Невеста для Магната (СИ) - Страница 28

— И не надо. Будь, пожалуйста, на своем, будь собой. Она побудет до смотрин, или найдет себе пару, или уйдет в никуда. Ладно, она не пропадет. А вот наше время сегодня нещадно бежит вперед, а я тебя еще не поцеловал.

— Давай не здесь, — не хочу, чтобы все видели, как Димка меня целует.

— Как тебе удобнее. Мне кажется, уже и так все знаю, что мы вместе. Появятся новенькие, для который, ты тут была всегда. Сплетни быстро забудутся.

— Дим, у меня просьба. — Беру его ладонь, прижимаю к щеке. Он удивленно смотрит. — Если кто-то из новеньких тебе понравится, ну или просто какая-то девушка. Ты ведь ничем мне не обязан. Только как с Элей не надо.

— Юлия Анатольевна, отключай зануду, мне кажется, мы это уже обсуждали. Ты во мне не уверена?

— Уверена, — ну вот уже и он называет меня занудой. — Кстати, спасибо за помощь с больницей. Мама сегодня писала, что к папе относятся, как к королю.

— Ну и хорошо. Пойдем, а то мы так никогда не вырвемся за пределы нашего особого мира.

— Пойдем, но… — не успеваю договорить Димка снова хватит меня чуть ниже колен и переваливает через плечо. — Верни пожалуйста, я буду молчать.

— Неа, — вот в таком не самом удобном положении мы вышли из притона. Машина не в гараже, а у входа, значит, мы куда то едем.

— Дим, ну пожалуйста, я правде буду молчать

— Конечно, будешь молчать. Я больше и слова не дам тебе сказать.

Он аккуратно ставит меня на землю, открывает дверь в машине. Но сесть не дает. Крепко прижимает к себе, кажется, мне нечем дышать. Закрываю глаза, чувствую, как его губы касаются моих. Ужас, мы целуемся на виду у всего притона!

Может Максон прав, и пора жениться? Уехать куда-нибудь в пригород, купить дом, родить троих детей, завести собаку. Все настолько банально, аж в горле пересохло.

Через год, как появился притон, я понял, что не хочу семью. Мне нравится, когда женщины вокруг вьются, "заглядывают в рот", готовы почти на все, ради внимания и покровительства. Но с ними хорошо провести ночь, съездить в отпуск, но постоянное заискивание надоедает, начинаешь понимать, что внимание не к тебе, а к статусу, кошельку, банковскому счету.

А Юлька меня удивила. А смска ее поставила в какое-то неловкое положение. Если человек просит, чтобы ее не отдавали, не выводили, я же не Карабас Барабас и не рабовладелец, чтобы вот так распоряжаться чьей-то жизнью.

Хотя… конечно, я вру. И вру сам себе. Своих прошлых несовсем девушек, я отдавал в сопровождение, не то, чтобы давил на них, умело манипулировал. Я здесь стыдно, Юлька какая-то неловкая, какая-то беззащитная, прям цветочек.

У меня есть человек, который всегда откроет глаза, даст пендель — Анька, мой верный пират, она же младшая сестра.

— Нюрк, а приедь в притон, мне надо и к смотринам подготовиться, и на одну девочку глянуть.

— О, брат, новую кралю заимел. Хорошо ноги раздвигает? Через час после знакомства дала? — да, с Анькой мы не обсуждаем семейные праздники или какие-то милости.

— А прикинь, не дала.

— Дура или цену себе набивает?

— А приедь, глянь со стороны, может у меня глаз замыливается.

Кроме родственных связей нас объединяет притон.

Я влез в этот бизнес, чтобы Нюрка, как я ее по-братски зову, не влезла в большее дерьмо, типа трассы и обслуживания дальнобоев. А тут и сестра развлекается, и все равно создается иллюзия контроля и присмотра. Анька не эксперт в сердечных делах, но как она говорит, рыбак рыбака.

Вечером сестра уже была у меня. Она не умеет приезжать тихо, нужно, чтобы фанфары, зрители, красная дорожка, и у нее самое красивое платье.

Откровенное платье, смех, больше похожий на ржач — спектакль для всего притона.

— Дим, а личное дело на нее есть, дай глянуть.

— Там ничего интересного. Бывший муж с огромными долгами по казино, щедро делится ими с женой, она училка с копеечной зарплатой. Родители приличные, но чуть инфантильные и доверчивые. В плохих компаниях не замечена, водительских прав нет. Скукотища.

