Невеста. Шипы и пепел нас венчали - Страница 3

Пересилив себя, прошептала:

– Прошу… Умоляю тебя, Гран, оставь Тиану в покое. Отпусти её… Со мной делай, что пожелаешь, но только не с ней…

Мужчина удивлённо воззрился на меня и начал жевать толстую губу, будто раздумывал.

– Всё что пожелаю? – переспросил он.

– Да.

Он тяжело поднялся с кресла, подошёл ко мне, глядя серьёзно и задумчиво, а потом заржал и воскликнул:

– Какая прелесть! Ты что и правда решила, что можешь тут стоять и диктовать мне свои условия? Тупая шлюха! Да с тобой и так сделают всё что захотят!

– Тварь, – прошипела я, – жирный урод, ты ещё пожалеешь…

И плюнула ему в лицо.

Гран скривил толстое и пористое лицо, заморгал глазками-буравчиками, взял предложенный слугой платок и вытер мою слюну. Потом он резко и неожиданно схватил меня за подбородок и с силой сжал, отчего мои губы чуть приоткрылись.

Схватилась за его толстые пальцы, пытаясь их разжать. Тщётно.

– Будь паинькой, Мия, – сказал он голосом убийцы. – Мне не впервые убивать, даже таких симпатичных малышек, как ты. А будешь много болтать, отрежу твой язык. Уведите её и заприте! – приказал он охране и отпустил меня.

Я всё никак не могла поверить, что происходящее реально. Весь день пыталась проснуться. Хотела, что всё оказалось сном, просто кошмаром, но ничего не выходило… Я не спала… Всё реально. Весь этот кошмар происходил наяву.

А вечером того же дня ко мне пришёл покупатель.

Гуманоид из расы арахнидов.

Мужчина выглядел как обычный человек до тех пор, пока не открывал свой тонкий, практически безгубый рот.

Ещё глаза…

У обычных людей нет восьми зрачков в каждом глазу.

Когда от открывал рот, оттуда показывались твёрдые загнутые хелицеры.

В школе нам рассказывали и показывали, что у арахнидов имеется боевая биоформа. Во время опасности их тело покрывается крепкой хитиновой оболочкой.

Несмотря на то что мужчина внешне был очень даже привлекательным, я не выражала никакой симпатии к этой расе.

Враждебные, злопамятные, жестокие. С ними был подписан мирный договор, но никто на нашей планете не жаловал арахнидов, как и они не питали добрых чувств к нам – людям, считая нас слабыми и ничтожными существами. Встретить эту расу на нашей планете было практически нереально. А тут…

Сглотнула, чувствуя дикий ужас, и сделала несколько шагов назад.

Арахн оскалился, демонстрируя чёрные в жёлтую полоску хелицеры, и прощёлкал что-то.

Переводчик кивнул и перевёл Грану:

– Великий Арин-Кха-Амнгрубртнх выражает вам, господин Гран своё удовольствие и просит оставить его наедине с девушкой. Надолго.

Гран расплылся в счастливой улыбке и начал словами тщательно вылизывать задницу арахнида, и заодно незаметно показал мне кулак.

Я же стояла застывшей льдиной.

Мне было очень страшно.

Когда Гран с охраной и переводчиком вышли, арахн вдруг двинулся на меня, что-то быстро говорил своим щёлкающим и чуть свистящим языком и кажется, улыбался.

– Я не понимаю вас… – прошептала, едва дыша от ужаса.

Становиться игрушкой мерзкого паукообразного гуманоида мне совершенно не хотелось. И чьей-либо игрушкой в принципе я не собиралась быть.

Спиной двигалась прочь от мужчины, а он жадно блестя глазами с множеством зрачком, преследовал меня, явно играя. И только спустя пару минут, я осознала, что совершила ошибку. Пятясь и убегая, я разогревала его охотничьи инстинкты.

Мужчина был доволен.

И когда ему надоело играть в догонялки, в два шага настиг меня и стиснул в сильных руках, прижался лицом к моему виску, шумно вдыхая мой запах, и я почувствовала, как он касается моего уха своими мерзкими челюстями.

– Не-е-е-ет! – крикнула и двинула локтём ему под дых.

Он выпустил меня, не ожидая сопротивления, но снова поймал, не позволив убежать.

