл. На вершине возвышается огромное устройство в форме рупора. Рупор размером с дом и похож на гигантский рог из фантастического фильма: «БАМ, БА-AM! Дракон идет!» — как-то так. Но нет. Это устройство — сверхчувствительная рупорная антенна, и принадлежит она лаборатории Белла (исследовательскому центру Bell Labs) в паре километров отсюда. До недавнего времени в рупоре жили эти два голубя. Там они свили гнездо и собрались создать воркующую голубиную семью. Но это было до того, как появились два молодых астрофизика — Арно Пензиас и Роберт Уилсон.

Изначально рупорная антенна была построена в рамках крупного проекта по тестированию первых, примитивных спутников связи, но впоследствии ее исключили из этого проекта и Пензиасу и Уилсону разрешили использовать антенну для самого прекрасного, что только есть на этом свете, — изучения астрономии.

Два астронома собирались осуществить исключительно точные измерения радиоизлучения далеких галактик. Для этого им сначала нужно было получить полный обзор всех возможных других источников радиопомех, а также ознакомиться с шумом и помехами от антенны и измерительных приборов. FM-радио, настроенное на конкретную волну, всегда дает небольшой фоновый шум, и совершенно так же астрономические приборы всегда обнаруживают шум как рождающийся внутри прибора, так и приходящий из окружающей среды.

^{Рупорная антенна в Кроуфорд-Хилл. Пензиас и Уилсон позируют на платформе.}

Будучи амбициозными, Пензиас и Уилсон хотели в своих наблюдениях достичь небывалой прежде точности и поэтому стремились получить как можно больше данных об источниках шума. Однако к великому отчаянию молодых радиоастрономов, рупорная антенна постоянно улавливала слабый и, казалось бы, необъяснимый шум. Пензиас и Уилсон направляли антенну в самые разные стороны, даже к Нью-Йорку, чтобы посмотреть, не виноват ли большой город в радиопомехах. Несколько раз проверяли они все провода и соединения. Но тщетно. Шум не исчезал.

Тогда они и наткнулись на угнездившуюся в антенне голубиную парочку. Голуби не только свили гнездо, но еще и загадили конструкцию тем, что Пензиас впоследствии описал как «белое вещество-диэлектрик». Могли ли голуби стать причиной необъяснимых слабых радиопомех? Может, они и были своего рода вредителями и простое присутствие их паршивых перьев и остатков жизнедеятельности привело к шуму, угрожающему заглушить четкие радиосигналы далеких галактик? Как бы то ни было, голубей требовалось устранить. Их аккуратно депортировали в другую исследовательскую лабораторию в 50 километрах к северу от Кроуфорд-Хилл, где антенна блестела от чистоты. Но голуби сделали нечто очень им свойственное: полетели на юг, к своему старому дому, над домами и ритмами «Битлз», обогнули рупорную антенну на Кроуфорд-Хилле и пошли на посадку. Вскоре после этого Пензиас в одиночку устранил голубей из истории.

Так или иначе, голуби исчезли, чего нельзя сказать о нескончаемых необъяснимых радиопомехах. После года безрезультатных усилий ученые отказались от поиска известных источников докучающего сигнала. Становилось все более очевидным, что раздражающий шум имеет источник скорее астрономический, чем биологический. Напрашивался неизбежный вывод: что-то должно посылать непрерывный поток слабых-слабых радиоволн со всех уголков неба. Позже выяснилось, что это был Большой взрыв: расширение Вселенной, ее рождение. Они улавливали не голубиный помет, а реликтовое излучение.

Я уделяю так много внимания реликтовому излучению нс только потому, что оно чрезвычайно важно для нашего понимания Вселенной (совсем скоро расскажу, почему именно). Находка Пензиаса и Уилсона — красивый пример блистательного научного открытия, и на то есть несколько причин. Причина первая: ученые открыли то, чего и не искали. И это невероятно сложно, учитывая, что сигнал был совсем слабым. Причина вторая: гипотезы существования реликтового излучения уже существовали, но Пензиас и Уилсон об этом не знали. Более того, измеренное ими излучение было логически необходимым и неизбежным следствием существования Вселенной, возникшей в результате Большого взрыва.

Но почему? Тут нужен небольшой экскурс к самому рождению Вселенной.

На сегодняшний день практически все астрономы согласны, что концепция Большого взрыва — лучшее описание Вселенной. Грубо говоря, модель Большого взрыва гласит, что около 14 миллиардов лет назад наша Вселенная была невероятно плотной и горячей, но с тех пор расширилась и стала больше и холоднее. Если мы переместимся достаточно далеко назад во времени, поближе к Большому взрыву, то увидим Вселенную, в которой настолько жарко, что и представить невозможно, намного горячее, чем в центре Солнца. Но когда нечто является горячим, или обладает высокой температурой, — что это на самом деле значит?