Невеста страсти - Страница 110

Изменить размер шрифта:

Теперь, когда Алексис могла спокойно обдумать разговор, состоявшийся у них той последней ночью, она начала догадываться, о чем он пытался ее предупредить. Нет, он даже вполне ясно говорил ей, что именно так все и будет. Клод будто хотел запомнить ее навек, запечатлеть в памяти рук, тела, и она, не сознавая того, делала то же самое. В ту ночь наслаждение страстью было вторично, первичным было наслаждение от ощущения близости.

Алексис встала с постели и, наталкиваясь в темноте на различные предметы, начала искать одежду. Наконец, обнаружив под одним из стульев сапоги, она пошарила в них и нащупала кинжал. Никто не обыскивал ее вещи, считая, что это ни к чему. Алексис осторожно потрогала лезвие, и ей показалось, что холодная сталь обрела тепло под ее пальцами.

— Последний шанс, — прошептала она, поднося кинжал к губам. — Если я проиграю, но все же останусь жива, любовь моя, я не стану повторять это вновь. Но эту последнюю попытку я должна сделать. Ты понимаешь? Должна.

Алексис надела рубашку и брюки, натянула сапоги и опустила нож за голенище. Движения ее были неторопливыми, скупыми и четкими, словно она выполняла какой-то таинственный ритуал.

Одежда все еще была немного влажной. Алексис вернулась в постель и укрылась одеялом. Может, дело было не в одежде, а в ней самой? Может быть, сердце ее превратилось в лед и замораживало ее изнутри? Перед тем как уснуть, она еще раз произнесла про себя имена людей, во имя которых желала смерти Траверса, добавив к списку имена Джордана и Редлэнда.

Глава 18

Проснувшись утром, Клод обнаружил, что брюки его мистическим образом приведены в идеальный порядок, рубашка постирана, накрахмалена и выглажена, а сапоги начищены до блеска. На туалетном столике лежали черепаховый гребень и щетка. Причесавшись, Клод дотронулся до лица, покрытого неопрятной щетиной. Не мешало бы еще и побриться, подумал он, и в тот же момент, словно прочитав его мысли, на пороге комнаты возник Андре с горячим полотенцем, бритвой и помазком.

— Месье Лафитт приказал мне позаботиться о вас, — сообщил слуга, ответив на вопросительный взгляд Клода.

— В этом нет необходимости. Я сам могу о себе позаботиться.

— Я делаю это не для вас, — несколько высокомерно ответил француз.

Неужели эти американцы настолько неотесанны, что не понимают, как следует себя вести? Андре попытался представить, что Лафитт бреется сам, но не смог. Жестом он пригласил Клода сесть.

Едва только щек его коснулось горячее полотенце, у Таннера пропало желание протестовать. Он расслабился, отдавшись прежде неведомому удовольствию. Руки Андре порхали над его лицом, и вскоре от щетины не осталось и следа. Посмотрев в зеркало, услужливо протянутое ему, Клод с удовлетворением отметил, что вновь стал похож на человека, и улыбнулся.

Более не споря с Андре, он безропотно проследовал за ним в столовую, где уже завтракали братья Лафитт. Разговор шел о предстоящем визите и о парламентере.

— Есть ли опасность, что вас узнают? — спросил у гостя Лафитт.

— Не думаю, — ответил Клод. — Траверс видел меня больше двух лет назад, если это вообще можно принимать в расчет: я был без сознания и лежал лицом вниз.

Он замолчал, решительным движением разделяя вилкой лежащее на тарелке яйцо.

— Я дал вам слово, Жан, и помню это, но мне все же не хотелось бы находиться здесь одновременно с Траверсом. Искушение может стать сильнее меня. Лучше я побуду на корабле, помогу команде быстрее управиться с ремонтом.

— Как желаете. Возможно, так будет даже лучше. Вы справедливо заметили: не стоит искушать судьбу. К тому же, — добавил Лафитт, — кто может вас за это винить? С моей стороны было достаточно бестактно просить у вас не убивать его здесь.

— Забудем об этом. Я все понимаю. «Принцесса ночи» будет готова к отплытию через три дня. Сможете вы задержать его здесь на это время?

— Безусловно.

— Где я могу встать на якорь? Траверс не должен видеть мой корабль — он может его узнать.

