Невеста для близнецов (СИ) - Страница 2

— Только потому, что ты мне интересна, отвечу на твои вопросы. Ты умерла в своём мире. Иначе не попала бы в Эриндил. Так что, некуда возвращаться. А вот что ты тут делаешь? Надо выяснить, насколько ты будешь полезна. Предупреждаю, никаких вопросов, никакого самовольства не потерплю. Жестоко накажу. Боль причинять я умею. Будешь делать то, что прикажу.

— И что я должна буду делать?

— Неужели всё так просто? Какая послушная, — оскалился мелкий и подошёл слишком близко. Ровно настолько, что я со всей силы пнула его в живот ногой. Жаль босая.

— Я не буду с вами спать.

— А тебе и не придётся. Даже приветствуется соблюдать чистоту, — спокойно отреагировал старший на мой удар. Младший, надув губы, злобно зыркал зенками. — Ещё одна особенность: человечка не ведётся на внешность айви.

— Извините, но вы не в моём вкусе, — буркнула я.

— Отлично. Что ты ещё скрываешь?

— Стоп, — выставила руку вперёд, не позволяя к себе приблизиться. — Как мне к вам обращаться? Никаких господ, хозяев и тому подобных собственников я не приемлю. Хотите со мной дружить — придётся хоть в чём-то уступать.

— Знаешь, Виндил, она мне начинает нравиться. Неужели нашли, наконец, то, что нужно? Его я назвал, меня называй лин Гавринил.

— А меня…

— Забудь. И это лучшее, что ты сделаешь. А я тебе помогу.

Секунда — и этот Гавриил, кажется, положил руки на голову. Проходило время, я уставилась ему в лицо, рассматривая особь сказочной расы. Ничего особенного. Та же кожа с порами. Запах пота с примесью разных ароматов, напоминающих разнотравье и древесной золы. Он отшатнулся от меня и посмотрел с подозрением.

— Ты маг? — с подозрением спросил старший.

— Каким местом? У нас нет магии, от слова совсем.

— Я не чувствую тоже никакой магической силы, но и прочитать тебя не могу. Носишь артефакт?

— Хм! — посмотрела на него скептически.

— Да уж! В каком месте? Я же тебя осматривал. Хорошо. Разберемся после. Но к отварам ты чувствительна. До сих пор спокойна, как ганда.

— Что за ганда? — полюбопытствовала я.

— Я же говорил, чтобы вопросы не задавала?

Этот Говнидил схватил мою руку и вывернул её вверх, отведя назад.

— Слушай ты, Дермофил. Как я чему-то научусь, если спрашивать не буду? Или скажи, что от меня ничего такого не требуется.

Отпустив ноющую руку, козёл ушастый внимательно посмотрел мне в глаза.

— У меня ощущение, нет, предчувствие, что явилась ты на нашу беду. Но ничего не могу поделать. Придётся довольствоваться тем, что есть. Спрашивай. Только по делу. Всё остальное тебе объясним по ходу подготовки. Сейчас мыться, кушать и спать.

— Иди, — толкнул меня Виндил.

— Ещё раз толкнешь, оторву яйца, — предупредила я.

Высокий журчащий смех удивил обоих, меня и Виндила.

— Прелесть. Может, оставим её себе, Вин?

— Гавринил!? — испугался почему-то мелкий.

— Шучу. Идёмте.

— А мне в этом топать? — показала на импровизированную тогу, то бишь простынь.

— Пока да. После некоторых процедур тебя оденут, — ответил старший.

Пройдя длинный коридор, мы очутились в округлой зале со множеством дверей. Глазеть по сторонам не было ни времени, ни возможности. Всё время пыталась удержать простыню. Но то, что я видела, особо не впечатлило. Каменный мешок, едва освещаемый факелами. Средневековье какое-то.

Через час я возненавижу это чистилище. Иначе и не назовешь место, куда меня доставили.

Что называется — спустили с моей тушки три шкуры. Сначала дали попариться, отмокая в небольшом бассейне. Затем, уложили на деревянную скамью и намазали какой-то коричневой жижей всё тело, исключая шею и лицо. Тело горело, как в огне. Меня держали браслеты, предусмотрительно застёгнутые на щиколотках и запястьях, пока огонь не стал невыносимым.

Как только освободилась, нырнув в ванну с прохладной водой, облегчённо вздохнула. Но, ненадолго. Кожа слезала с меня, как со змеи. То, что осталось под этим слоем, было очень нежным и чувствительным. Мягкий массаж с ароматными втираниями ввёл меня в транс.

