Невеста по контракту, или Как довести жениха до ручки (СИ) - Страница 3

- Нет, - отбрила ведьма. – И если ты хочешь жить, не вздумай рассказывать о том, кто ты есть на самом деле. Перемещения между мирам запрещены. Тебя изгонят из чужого тела, и душа твоя будет скитаться между мирами в поисках упокоения, - вытаращила она на меня свои страшные глаза.

- Напугать хочешь?! – прошипела я.

- Нет, - прохрипела она и снова закашлялась. Что-то странное послышалось мне в этом кашле. – Ты… - не смогла договорить она, захлебнувшись чем-то. – Ты должна знать… - пыталась выговорить ведьма сквозь обрушившийся на нее кашель, который словно разрывает легкие изнутри.

- Эй, эй! – забеспокоилась я, видя все это безобразие. Приступ усилился, но уже через несколько секунд женщина начала задыхаться. Она со свистом втягивала воздух короткими вдохами, побледнела, взгляд ее застыл на потолке.

Инфаркт! Я должна была заподозрить неладное по ее свистящему дыханию! Оно не понравилось мне с первой секунды, как только я вошла сюда, но вспыхнувшая ярость затмила собой все остальное. И вот, на моих глазах уходит та единственная ниточка, которая связывает меня с прежней жизнью.

- Не смей! – в панике прошипела я, наблюдая за ее последними минутами. – Не смей уходить!

Нужна сердечно-легочная реанимация. И пусть в глубине души я понимала, что это не поможет, но упустить даже призрачный шанс я не могу. К тому же, за любого человека нужно бороться, даже за безнадежного. Реанимационные мероприятия оказываются в течение тридцати минут, и уж у меня этот навык отработан до автоматизма. Позабыв обо всем, я вскочила на бабушку, как всадник на коня. Сцепленные руки находятся в центре грудины, 100 компрессий в минуту, надавливание за счет веса тела.

Раз, два, три…

Это тяжелая работа. Нужна физическая сила и выносливость, поэтому чаще реанимацию делают медбратья, но и мне приходится нередко. У меня редко уходят пациенты. Бабушка еще дышит, но она в сопоре, уходит на глазах, но еще жива!

- Что я должна знать?! – воскликнула я, но вряд ли она меня услышала. Сухие губы чуть приоткрыты, пустой взгляд направлен в потолок.

Раз, два, три… Тело болит от усилий, на лбу выступил пот, но нужно бороться. Чудеса случаются, я знаю. Я видела, и не раз.

- Что я должна знать?! – повторила я надрывным голосом, не прерывая реанимацию ни на мгновение. Пустой остекленевший взгляд направлен в потолок, она меня не слышит. И уже не услышит. Что-то внутри оборвалось, но я продолжала непрямой массаж сердца, не обращая внимания на боль в руках, на льющийся со лба пот и противный внутренний голосок, который твердит, что все это бесполезно.

Неожиданно раздался звук распахиваемой двери, а спустя пару секунд мои уши взорвались от пронзительного женского визга.

- А-а-а-а! Помогите! Помогите! – я по голосу узнала мать той взбалмошной девчонки, которая грубо разбудила меня этим утром. Не обращая внимания на визг, я продолжила реанимацию.

- Что мне нужно знать? – на фоне громкого визга мои слова прозвучали едва слышно. – Говори!

- Она задушила Гретту! Она ее убила! На помощь!!! – с воплями дама побежала по коридору, ее голос наконец-то стал удаляться.

Я плохо помню, что происходило потом. Я не прекращала реанимацию ни на секунду, упорно пытаясь откачать бабушку хоть на несколько секунд. Но в какой-то момент сильные мужские руки схватили меня и стащили с кровати. Перед глазами замелькали двери и коридоры, меня куда-то повели, в ушах стоит гул из голосов. Меня о чем-то спрашивали, а я не могла выдавить из себя ни слова.

***

- Элиза, - услышала я незнакомый голос и с удивлением подняла глаза. Я сижу в той же спальне, в которой проснулась этим утром. Напротив меня сидит мужчина в голубом одеянии и с беспокойством заглядывает в глаза. – Мне очень жаль, но ваша бабушка скончалась. У вас было…эм…помешательство… Я дал вам успокоительное, и теперь вы должны поспать…

Вдруг дверь спальни широко распахнулась, будто ее открыли с ноги. В комнату широким шагом вошел мужчина. Стоило мне взглянуть на физиономию этого незнакомца, как внутренний голос четко сказал: это мерзкий тип. Есть такие люди, у которых вся их сущность написана на лице. Вот и сейчас я с первого взгляда поняла, что не хочу иметь с этим персонажем никаких дел.

