Неверное пророчество (СИ) - Страница 19

- Хорошо. Я ваш должник, поэтому скажу. Но больше, никаких вопросов о них. Вся моя семья умерла.

Парень замер, глаза его потухли - он словно забыл где находится.

- Извини, Соболь. Я только это и хотел услышать. Теперь я готов рассказать тебе про свое предложение.

- Я слушаю, - глухо ответил тот, возвращаясь в корчму.

- Видишь ли, я связан с армией и иногда занимаюсь вербовкой новобранцев.

- Если, вы хотите, чтобы я пошел в солдаты, то вы не по адресу. Я не могу.

- Ты погоди, не отказывайся сразу. Мне нужны люди для специальной работы. Их, конечно, можно назвать солдатами, но воюют они, чаще всего в одиночку. При этом они неплохо зарабатывают, - Славуд улыбнулся. - Столько, что могут есть мясо даже на завтрак.

- Вы из Тайной Службы?

- Тише, тише, - инспектор оглянулся. - Не надо упоминать это ведомство всуе. Я не буду подтверждать или опровергать твою догадку. Обо всем узнаешь, как только примешь мое предложение.

- Я, действительно, не могу быть солдатом, - парень смело глядел в глаза агента. - Я трус.

Корад поперхнулся и прикрыл рот платком.

- Прости, не расслышал. Кто ты?

- Я трус, - снова повторил Соболь.

- А вот это, то что я видел полчаса назад? Когда ты ввязался в драку с голыми кулаками с тремя подонками? При этом они ведь тебя не трогали, я видел - они пристали к тому крестьянину с детьми.

- Да, это так, - юноша замялся. - У них же не было оружия. И просто нельзя же давать зажравшимся скотам грабить честного человека. Он все лето горбатился на своем поле, сейчас продал свою кукурузу, а эти заберут его деньги? Нет, это не честно.

- Молодой человек, - агент смотрел на парня как на диковинку. - Я прожил жизнь и знаю, что эти, как вы правильно их назвали, скоты, убили бы вас за милую душу и никто здесь не вступился бы за вас. Даже тот крестьянин, я видел - как только вы сцепились с бандитами, сразу сбежал из корчмы. И, кстати, а почему вы не воспользовались своей саблей?

- Я же сказал, у них не было оружия. Не буду же я рубить безоружных.

- Юноша, вы меня удивляете все больше и больше, - инспектор удивленно качал головой. - Значит, говоришь - трус.

Соболь кивнул. Корад не выдержал и засмеялся.

- Мне бы с десяток таких трусов и, тогда, я бы никого не боялся.

Увидев, что парень готов обидеться, он остановился.

- Все, все, прости, давай серьезно. Я, все равно, готов тебя взять. Скажем так - с испытательным сроком - если ты вдруг, действительно, окажешься тем, кем себя считаешь, что ж - мы расстанемся.

- Можно я подумаю?

- Думай до конца ужина. Ответ мне нужен сегодня, так как, возможно, завтра меня здесь уже не будет.

- Хорошо. Я скажу.

- Тогда давай навались. Нога великолепна.

****

Соболь устал, но попросить отдых, было выше его сил. Раз Корад может, значит и я могу, он вскинул саблю и опять бросился в атаку. Агент улыбнулся, шагнул в сторону, и, вдруг, его прямой узкий меч уперся острием в горло юноши.

- Черт! - выругался тот. - Да как же это?

Славуд казался Соболю очень старым - хотя тому едва минуло сорок лет. Для девятнадцатилетнего парня, сорок казалось концом жизни. И то, что он никак не может победить этого старика бесило его.

- Я тебе уже говорил - ты слишком увлекаешься. Я тебя обманываю, показываю, что открыт, ты веришь и опять нарываешься. Включай мозги.

Корад подошел к дереву где лежали снятые с лошадей сумы, достал тряпку и протер меч.

- Все. Хватит на сегодня. Давай, пообедаем, вечером еще занятие по основному делу.

Он спрятал меч в ножны и положил оружие возле сум. Соболь тоже убрал саблю и занялся делами: расстелил плащ, заменявший им стол и выставил немудрящие закуски. Насколько привередлив был Славуд, попадая в очередной город и обедая в дорогом заведении, настолько же неприхотлив он был в походе. Обходился тем, что было у них в этот раз. Надо отдать ему должное, голодать, как во время своего прежнего одинокого странствия, Соболю не приходилось.