Начал срывать с меня одежду, часто и противно дыша. Касался меня хелицерами, не обращая внимания на мой протест.

И когда он рванул с меня блузку, оголив грудь, что-то во мне произошло.

Я услышала шелест листьев своего цветка, ощутила движение – резкое, колкое, агрессивное и вдруг, с моих пальцев сорвались огненные гибкие ветви терновника.

Острые наконечники смертельным оружием стебли пронзили тело арахнида.

Мужчина округлил глаза, не поверив случившемуся, схватил стебли руками, но из них с треском вырвались острые и длинные шипы, причиняя тому дикую боль.

Арахнид страшно закричал, когда по стеблям и шипам заструился ещё и жидкий огонь. Потом, стебли с шипами рванулись прочь из тела арахна, отрывая с того куски мяса.

Мужчина горел, и метаться по комнате, пытаясь сбить с себя пламя. Из многочисленных ран сочилась жёлтая кровь.

Стебли с шипами уползли по моему телу обратно и исчезли, будто их никогда и не было.

Я же заворожено смотрела на умирающего в диких муках паукообразного, который так и не смог сбить пламя и несколько раз покрывался хитином. Но ему ничего не помогло.

Запах горелой плоти был отвратителен.

От дыма сработала сигнализация.

«Довольно запоздало», – подумала про себя, надевая порванную блузку.

В помещение ворвались охранники и Гран, который увидев своего постоянного клиента мёртвым и обугленным, перевёл на меня страшный взгляд и рявкнул:

– Что ты натворила, дрянь!

– Ничего, – отозвалась абсолютно спокойно.

Гран тут же подлетел ко мне и влепил жгучую пощёчину.

– Сучья дочь! Считай, твоей сестре недолго осталось!

Зря он это сказал.

Я тут же набросилась на него бешеным зверем и вцепилась зубами в нос этого подонка, пальцами начала рвать на нём волосы.

Мой рот быстро наполнился солёной кровью Грана. От его визга я едва не оглохла.

Меня пытались оторвать от него, били резиновыми палками, применяли шок, но я словно приросла к нему и в итоге откусила этому чудовищу нос.

Сколько визгу было… Услада для моих ушей.

И проредила ему шевелюру я изрядно.

– Сто световых плетей этой суке! Чтобы сдохла, дрянь! – провизжал Гран и меня тут же ударили чем-то по лицу.

От боли я провалилась в забытье, правда, ненадолго…

Мия

Очнулась от сильных по лицу оплеух и издевательских слов:

– Давай, приходи в себя. Сейчас будем развлекаться.

Повела из стороны в сторону головой и тут же зашипела сквозь зубы. Левая часть лица вспыхнула сильной болью. Ударили по лицу прилично, синяк останется.

Тут же я насторожилась, в голове вспылили слова Грана: «Сто световых плетей этой суке! Чтобы сдохла, дрянь!» Нет, нет, нет!

Меня подтолкнули лицом к стене. Стена выглядела ужасно – кровавые пятна и потёки, плохо затёртые химическими средствами «говорили» о мучениях, проводимых в этом месте.

Мои руки подняли вверх и заковали в плотные браслеты.

Я дёргалась, пыталась вырваться, шипела, угрожала, молила, пыталась подкупить, но всё тщётно, меня не слушали.

Я всеми силами и мольбами обращалась к своему дару – своему цветку, чтобы он повторил недавнюю защиту. Но почему-то, мой прекрасный и умный цветок не отзывался. Он не двигался и не ощущался, будто замер.

Прикованная стене, я часто дышала. В этой серой комнате стояла липкая тишина ожидания, нарушаемая страшными звуками подготовки к экзекуции.

Экзекутор готовил световой хлыст.

Я не переживу…

По щекам потекли слёзы. Мне было очень страшно, и я старалась «достучаться» до своей силы, но ничего не выходило.

И вот, мужчина подошёл ко мне и одним резким движением сорвал с меня итак разодранную блузку.

Кожа тут же покрылась мурашками от охватившего меня холода и ужаса.

Я дрожала и тихо умоляла не делать этого.

– Умоляю вас… Пожалуйста… Пощадите…

– Нужно было слушаться Грана, – сказал охранник, стоявший у закрытых дверей и следящий, чтобы наказание в точности было исполнено, как приказал хозяин.

Камера слежения так же фиксировала всё происходящее в реальном времени.