Невеста для ректора (СИ) - Страница 12

И мое сердце пропустило удар.

Мое будущее было под вопросом — вернее, оно решалось здесь и сейчас. Стоило только ему сказать… Соврать лорду Гамильтону, что да, я — свихнувшаяся от любви девица, выслеживающая его по всей Академии и придумавшая невесть что насчет записок, чтобы хоть как-то себя выгородить.

Пусть в его серых глазах появится презрение, зато у меня останется надежда получить королевский грант.

Первый, за прошедшие семь лет после войны.

Но я…

— Хорошо! Считайте, вы меня убедили. Я скажу вам правду, — заявила ему твердо, — а потом и то, что обо всем этом думаю. Записки все же были, две штуки. Первую подкинули в мою комнату после вчерашней линейки, а затем оттуда забрали. Вторая сгорела в Некромантском Пламени этим утром и обожгла мне пальцы. — Продемонстрировала ему свой ожог. — Вы можете меня наказать, лорд Гамильтон, хотя я не вижу причины карать за честность. Моя вина лишь в том, что я не поставила на свою дверь защиту, достойную армии Аквитана. Но я попросту не ожидала подобного штурма.

Ректор склонил голову. А я продолжала говорить, чувствуя, как набирает силу праведный гнев. Потому что я ни в чем, ни в чем не была виновата!..

— Но так как доказательств у меня нет, вам придется поверить мне на слово. Или же не верить, это уже ваше личное дело. И вот еще, я за вами не следила. — Так, подсматривала совсем немного, но больше не стану. — Надо признать, вы меня нисколько не интересуете как… Как мужчина. Потому что у меня… У меня уже есть другой! Вернее, много других… Тех, кто…

— Пожалуй, мы все же оставим эту тему, — усмехнулся ректор, — а то забредем в такой лес, что оттуда не выбраться. Вернемся к вашим запискам.

Кивнула. Ну что же, можно было вернуться и к запискам.

— Я долго думала, — произнесла я, смело уставившись ему в глаза. — Принимая во внимание всю абсурдность сложившейся ситуации и еще то, что вы тренируетесь в разное время, а ваша дочь не имеет обыкновения сбегать строго по расписанию… Мне пришлось отмести первоначальный вариант. Сначала я думала, что у меня завелись недоброжелатели среди пятого курса некромантов, которые хотят, чтобы я провалилась на отборочном туре и место в команде досталось кому-то из них. Но сейчас у меня остался только один кандидат, который мог бы все это провернуть. Узнать, где будете находиться вы и ваша дочь, затем написать эти глупые записки и подбросить в мою комнату.

— И кто же он?

— Это вы, лорд Гамильтон, — сказала ему. А почему я должна молчать? — Иначе в этом нет никакого смысла.

Он снова усмехнулся.

— Вам не кажется, мисс Селдон, что ваше заявление переходит всякие границы разумного?

Кивнула. Он был прав, но другой версии у меня попросту не имелось.

— То есть то, что я вас преследую с непонятными… Вернее, с вполне понятными для вас намерениями, — это вполне укладывается в вашу картину мира. А то, что это делаете вы, воспылав ко мне… гм… скажем так, романтическими чувствами, — сразу же переходит границы разумного? Знаете что, это какая-то дискриминация!

Он смотрел на меня, склонив голову, а я…

— И еще, знайте, из-за этой глупой записки, которую написали мне то ли вы, то ли не вы, я опоздала на завтрак. Поэтому сейчас я отправлюсь в столовую, — мы все равно сейчас не выясним, кто во всем виноват, — и скажу… Скажу, чтобы меня накормили перед отборочным туром! Но если вместо испытания вы пошлете меня стричь траву или же перекрашивать розы в золотой цвет флага Аквитана — знайте, это будет еще большей дискриминацией. И это нечестно, в конце-то концов, потому что я ни в чем не виновата!

Затем развернулась и поспешила по дорожке к Центральному Крылу, в подвале которого находилась столовая. Шла, все еще не в состоянии успокоиться, понимая, что наговорила лишнего лорду Гамильтону.

А еще, что у меня порядком кружится голова — и вовсе не от того, что он вскружил мне голову, а потому что я порядком разнервничалась.