- Как моя невеста? – с подчеркнутым жеманством поинтересовался мужчина, нагло перебив приносившего соболезнования дяденьку.

Невеста?! Это он обо мне, что ли?! Да я лучше войду в клетку к голодным тиграм, чем выйду за эту пародию на человека!

- Уже лучше, господин, - услужливо ответил мужчина в летах в голубом одеянии. Мне показалось или при появлении этого «жениха» он испугался?

- Выйди, - бросил короткий приказ этот…как его… дядя Рот? Вот уж точно, рот у него огромный, как у жабы. Глазки маленькие, поросячьи. Все его лицо чем-то напоминает змеиную морду: хищное, заостренное, с неприятным цепким взглядом. Кроме щек. Эти пухлые, свисающие щеки делают мужчину похожим на свинью.

Мужчина, судя по всему, местный медработник, испарился из комнаты спустя пару секунд.

- Моя полоумная сестрица без умолку твердит, что ты избила ее и Рианну, - лениво протянул дядя Рот, захлопнув дверь.

Рианна? Та голосистая девчонка, которая не умеет разговаривать, а только визжит? Как говорит, такой талант да на пользу родине, и имя было бы оправдано.

- Теперь весь дом шепчется, что ты задушила собственную бабку, - усмехнулся он, не сводя с меня глаз. – Элиза, что происходит?

Мне бы тоже хотелось знать ответ на этот вопрос.

- Я пыталась ее спасти, - прошептала я себе под нос. Только сейчас осознала, что у меня болят руки от реанимационных мероприятий.

- Мне сказали, что ты прыгала на ней, - приподнял тонкую бровь «дядя» Рот и рассмеялся. На вид ему лет тридцать пять, одет с иголочки в старомодный фрак. Но есть в этом человеке нечто глубоко отталкивающее. – Элиза, ты же так любила свою бабушку. Неужели думаешь, что ее смерть отсрочит нашу с тобой свадьбу? – рассмеялся он.

Я подняла на него взгляд.

- Даже не надейся, куколка моя, - расплылся он в плотоядной усмешке. Вот уж точно, питон с поросячьими глазами. – Завтра я возьму тебя в жены, и ничто этому не помешает.

- А как же траур? – вырвался у меня равнодушный вопрос.

- Траур? – рассмеялся «дядя». – Девочка, мы поженимся на рассвете. А уже потом объявим о смерти твоей ненаглядной бабули. Полежит до утра, ничего с ней не случится.

Фу, какой же он мерзкий.

- Я не выйду за тебя, - произнесла я твердо, четко и уверенно. Я не повышала голос и не пыталась ничего доказать. Я просто поставила «женишка» перед фактом.

«Дядюшка» застыл на несколько секунд, будто забыл, как дышать.

- А куда ты денешься? – прохладно уточнил Рот. – Сбежишь?

- Не выйду и все тут, - пожала плечами я. – Ты мне противен, - сообщила, глядя ему в глаза.

- Что это с тобой? – насторожился Рот, присматриваясь ко мне как к зверушке, которая непонятно как проникла в его дом. В каком-то смысле, так оно и есть. – Неужели голосок прорезался? Решила зубы показать? – он ленивым шагом приблизился ко мне и очень опасно навис, словно шкаф. - Элиза, ты же не хочешь, чтобы снова повторилось то же, что и в прошлом году? – вкрадчиво поинтересовался женишок, склонив голову набок.

Еще бы знать, что у них тогда произошло. Судя по тону дядюшки, ничего такого, что могло бы понравиться Элизе.

- Повторилось…? – рассеянно протянула я. – А такое может повториться? – удивленно приподняла брови я.

- Может, моя дорогая невеста, - окончательно обнаглев, этот змей взял мой локон и стал накручивать его на свой палец. – Очень даже может, - выразительно протянул дядюшка и вдруг дернул меня за волосы, вцепившись в прядь всей своей пятерней.

Я судорожно втянула воздух от боли и неожиданности, сжала челюсти, но даже не пискнула. Рот внимательно наблюдает за моей реакцией, но я не дам ему насладиться. Вместо слез и стонов ответила ему взглядом, полным ненависти и презрения.