Невеста для плохого парня - Страница 9

— Я не ребенок, — тут же возразила Мари.

— Я это заметил, — с чувством сказал Джанни.

Мари поджала губы, но продолжала стоять на своем:

— К тому же сейчас не Рождество, а сегодняшних сюрпризов мне хватит на всю оставшуюся жизнь.

— Всегда должно остаться место для еще одного. — Джанни положил перед ней маленькую коробочку.

Мари замерла. Казалось, будто она перестала дышать. Наконец она подняла на него глаза:

— Кольцо?

— Все-таки мы обручены, — пожал плечами Джанни. — Я помню, как продавщица смотрела на твою руку.

— Это не имеет значения.

— Имеет. Это важная деталь того образа, который мы хотим создать. Я положил кольцо в карман еще утром до того, как мы вышли из квартиры. Просто забыл тебе его отдать.

Мари взяла себя в руки, подняла коробочку, открыла ее и шумно выдохнула.

— Я не могу его надеть. Оно же огромное, как айсберг!

Джанни ощутил прилив гордости. Это был большой бриллиант, один из самых больших когда-либо им украденных. Это кольцо служило для него своеобразным символом, именно поэтому он хранил его все эти годы.

— Я бы купил своей избраннице только такое кольцо, — сказал он, вытаскивая украшение.

— Такое… вызывающее и бросающееся в глаза?

Этими словами она снова поставила его в тупик.

— Ты первая женщина, которая сказала, что бриллиант «слишком огромен».

— Значит, я отличаюсь от остальных женщин, — заявила Мари и решительно отодвинула от себя коробочку.

— С этим я, пожалуй, соглашусь.

Мари еще больше сузила глаза.

— Ты сказал, что хранил его в квартире, но когда ты его купил?

— О, я его не покупал, — легко возразил Джанни.

Мари осеклась, глаза у нее стали огромными.

— Ты хочешь сказать, что украл его? — медленно начала она.

— Предполагается, что я его украл, — все так же беспечно поправил ее Джанни. — Это кольцо ценно мне исходя из сентиментальных соображений.

— И каких же?

Джанни некоторое время изучал ее взглядом, прежде чем заговорить.

— Если уж нам нужно изображать влюбленных, то мы должны кое-что знать друг о друге. Но, — тут он поднял палец, — мне есть о чем волноваться. А вдруг моя невеста шепнет что-нибудь своим бывшим дружкам-копам?

Мари приняла оскорбленный вид, и глаза ее гневно сверкнули. Джанни снова был заинтригован: эта женщина все больше возбуждала в нем желание.

— Что?! — яростно спросила Мари. — Думаешь, меня подослали?

— Что ты, — успокоил ее Джанни и добавил чуть тише: — Но все возможно.

По его спине вдруг пополз холодок. А что, если Мари в самом деле подсадная утка? Объявилась в его квартире с шантажом, а сама выведывает информацию о нем и о его семье?

Джанни пристально посмотрел ей в глаза, пытаясь проникнуть в душу. Когда Мари снова заговорила, он вслушивался в ее слова и старался читать между строк.

— У меня нет с собой никаких подслушивающих устройств, — срывающимся голосом сказала она. — Можешь меня обыскать, если хочешь.

Его воображение сразу разыгралось. Он представил себе, как расстегивает ее новую белую шелковую блузку, стягивает ее с плеч, расстегивает бюстгальтер и касается тела в попытке обнаружить присоединенный к ней датчик. Его тело мгновенно откликнулось на эту мысленную картину, и Джанни порадовался, что сидит за столом. Идти в таком возбужденном состоянии было бы больно, и к тому же это привлекало бы внимание.

— Обыскать тебя — соблазнительная мысль, — хрипло сказал Джанни.

В глазах Мари вспыхнуло пламя, которое она не успела потушить.

— Оставим мысль о моем обыске, — натянуто произнесла она.

Джанни продолжил:

— Ты можешь работать на правосудие, и наша встреча может быть подстроена.

— Тебе не кажется, что это слишком запутано? — прищурилась она. — Но если хочешь, я скажу еще раз. Я ни на кого не работаю. И как ты представляешь себе мой разговор с полицией? У меня даже нет никаких доказательств, чтобы подтвердить все сказанное тобой.

