Невеста брата (СИ) - Страница 3

Моя юность доказывает, что даже парень из Бирюлева способен добиться чего-то большего, чем членство в уличной шайке хуесосов из Молжаниновского района, если он этого самого «большего» всей душой хочет. Вот только моя жизнь теперь никого ничему не учит.

Я смотрю на наручные часы перед посадкой и вздыхаю.

Три ночи.

На ногах я исключительно благодаря музыке в наушниках, уже раз пятидесятый гоняю песню Palaye Royale, ловя яркие флешбэки похода в клуб с Владом, в котором я её впервые и услышал.

Сон окончательно проходит, когда я спускаюсь по трапу на московскую землю, вдыхаю прохладный воздух со вкусом бензина.

Не скажу, что я до фига сентиментальный, но в голове так и крутится слово «дом».

У входа в терминал меня встречает стоянка такси (ничего за пять месяцев не поменялось!). Я подхожу к ближайшей машине и спрашиваю цену. На месте водителя сидит настоящий хлюпик, которому я и двадцать лет даю, только присмотревшись, но он буквально вылетает из машины и берётся закидывать в багажник мои сумки, озвучивает смешную в целом-то сумму и даже открывает дверь.

- Поехали, - говорю я, подмечая, что голос у меня охрип от длительного молчания.

Удобно устроившись позади, я втыкаю в уши наушники. В салоне пахнет освежителем воздуха и женским парфюмом.

Впереди ещё 30 минут езды по улочкам и шоссе.

Три часа ночи, а я, блядь, не способен расслабиться.

Мыслей в голове безумно много, о том, как работалось в Швейцарии, о том, что предстоит делать в Москве. В своей компетенции я не сомневаюсь, да и время на адаптацию мне в любом случае дадут. Александр Сергеевич Фёдоров, которого я уже пять лет шутливо называю «отцом», пообещал мне новый кабинет, клиентов с самыми толстыми кошельками, в общем, всё, чтобы я «не ощутил неудобства из-за возращения из Женевы в Москву».

Он-то, конечно, не в курсе, почему я так часто остаюсь в доме у Влада, и если честно, его осведомлённость является моим смертельным страхом. Я не хочу снова переживать всё то, что произошло со мной в шестнадцать, не желаю снова устраивать жизнь с нуля, боюсь, во второй раз у меня не получится.

- На месте, - резко возвещает таксист.

- Сейчас, - отдаю я деньги со щедрыми чаевыми за то, что не трогал меня всю дорогу.

Он вытаскивает чемодан и отъезжает.

И только потом я понимаю, что таксист остановился около соседнего дома. Не моего. Придётся обойти многоэтажку и клумбу, чтобы добраться до подъезда. Не проблема, но немного напрягает.

В левую руку я беру сумку с документами, электроникой и паспортом, а правой сжимаю ручку чемодана, чтобы тащить позади.

Я делаю всего два или три шага, когда на меня, буквально из ниоткуда, налетает какой-то мордоворот, с ходу сваливая с ног ударом в челюсть. Чертовски больно. Меня почти вырубает, картинка темнеет и расплывается, но я всё-таки цепляюсь за реальность. Соображаю быстро, но действую, увы, гораздо медленнее: планирую отплатить ему той же монетой, втащить сильнее по морде, но открываю глаза и ничего не вижу, будто ослеп.

Тычки возобновляются с нескольких сторон сразу, я прикрываю голову, сжимаюсь в комок, но не помогает.

Пока один лупит меня по затылку, второй наваливает по спине, боль простреливает то там, то тут, и я уже не так уверен, что поднимусь на ноги, даже если они прекратят.

Должны. Явно хотят ограбить меня, скоро полезут в карманы. Или заберут чемоданы. А в чемоданах столько документов.

- Передашь сообщение Фёдору, - хватает меня один за грудки.

Я смотрю прямо ему в лицо, покрытое чёрной маской, сплёвывая кровь. Ноздри щекочет запах выдержанного перегара и остатков сигаретного дыма. Собравшись с силами, я спрашиваю:

- А отсосать ты не хочешь?

За этим следует новый удар, от которого я опрокидываюсь, затылок вспыхивает болью.

- Полезет к нам ещё раз, яйца отрежу. Фёдору. А потом сделаю то же самое с его семьёй. А дам мы пустим по кругу, - тянет чмо, держащее меня за ворот пиджака и отпускает.