Мне надо было что-то съесть, иначе я провалюсь на отборочном туре. Хотя не факт, что меня до него допустят после всего, что произошло возле этого проклятого амбара!..

— Что-то не так с Алексом, — заявила мне непонятно каким образом просочившаяся в женскую раздевалку Лиззи.

Внутрь никого не пускали, потому что гардеробная было отведена для участниц отборочного тура, чтобы те могли спокойно переодеться в мужской наряд — длинную тунику, перехваченную на поясе широким ремнем, и штаны, заправленные в высокие сапоги. Именно в таком одеянии мы тренировались на уроках по физической подготовке.

Правда, из участниц на отборе в команду была я одна. Давно уже сменила платье на мужской наряд и перевязала косы, уложив их вокруг головы, чтобы не мешали во время испытания. А теперь сидела на лавке, размышляя о том, от чего будет больше прока — помолиться перед началом испытания, попросив Богов об Их милости, ну, чтобы Они были на моей стороне, или же попробовать повторить боевые заклинания.

Хотя, говорят, перед смертью не надышишься, а до нее оставалось чуть больше пятнадцати минут.

Именно в этот момент в гардеробную ворвалась Лиззи. Бухнулась рядом со мной на лавку, и лицо у нее было донельзя встревоженным.

— Что-то не так с Алексом, — заявила она раньше, чем я успела поинтересоваться, каким образом ей удалось просочиться в гардеробную. На дверях, я знала, караулила магисса Винкль и, судя по ее лицу, собиралась стоять намертво. — Я за него очень переживаю!

Последнее Лиззи могла и не говорить — это было и так понятно.

Мне сразу же перехотелось шутить про магиссу Винкль и про то, что Лиззи вконец замучила жениха своими поцелуями, а еще рассказывать ей о собственных проблемах. Про первое письмо она уже знала, а вот то, что ректор считает меня полной дурой, воспылавшей к нему любовью и теперь преследовавшей по всей Академии, — еще нет.

Но ничего подобного я ей не сказала. Вместо этого поинтересовалась, что может быть не так с Алексом. Естественно, что сейчас он встревожен. На кону слишком многое, чуть ли не их счастливое будущее, поэтому он переживает…

— Нет, Джой! — Лиззи покачала головой. — С ним что-то не так. Он с самого утра какой-то заторможенный и плохо реагирует на происходящее. Мне даже показалось, что он не сразу меня узнал. — Подруга округлила глаза. — Может, он меня разлюбил? Хочет об этом сказать, но не знает, как это сделать?!

Ее губы задрожали — Лиззи явно собиралась заплакать.

— Ну, знаешь ли! — выдохнула я.

Кажется, начался очередной гадальный период «любит — не любит; поцелует — не поцелует». Мы проходили через него два года назад, когда Лиззи с Алексом только начинали встречаться. Это было сложное для меня время — в мое плечо было выплакано несметное количество слез.

Неужели опять?!

— Да любит он тебя, любит! — сказала ей уверено. — Жить без тебя не может, всей Академии известно. Что с ним могло произойти за эту ночь?!

Подруга этого не знала.

— Это все нервы, Лиззи! — уверенно произнесла я, потому что и меня порядком потряхивало перед стартом. — Алекс прекрасно понимает, насколько важно для него попасть в команду. Наверное, давит чрезмерное чувство ответственности, поэтому он сам не свой.

— Очень важно, — согласилась Лиззи понуро, — но с ним все равно что-то не так. Я пыталась его растормошить, но у меня ничего не вышло. Мне даже показалось, что он… Словно это не мой Алекс!

На это я тяжело вздохнула, — ох уж эти влюбленные! — затем перевела взгляд на большие часы на стене. До начала отбора оставалось чуть больше десяти минут, и я вполне успевала с ним поговорить.

— Попробую что-нибудь сделать, — пообещала я Лиззи

Потому что заторможенный Алекс Карвелл мне тоже был совершенно ни к чему. Я мечтала о победе на Турнире, но для этого нам нужна сильная команда, и в ней я обязательно видела своего друга. Куда уж без него?!

Третьим я бы все-таки взяла Виммера, а не Дигби. У того голова работала быстрее, и он не был помешан на мысли тотчас же уничтожить все, что шевелится. Но если бы Виммер по какой-то причине не прошел отбор, а Дигби провалился, тогда можно было сделать ставку на некромантов.