— Я собираюсь встретить его у входа в Баратарскую бухту на собственном корабле, — ответил Пьер. — Затем по одному из обводных каналов, которым мы редко пользуемся, я проведу его к пристани. Наши корабли швартуются с противоположной стороны Баратарского мыса, так что он ничего не увидит.

— Вот и отлично.

Пьер в ответ только пожал плечами.

— Я всего лишь выполняю его приказы, — сказал он, поглядывая на брата. — Пусть приятные, но все же приказы.

Лафитт похлопал брата по плечу.

— Ах, как некоторые любят притворяться бессловесными исполнителями… Зато когда мы остаемся один на один, тон всегда задает мой скромница старший брат. Мне остается только подчиняться его желаниям.

Пьер засмеялся.

— Лафитт хочет сказать, что у меня есть привычка мешать ему в самые пикантные моменты, заставляя заниматься делом, вместо того чтобы получать удовольствие. Ты помнишь тот эпизод с мадам Дюпон, Жан?

— Довольно, Пьер. Капитан не хочет слушать твои гнусности.

Пьер притворился обиженным, но насмешливая, такая же как у брата, улыбка, все не гасла в его серых глазах.

— Мои гнусности? И это говорит мой брат Жан? О мой Бог!

Пьер готов был развить тему, но Клод, извинившись, перебил его — ему пора было возвращаться на корабль.

— Приходите вечером, — крикнул вслед ему Лафитт, — я расскажу вам о встрече. Мои люди позаботятся, чтобы вы не встретились с Траверсом.

Поблагодарив братьев, Клод вышел. Когда он закрыл за собой дверь, Жан обратился к Пьеру:

— Тебе придется побыть со мной во время переговоров.

— Если ты этого хочешь. Думаешь, с этим Траверсом могут быть неприятности?

Жан был явно удивлен таким предположением.

— Неприятности? Нет. Ты будешь здесь для того, чтобы не дать мне прежде времени разделаться с ним.

С этими словами Жан резко встал и вышел из столовой, оставив Пьера на досуге размышлять о том, каким образом эта женщина, капитан Денти, управляет мужчинами даже из могилы.

В то время как Клод торопливо шел к «Принцессе ночи», Алексис с холодной ненавистью рассматривала моряка, стоящего всего в нескольких футах от нее. Он смотрел на Алексис столь же холодно и оценивающе. Впрочем, судя по некоторым признакам, оценка оказалась достаточно высокой. Ни один из них не проронил ни слова. Алексис не спускала прищуренных глаз с узкого надменного лица. Сейчас, когда Траверс, судя по всему, оправился от шока, ее присутствие на борту больше не казалось ему особой проблемой. Как полагала Алексис, он воспринимал ее появление как мелкую, но досадную неприятность, с которой, впрочем, можно легко и без особых сложностей покончить, не испытывая при этом никаких угрызений совести. Алексис давно, с той самой минуты, как он вошел в каюту своего помощника, хотелось сказать ему, что это будет не так просто сделать. Но вместо этого она произнесла:

— Странно, что вы помните меня, капитан Траверс. Все-таки прошло больше двух лет с тех пор, как мы расстались, а вы, я полагаю, не сентиментальны.

— Вы льстите себе. Я вообще о вас не вспоминал. Зато у меня хорошая память на лица, только поэтому я вас узнал, когда увидел посреди Мексиканского залива в весьма непрезентабельном виде.

Алексис непроизвольно поежилась. Звук его голоса напоминал звук скребущего по стеклу железа. Перед ее глазами непроизвольно всплыли картины того ужасного дня на Тортоле.

— Почему вы запретили своим людям разговаривать со мной?

Неужели это она сказала? Такой холодный, такой отчужденный тон… И тем не менее Алексис не хотела обманывать себя: это ледяное презрение — всего лишь способ, чтобы скрыть страх, страх, который она ощущала каждой клеточкой своего тела. Но откуда он, этот страх? Клод. Вот кто был причиной. Не Траверса боялась она — она боялась больше никогда не увидеть Клода. Алексис расправила плечи и напрягла ногу в голенище сапога, чтобы почувствовать металл клинка. Состояние ее изменилось. Теперь она знала, что не проиграет.

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com