Невеста брата (СИ) - Страница 2
Поделиться страхами мне не с кем, даже Карина не знает.
Так и не придумав, что делать, я поворачиваюсь и оказываюсь прямо перед свадебным платьем на витрине.
Глубокий вырез, открытая спина и длинный шлейф с вышивкой.
Я такая лицемерка, самой тошно становится, но храбро соглашаюсь, когда Карина предлагает мне прямо сейчас войти в салон.
- Знаешь, у меня предчувствие, что именно здесь ты найдёшь своё идеальное платье, - воркует она.
Внутри нас встречают ухоженные стройные девочки с бейджиками, на которых написаны сокращённые формы их имён.
Не Катерина, а Катя, не Лидия, а Лида, не Татьяна, а Таня.
Девушки готовят Карине чай, пока я прячусь в примерочную кабинку с первым платьем, которое мне предложили.
Несколько минут я дышу, держа руку на животе. Концентрируюсь на том, как воздух насыщает моё тело кислородом и покидает его.
Мне становится легче, воспоминания из моей жизни до Влада меркнут, но сожаление о том, что не воспользовалась шансом и не рассказала правду, остаётся со мной на весь день.
Платье мы всё же выбираем, фантастика! Я останавливаюсь на кружевной модели в пол из фатина с пайетками и бусинами. И мне приходится ещё двадцать минут улыбаться, убеждая продавцов и консультантов в том, что платье мне нравится, точно, да, нет, другие мерить не буду, спасибо. В квартиру я возвращаюсь в семь вечера, принимаю быстрый душ и собираюсь к Владу.
Скоро «моя квартира» перестанет существовать.
Жильё в Дорогомилово - это, конечно, круто, но я лишь временный посетитель, которому Влад разрешает здесь находиться. Он считает, что я нуждаюсь в пространстве, чтобы нормально готовиться к свадьбе, отдыхать, девичники устраивать, в конце концов.
Я считаю, что личное пространство нужно ему.
Знать бы, зачем.
Глава 2. Добро пожаловать домой
Олег
- На тебе сейчас есть бельё? - я удобно устраиваюсь в зале ожидания терминала T2 Женевского международного аэропорта, беру бутылку пепси и извожу Влада этими беседами.
- Олежек, подожди ещё пять — шесть часов и сам увидишь.
- Я хочу выковырять тебе глаза ложкой, когда ты говоришь «Олежек», знаешь? - передёргивает меня.
- Догадываюсь.
И весь настрой сразу улетучивается.
Я ёрзаю, пытаясь принять удобное положение, заглядываю в панорамное окно.
На взлётно-посадочной полосе не прекращается движение служебных машин и персонала, но самолёты уже сорок минут не садятся. По залу то и дело разносятся предупреждения о сильном ветре. «Уважаемые пассажиры, в связи с погодными условиями...» Я раздражаюсь с каждой минутой всё сильнее, ведь через пять или шесть часов я, возможно, и не попаду в Москву.
Скорее всего, придётся тащиться обратно в женевскую квартиру и верить, что завтра погода наладится.
Влад как будто бы чувствует, что я готов взорваться от досады, он шепчет мне в трубку.
- Я в постели абсолютно голый.
Я сглатываю.
Почему люди ещё не выдумали какие-то примочки для виртуального секса на расстоянии?
Вмиг из моей головы вылетает и сраный аэропорт и паршивая погода, подпортившая путешествие.
Я прикрываю глаза, представляя его надо мной и. Блядь. Приходится ещё раз осмотреться, оглянуться по сторонам, не наблюдает ли кто за моим чудаковатым поведением. Напротив сидит девушка в жёлтой куртке и с такого же цвета чемоданом, она строит мне глазки.
- И что же ты делаешь голый в своей постели? - за издёвкой я прячу возбуждение.
Продолжаю смотреть на блондинку, теперь она улыбается. Интересно, откуда она? И куда летит? Может быть, даже в Москву?
- Читаю «Сердце тьмы» Джозефа Конрада.
Я смеюсь.
Иногда мне придушить его охота.
Я прекращаю первым, жалуюсь, что мог бы вылететь рейсом в двенадцать дня, но остался попрощаться с ребятами, в компании так принято, сплошные сантименты и дневные банкеты.
- Куда бы ты ни поехал, всё от тебя в восторге, - тянет Влад.