— Может она мужа любит?

— Да фиг его знает. От нее идет какой-то флер заинтересованности. Самому мне в этом копаться не хочется. Тут два варианта. Если она честна со мной, то попробуем подружиться, если врет и все таки ее дурацкая наивность наиграна, то отправлю в сопровождение.

— Гляди какой ты жестокий, — Нюрка любит меня троллить.

В Аньке есть одно обезоруживающее качество, она никогда не врет. Какая бы не была правда, даже если после нее хочется долго мыться в душе. Назначаю сестру помощницей по смотринам, а дальше она сама разберется.

— Дим, ну не знаю, чего ты там себе придумал, но Юлька отличная, забитая немного, но мне кажется, ее можно чуть оживить. Но в сопровождение ее нельзя. — Нюрка ворвалась в кабинет с новостями, после знакомства с Юлькой. Даже кофе не могу нормально и спокойно попить, пока сестра рядом.

— Почему нельзя? Спроса не будет? — приподнимаю вопросительно бровь.

— Ты охренел, — Анька делает вид, что злиться. — Или ослеп? За ней очередь выстроится. Легкая, наивная, всему удивляется, главное, не тупая. Хотя образ у нее недалекой и бесхребетной. Я на ее постель залезла, и кофе даже из ее чашки отхлебнула. Она глазами блымает, видно, что стрессует, но обходительна. И конечно, от меня она в шоке.

— А по мероприятию что?

— Обсудили, но тебе не понравится. Мы придумали бурлеск.

— Мы?

— Я. Аленушка, то есть Юленька твоя может только свадебные конкурсы конце девяностых пересказывать. Девушки должны приготовить салат или представить рукоделие, — меняет нарочито голос. — Рукоблудие, блин, И конкурс на самые широко распахнутые ноги, а не вот это все, нафталином пропахшее.

— Никакого бурлеска, салатов, и вот распахнутых ног. Тебя склероз одолел, ты не помнишь, какие презентации самые эффектные.

Анька злиться, выходит из кабинета, говорит на повышенных тонах. Все ее “показательные выступления” я знаю наизусть. И, конечно, ее план сработал. “Птичка в клетке”. Юля вышла отмазывать подругу, играть в спасателя.

Две курицы, не хрена не понимают в бизнесе, но обе строят из себя великих организаторов. И с Анькиной стороны — это тоже часть шоу. Систер как всегда великолепна.

Она умело лавирует между вопросами, но я вижу, что она уже потеряла интерес к происходящему. Сейчас Анька уйдет, и мы останемся с Юлей вдвоем.

И вот она в моей власти. Но мне не хочется подчинения, принуждения. Присаживаюсь к ней, кажется, она дрожит, в глаза смотрит, смущается. Ее кожа пахнет цветком апельсина и ванилью, аромат нежный, едва уловимый.

— Я боюсь, привыкнуть к тебе, а потом быть выброшенной на сушу рыбой. Ты мое море, — ее слышно говорит.

Хочу телесного контакта, но сейчас это не про секс. Танец, я кстати, отлично двигаюсь, а Юлька снова превращается в деревянную куклу.

— У меня нет слуха, и ритм не чувствую — понимаю, что все это защита, чтобы потом не было больно.

Обнимаю за талию, ее сердце трепыхается, как у воробушка. Моя хорошая, я никому не дам тебя обидеть.

Еще утром я заказал столик в отличном ресторане. Приватное место. Знал, чтобы не случилось, даже если Нюрка ее раскусит, ужинать все равно будем здесь. По моим сведениям, она никогда не была в приличном месте, только в столовке на работе. Это нужно исправить.

А вообще она слишком много говорит, оправдывается, как будто извиняется, что нарушила мое информационное поле. Сложно ей видимо было в жизни.

Анька наследила и в ее комнате, початая бутылка вина, хороший ход, она для меня ее оставила — как надпись на заборе “Здесь была Аня”, нужно их убрать.

В коридоре Эля.

— Дмитрий Игоревич, у вас есть свободная минута?

— Что-то срочное, — не хочу чтобы Юлька накручивала.

— Это не займет много времени. Я хочу уйти из притона. Не скрою, что мне неприятно видеть вас с преподавателем МХК. Но у меня еще долг не весь отработан, есть какие-то варианты? Если на смотринах я останусь без покровителя, то не знаю, как быть. Мне правда больно.