Казной инспектор был не обижен, в городах они ели и ночевали в гостиницах, которые лесному жителю казались не беднее дворца. Попадались даже такие, где в комнатах вода шла из крана из стены, а помыться можно было в специальной комнате прямо в номере. Юноша не представлял даже, сколько стоит такой номер. Ему и в голову не приходило, что его работодатель специально селится в таких гостиницах, чтобы приучить его к подобному уровню комфорта - работать придется в разных условиях, и везде надо быть своим.

Тогда, после драки и совместного ужина, Соболь согласился на предложение Корада. По сути он ничего не терял - имущества у него не было, только то, что на нем и трофейная сабля. Где-то в глубине души он и сам склонялся к тому, чтобы вступить в армию. Стрелять из лука он умел с детства - учили и отец, и мать. С саблей, как ему казалось до встречи с Корадом, тоже умел обращаться. Армия - это все-таки постоянный кусок хлеба. Единственное, почему он до сих пор не подошел ни к одному из многочисленных вербовщиков, встреченных по дороге, было то, о чем он признался Инспектору - его трусость. Юноша боялся опозориться.

До сих пор по ночам, его мучил кошмар из прошлой жизни: как сквозь огонь он видит, что убивают младшую сестру, последнюю из оставшихся в живых, а он не может заставить себя прыгнуть в горящий дом. Соболь просыпался в холодном поту, пил воду и до утра потом ворочался, не в силах заснуть.

Корад купил его тем, что пообещал отпустить, как только убедится в его трусости. А то, что он смог высказать инспектору свой самый большой секрет - словно облегчило, его. Никому он так прямо не признавался в своем пороке. Похоже, Корад, необычный человек, раз я так раскрылся ему, часто думал юноша. Такому как Выргула, он не признался бы в своей слабости, даже под пытками.

Немудрящий обед состоял из куска холодного мяса, лепешки и чистой воды - в походе, Славуд не признавал ни вино, ни пиво. Он сразу предупредил об этом Соболя, объяснив: и то и другое забирает у тебя чистоту восприятия мира, вино усиливает яркость, а пиво, наоборот сглаживает краски, ну а для учебы нужно чтобы мозг воспринимал мир таким как есть. Нормальную горячую пищу в дороге, они ели только вечером. Варили какую-нибудь похлебку или кашу, если удавалось добыть по дороге птицу или зверя, ели до отвала жареное мясо. Иногда, когда выходили к реке, Корад ловил рыбу - в этом он был непревзойден, юноше даже казалось, что тот приколдовывает, слишком уж ему везло. И тогда на ужин была уха.

После обеда Славуд разрешал полчаса поспать, а потом они снаряжали лошадей и двигались дальше. Иногда инспектор исчезал на целый день, это в основном бывало в городах, но один раз было и просто среди леса. Он предупредил, чтобы Соболь ждал его здесь, а сам уехал, по едва заметной тропе прямо в чащу. С кем он мог встречаться в лесной глухомани, парень не представлял.

Но самое интересное было вечером, через час после ужина. Славуд начинал учить его тому, что он мудрено, по-канцелярски называл - специальные дисциплины. Сначала, когда инспектор впервые произнес это, Соболь скривился - он с детства не любил арифметику, отец силой заставлял его высиживать уроки с приходящим в дом деревенским знахарем Ефаригеном. Однако, первое же занятие перевернуло все его представление о учебе - оказывается, урок мог быть также интересен, как и занятие фехтованием.

Так он впервые узнал, что взрывы и фейерверки на праздники в Срединной Империи, о которых так много слышал в детстве от матери, в большинстве своем, совсем не продукт магии. Есть такая штука - порох и его может сделать даже обычный человек. Есть различные составы, которые могут гореть даже под водой. То, что это происходит без помощи магии, Соболь, конечно, не поверил - огонь и вода, две взаимоисключающие стихии - должен победить только один.

Корад рассказывал и показывал, не только про химические хитрости, но и про такое, что, казалось так же волшебно в его исполнении, но при разборе оказывалось совсем простым. Например, как вскрыть замок куском простой металлической проволоки.