Они исчезают быстро, как и появились минуту назад. Оставляют меня лежать на дороге между нетронутыми чемоданами.

«Не грабители», - звучит в мозгу. Да и при чём тут какой-то Фёдор?

Господи, и голова раскалывается, лишь бы не сотрясение.

Я пытаюсь встать на ноги, но они не держат. Руки дрожат, а из раны на голове сочится кровь. Мне бы успеть дозвониться до Влада, прежде чем я потеряю сознание, совладать со смартфоном.

- Давай, давай, Фёдоров, возьми же т.

До меня доходит.

Вокруг непроглядная темнота, а я чувствую себя так, словно передо мной открылась величайшая истина.

Урод, избивший меня сказал, чтобы я передал сообщение Фёдору. И я не верю в такие совпадения. Не верю, что в мире есть какой-то другой Фёдоров, ввязавшийся в криминальные разборки.

- Во что ты, блядь, вляпался, Влад, - шепчу я.

Влад

Поднимаясь с постели, в спешке набрасываю на себя халат и понимаю, что с каждым днём в жизни прибавляется проблем.

В некоторых я виноват сам, другие же возникли независимо от моего желания, точнее, нежелания этим заниматься.

Я привык следовать заповедям моего до скрежета зубов рационального отца, и не париться о том, что изменить не могу. Но, кажется, сейчас, тяжесть неприятностей и дел, требующих моего срочного вмешательства, достигает критической точки.

И хотя я сказал Олегу, что буду спать после работы, я не сомкнул глаз вплоть до его телефонного звонка. Лежал, думал, как мне придётся знакомить двух людей, которые являются для меня самыми близкими и любимыми. Олега я знаю целую вечность, мы с ним и братья, и друзья, и любовники, хотя, конечно, такие отношения даже осознаются с трудом. С Майей мы общаемся всего ничего, но я уже своей повседневности без неё не представляю.

Трогательная, но сильная, покладистая, но с характером...

Иногда мысли о них не дают мне работать, набрасываются, как стая шакалов, на сознание и заставляют остановиться, отвлечься.

Но пока меня волнует другое, мой сводный брат где-то там внизу лежит с разбитой головой.

Я хватаю телефон, чтобы позвонить в скорую, но решаю самому оценить ущерб, а уж потом выбрать, в чьи руки передавать Олега. Скорее всего, отвезу его в травматологию на машине.

Взяв с тумбочки ключи, я быстро натягиваю на ноги спортивные штаны, запрыгиваю в кроссовки и вылетаю из квартиры.

Кабинка лифта едет предсказуемо медленно, я жду её, постукивая пальцами по металлической планке.

Я не такой, как Олег, не проявляю эмоций на людях, хотя сейчас испытываю острую жажду зарядить кулаком в стену, несмотря на последствия. Несмотря на кровь, на надобность оплатить ущерб и объясниться с консьержем, как минимум. Ненавижу, когда вредят дорогим мне людям, глотку перегрызу за Олега и Майю.

Наконец, створки лифта разъезжаются, я жму на кнопку первого этажа.

Кто же всё-таки напал на Олега?

Мысль, что он кому-то перешёл дорогу, не задерживается у меня в мозгу. Он только приехал в Москву.

Выйдя на первом этаже, быстрым шагом прохожу ресепшен и жестом даю понять охраннику, что всё в порядке. С Петром Степановичем мы частенько ведём формальные беседы, но если честно, он, как и любой человек, чьей работой является слежка за другими, меня настораживает. Я не хочу, чтобы он владел любой информацией о моей семье, которую теоретически можно использовать.

- Олег? - зову я, открывая дверь на улицу, и почти сразу вижу его в десяти метрах от себя.

Эти грабители, что, совсем тупые, нападать на человека под камерами наблюдения? Ими весь фасад напичкан, думаю, найти уродов не составит труда. Я подхожу ближе и склоняюсь над ним.

- Эй, ты как?

Олег сидит, вытирает кровь из носа, которая никак не остановится. Он закидывает голову назад, но я опускаю подбородок.

- Не надо, - возражаю я.

И даже не успеваю объяснить, почему.

Не успеваю сказать, что кровь по задней стенке носоглотки стечет вниз и обеспечит его таким прекрасным побочным эффектом травмы как рвота. Он отталкивает меня с агрессивным «отвали».