Несколько секунд Джанни молчал, затем медленно произнес:

— Что ж, убедила. — И он вдруг неожиданно для себя решился: — Если ты дашь мне слово, что информация обо мне и моей семье не пойдет дальше, я могу кое-чем с тобой поделиться.

Мари явно была удивлена и не стала скрывать этого.

— И ты поверишь моему слову? — недоверчиво спросила она.

Джанни улыбнулся про себя. Она была копом до мозга костей, и не важно, что в настоящий момент она не работала в полиции.

— Да, я поверю тебе на слово.

Мари слабо улыбнулась:

— Тогда оно у тебя есть. Все, о чем ты мне расскажешь здесь или на острове, останется между нами.

Джанни склонил голову набок.

— Что ж, будем считать, что мы достигли соглашения. — Он вытащил кольцо из коробочки и принялся его разглядывать, поворачивая в руках то в одну, то в другую сторону, любуясь тем, как сияет на солнце огромный бриллиант. — Я украл это кольцо двенадцать лет назад. Это стало нашим с Пауло первым серьезным делом.

У Мари перехватило дыхание. Джанни знал, что застал ее врасплох своим признанием, но надо было отдать ей должное: она его не перебивала.

— Мы были в Испании, — сказал он, и перед ним сразу же возникла та теплая летняя ночь в Барселоне. Они с Пауло разработали план, обменялись стратегиями и отправились воплощать свой план в жизнь.

Искусству воровства в семье Коретти учили с младых ногтей. Все без исключения, они могли на глаз определять качество бриллиантов, ускользать от погони, выкарабкиваться из любых ситуаций.

Из общей обоймы выпадала только его сестра Тереза. Она всегда хотела быть честной и работать как все. Человек, у которого он украл антикварный кинжал и который впоследствии стал мужем Терезы заставил Джанни пересмотреть свое отношение к жизни. В его лице на Джанни словно снизошло озарение, после которого он решил окончательно изменить свою жизнь. Но Пауло и его отец продолжали жить воровством, поэтому он не имел права рисковать их свободой.

— Обладательница этого кольца была очень мила, — продолжил свои воспоминания Джанни. — Пауло даже немного увлекся ею.

— И все равно украл у нее кольцо, — укоряюще сказала Мари.

— Украл, — согласился Джанни. — Не красть для нас все равно что для тебя украсть. Мы пробрались на вечеринку в ее доме недалеко от Барселоны, смешались с гостями и, незамеченные, пробрались в ее спальню, где стоял сейф, в котором она хранила свои драгоценности. Все прошло как по нотам.

— И вы даже не попали под подозрение? — не поверила Мари.

— А почему, собственно, мы должны были под него попасть? — Джанни улыбнулся и сжал руку в кулак, чувствуя, как острые грани камня впиваются в ладонь. — Мы были двумя обычными гостями среди сотен присутствующих. К тому же мы покинули вечеринку до приезда полиции.

— Не понимаю, восхищает меня это или ужасает…

Джанни хмыкнул, раскрыл ладонь и снова взглянул на кольцо.

— Голосую за то, чтобы восхищаться.

Наконец подали еду. Когда они остались одни, Мари взглянула на свою тарелку и неохотно призналась:

— Ростбиф выглядит аппетитно.

— Это их фирменное блюдо, — сказал Джанни. — Когда я бываю в Лондоне, я всегда сюда заглядываю.

Он протянул ей руку, предлагая взять кольцо с его ладони.

— Это не мое кольцо, — тут же возразила Мари. — Оно принадлежит той женщине из Барселоны.

— Вот уже двенадцать лет оно принадлежит мне.

— То, что оно у тебя, не значит, что оно твое.

— Это ты так думаешь. — Джанни взял нож и вилку и нахмурился, когда Мари попыталась вернуть кольцо. — Оставь его, Мари. Эта деталь очень важна для нашего небольшого недельного спектакля.

Мари взглянула на кольцо.

— Не уверена, что мне это по силам, — пробормотала она.

— Придется постараться. На некоторое время тебе придется забыть про честность.

Мари больше не была уверена, что сможет все это вынести.

Жить вместе с Джанни оказалось не так просто, как она себе представляла. За прошедшие несколько дней они провели вместе очень много времени. Джанни был обаятелен, неотразим и сексуален. С ним было весело. В общем, Джанни был так очарователен, что Мари становилось все труднее ему противиться. Хотя она и боялась себе в этом признаться, но она хотела, чтобы он уже наконец поцеловал ее.