Слышу какой-то шум, а потом в наш разговор врывается ветер. Значит, встал с постели и вышел на балкон.
- Так и есть, - усмехаюсь я.
- Миловидный и хороший мальчик, улаживающий проблемы.
- Я кризис-менеджер, второе высшее.
- Всегда приходит на помощь людям, принц.
- Иди на хуй, - беззлобно выдаю я.
И теперь смеётся он.
На языке томится признание, как скучаю. Но Влад итак всё понимает, именно он настоял, чтобы моя командировка завершилась раньше срока. Последние пять месяцев мы общались в основном по видеосвязи и телефону. И это уже вывело меня из себя.
Я хочу просто жить в Москве рядом с ним, найти для нас прелестную девушку и наслаждаться всем тем, что может дать почувствовать молодое и тренированное тело в постели.
- Ты встретишь меня в аэропорту? - спрашиваю я через секунду после того, как прозвучало очередное объявление.
- Я постараюсь.
- Ты охуел?
- А тебе так надо видеть мою физиономию в аэропорту?
- Блядь, и за что я тебя терплю, Влад?
- За мою физиономию, - вздыхает он. - Слушай, у меня дел по горло с этим Михайловым, не развод, а сущий ад. Уже третий раз встречаюсь с адвокатом его жёны, мне кажется, скоро мы будем всерьёз рассуждать, кому достанется миска для собаки. Раньше двенадцати я не лягу, если приедешь ночью, будь хорошим мальчиком и возьми такси до моей квартиры.
- Ну, ну, - отвечаю я.
- Будешь строить из себя недотрогу, как приедешь, угадал?
- Ага, хрен ты от меня даже.
- Ты думаешь, я буду спрашивать? Не буду, просто возьму то, что хочу, и буду брать, пока мне не надоест.
- Мамкин доминант.
- Нарываешься?
- Да, выпори меня, папочка. Всё, чао, - бросаю я трубку и резко выдыхаю. Выпиваю несколько глотков пепси.
Что в жизни, что в постели Влад помешан на своём самоконтроле, а я получаю удовольствие, лишая его точки опоры раз за разом. Не передать, до чего хочется вернуться, блядь, в Москву.
***
Удивительно, но буря утихомиривается в десять вечера, и я усаживаюсь в своё излюбленное место у окна.
Пассажиры суетятся больше обычного, на борту царит явственное напряжение от людей, которые точно куда-то опаздывают, зато у меня фаза спокойствия. На протяжении трёх часов, сидя в аэропорту, я молча проклинал и погоду, и людей, и SWISS International Air Lines, а теперь, исчерпав запас отрицательных эмоций, чувствую себя почти нормально.
Я даже улыбаюсь скривившейся девочке лет десяти, которую мама тащит вперёд, мимо моего сидения.
А, возможно, всё дело в том, что мы, наконец, продвигаемся, не стоим на месте.
Больше всего в этой жизни я ненавижу быть бессильным и наблюдать за тем, как счастье рушится, а планы идут под откос.
Нечасто вспоминаю своё детство и юность, но сейчас резко погружаюсь в прошлое, словно по команде.
И вот я вижу себя со спортивной сумкой на плече, не знающим, куда податься, потому что отчим мамки выгоняет меня из квартиры, вопя «долбанный педик» пока я спускаюсь с пятого этажа.
Я не плачу, боюсь быть кем-то застуканным, а когда прохожу добрый километр по тёмным тропинкам между советскими застройками, в душе вспыхивает такой гнев, гнев, что швыряю на дорогу найденный кирпич, умудряясь порезаться. Из раны течёт, нет, буквально хлещет кровь, а я смеюсь, как сумасшедший и не могу успокоиться. Решаю, что лучшего варианта развития событий и не придумать, до чего же рад будет дядя Слава увидеть моё мёртвое тельце по пути на работу утром, словно второй подарок на Новый год.
Вот только этот говноед и плевка моего недостоин.
Воспоминание обрывается, и я нахожу себя лежащим на сидении, подрагивающим от вибрации, передающейся через стекло.
Я почти уснул.
Моё детство учит не терпеть и не надеяться, что хреновые люди, которые встретились на твоём жизненном пути, внезапно исправятся, протянут тебе руку помощи, а не втопчут в грязь (как обычно).