Ещё раз сполоснув мою тушку, втёрли в кожу новую смесь. И принялись за волосы. Мне казалось, что после стольких втираний я останусь лысой. Обошлось.

Взглянув в зеркало, не узнала себя. Тонкая белоснежная кожа, мягкая и нежная, ни единой волосинки на теле. Блестящие волосы пышной копной лежали на плечах. Глаза сверкали изумрудами.

— Это не я, — сказала я, едва увидев себя в зеркале. Голос сел от волнений.

— Это ты. Можешь поверить. Я доволен результатом, — похвалил Гавринил.

Служанки испарились, оставив нас вдвоём.

Я стояла голая перед мужчиной и не стеснялась. Странно. Взяла простынь и прикрылась, на всякий случай.

— Одевайся, — положил стопку вещей, которые отдала ему одна из девушек.

— Выйдите. Мне нужны минуты уединения.

— Вот что тебе не нужно, так именно уединения. Никакого стеснения, стыда и прочих эмоций и чувств. Ты должна любить своё тело и гордиться им. Хоть и ненадолго, но всё-таки. Иначе не привлечёшь к себе внимания. Все эти ужимки пройденный этап. Не поможет удержаться.

Этот Гамодрил не собирался уходить.

«Хрен с тобой. Чего ты там не видел? По сравнению с тем, что меня, очевидно, ждёт, то это сущий пустяк», — подумала я.

Чувство беспокойства стало охватывать мягкой удушливой волной и истерические нотки проскакивали всё чаще. Чем бы меня ни потчевали эти два экспериментатора, действие чуда-эликсира проходило. Еле дождалась, пока поедим, и меня отведут в комнату, что станет для меня пристанищем на какое-то время.

Во время трапезы я молчала. Молчала, когда вели на третий этаж огромного особняка. Дождалась, пока уйдет служанка, что меня проводила, и, рухнув на широкую кровать, уснула мгновенно. Мысли утомляли, плакать не хотелось, истерики закатывать бесполезно. Всё оставлю на завтра. Сомнительное, туманное, сволочное завтра.

Завтра наступило быстро. Еду принесли в комнату. Целый день молодчиков не было видно. Всё утро провалялась в кровати. После обеда снова повели в чистилище.

— Вчерашнее издевательство я не потерплю, — предупредила купальщиц. — Я кусаюсь и царапаюсь неплохо.

Женщины поняли меня с первых слов. Сама приняла душ. Позволила только себя натереть кремами, что впитывались в кожу мгновенно, и вывалилась в круглый зал. Там меня ждали. Фрикодрил.

Комната, куда меня препроводили, не понравилась мне сразу. Вся в розово-поросячьих тонах, с огромной кроватью и столиком, на котором находился целый арсенал игрушек. Сексуальных игрушек. Не узнал бы их только слепой.

— Я не буду с вами спать. Я предупреждала.

— А кто собирается спать? — расстёгивая камзол, пропела эта наглая зараза. — Я буду учить тебя любовной науке.

— Вряд ли вы чему-нибудь меня новому научите. Сама вас чему хотите научу. Не смейте ко мне прикасаться!

— Послушай. Нельзя на тебе оставлять следы. Я знаю, что ты девственница. Нарушать её мы не будем, ни в коем случае. Это большой плюс, что ты мужчин не знала. Очень сомневаюсь, что в твоём мире учат искусству любви. Ты зажата и стесняешься своего тела. И, ты хочешь сказать, что меня научишь чему-то? Нежелательно давать тебе эликсир так часто. Но мне придётся. Да я бы тебя на куски изрезал за неповиновение. К большому сожалению, не могу. Времени нет, чтобы тебя воспитывать. Осталось всего ничего. Не сопротивляйся. Иначе ты пожалеешь.

Пить какую-то дрянь и быть марионеткой не хотелось. Я поняла, что глубоко в попе, с самого начала. Еле сдерживала себя, чтобы не орать и не материться, всё ещё веря, что это сон и скоро я проснусь. Мозг боялся перезагрузки. Надо исправлять ситуацию. Человек я или кто? Современная фемина. Неужели не уговорю какого-то айви Гвонодрила?

— Искусству любви у нас учат не всех. В этом вы правы. Но информация о плотских утехах, включая наглядный материал, в огромном количестве, и доступна каждому желающему. Так что, не совсем я из тёмного леса. Лучше расскажите мне, к чему я должна готовиться? Может, тогда договоримся?