Невенчанная жена Владимира Святого - Страница 15

Рогнеду больно задело, что Владимир не стал ни уговаривать поехать, зная, как она любит охоту и хорошо сидит на лошади, ни даже интересоваться, чем недужна. Пожал плечами, мол, не можешь ехать – сиди дома.

В Вышгороде пробыли две недели, за это время Рогнеда чего только не передумала. Что проку от ее любви и женской стати, если князь падок до каждой толстозадой дурехи? Почему судьба свела ее с Владимиром, неужто на Руси больше нет достойных мужчин?! Поистине Горислава… Не нужная мужу красавица и умница ничуть не лучше хитрой титькастой клуши!

Боярин Мстиша чуть просчитался. Самому Владимиру жаркие ласки новой княгини, ее стоны и закусывание губ до крови довольно быстро приелись, захотелось не повиновения и готовности угодить во всем, а непокорности Рогнеды. Вернувшись, он снова отправился в ложницу старшей княгини. Но на сей раз Рогнеда не просто обиделась, она была оскорблена пренебрежением князя, Владимир так и не понял, что она не простая девка, родившая ему сыновей, она Женщина! И ее нельзя ставить в ряд с другими, даже теми, кто моложе и фигуристей. Глядя на спящего мужа, Рогнеда вдруг поняла одно – делить Владимира ни с толпой жен, ни с сотнями наложниц она больше не будет. Или он разгонит всех остальных, или… Что «или», не знала сама.

Но попытка поговорить с мужем, потребовать объяснения ни к чему не привела. Князь не знал за собой вины. Ну, женился, и что? Он вполне мог взять себе еще не одну жену, почему Рогнеда так недовольна? А княгиня не могла перенести такого оскорбления, кровь убитых родственников взывала к отмщению. И она решилась.

Женщины не ходят к волхвам, это удел мужчин. Но Рогнеда не простая женщина, и она пошла. Седой старик, хранящий огонь, вышел навстречу, не допуская осквернения капища. Княгиня и не собиралась подходить ближе, остановилась поодаль, ждала.

Над Киевом сплошной пеленой плыли тяжелые серые тучи, грозились пролиться дождем. Ветер поднимал вверх опавшие листья. Серо, хмуро, холодно. И на душе тоскливо…

– Чего ты хочешь? – Седые брови, седые волосы, сухая, жилистая рука, сжимающая посох, и неожиданно молодой голос.

Рогнеда вздрогнула:

– Хочу, чтобы князь был только со мной!

На ее раскрытой ладони лежал богатый подарок – слиток золота, оставшийся еще из Полоцка. Такой тянул не на одну гривну… Старик отвел руку, покачал головой.

– Не надо злата, оно не приносит счастья. А с князем рядом ты будешь… Еще долго будешь… Только не одна.

Помолчал, посмотрел внимательно, снова покачал головой:

– И к ворожеям не ходи, не помогут. Смирись со своей долей, другой все равно нет.

Рогнеда вздрогнула – словно подслушал мысли! Но с долей мириться она не согласна! Не выдержала, возразила:

– Да чем те, другие, лучше меня?!

Узкие, едва заметные от старости губы волхва чуть тронула усмешка:

– То тебе неведомо. Любить тебя князь будет до твоей смерти, а вот рядом будет не всегда. Смирись.

– Нет!

Волхв только сокрушенно покачал головой.

Княгиня шла обратно, сжав золотой слиток в руке так, что края врезались в ладонь. Но она не замечала боли, казалось, закапай кровь из порезанной руки, тоже не обратит внимания. Жгли думы, сердце сжималось от пророчества волхва. Не ходить к ворожеям… А как же быть, если муж изменяет? Сотни женщин просят помощи у колдуний, сотням они помогают удержать супругов. И Рогнеда решила все же пойти!

Чуть испугалась, только увидев конский череп, насаженный на кол тына. Но тут же взяла себя в руки; если уж решилась, то отступать не стоит! Чтобы удержать рядом Владимира и быть старшей княгиней, она готова пойти не только сюда…

Колдунья взяла слиток спокойно, золото тут же исчезло в складках ее одежды, точно его и не было. Долго тряслась над своими амулетами, что-то шептала, бормотала, даже подвывала, потом сокрушенно покачала головой:

– И-и!.. Милая… Трудно с твоей просьбой справиться…

Глаза Рогнеды сузились:

– Еще злато нужно?

Старуха посмотрела насмешливо, на ее ладони непонятно откуда появился тот самый слиток, хотя даже руки к подолу не подносила. Протянула княгине:

– Не в злате дело, вот оно, забирай, красавица… Твоя доля – любить его до конца дней твоих. А его – любить тебя. Только вот вместе не будете. И ничего здесь не поделать ни ворожбой, ни златом. И еще: твоя жизнь короче его жизни…

Рогнеда, резко повернувшись, бросилась вон. Конечно, никакой слиток забирать не стала, не до него. Но, вернувшись к себе в ложницу, замерла – на лавке лежало то самое золото! Княгиня кинулась к двери, крикнула. Вошедшая девка даже испугалась, такой она Рогнеду еще не видела – глаза широко раскрыты, лицо белое, губы дрожат.

– Кто без меня в ложницу заходил?!

– Никого…

– Врешь! Только что кто был?!

– Никого! Не только в ложнице, во всем тереме никого, князь уехал.

– Иди, – махнула рукой Рогнеда, обессиленно опускаясь на лавку.

Неужели действительно боги распорядились так, чтобы она всю жизнь уступала Владимиру и терпела от него обиды и даже надругательства? Что еще сказала колдунья? Ее жизнь короче жизни князя? Сердце женщины захлестнула смертельная тоска, хотелось выть, метаться по ложнице, кого-нибудь избить…

Рогнеда долго была не в себе; на ее счастье, князь уехал из Киева, потому не видел свою жену вот такой – с остановившимся взглядом, искаженным досадой и злостью лицом. Постепенно княгиня опомнилась, стало уже не просто больно, а горько. Взял силой, опозорил, убил отца, мать, братьев, теперь не считается с ее честью, на ложе кого только не бывает… Ну почему у нее такая доля?! И умереть должна раньше мужа…

Убить себя? А дети? Сыновья еще совсем малы, как они без матери? И вдруг пришло решение – убить Владимира! Рогнеда не верила пророчеству колдуньи, что ее жизнь короче! Если Владимир не только ее, то пусть не будет ничьим! Вся тоска последних лет, вся горечь, вся обида вылились в это страшное решение.

Рогнеда смотрела в полутьме ложницы на такое красивое и любимое лицо и просто не могла совершить задуманное. Нож в ее руке дрожал, как осиновый лист на ветру. Но внутри уже вызрело страшное решение: если не хочет принадлежать только ей, то не будет ничьим! Оскорбленная женщина, готовая мстить за свою поруганную честь, за бесконечные измены мужа, за гибель родных, не думала о том, что потом будет с ней самой… Рогнеда не заметила капнувшей со щеки слезы.

Князь вдруг открыл глаза и перехватил ее руку с ножом.

– Ты?! Ты что?!

Нож со звоном полетел на пол, а Рогнеда метнулась к стене, по привычке прикрываясь меховой накидкой.

Владимир никак не мог осознать, что произошло:

– Ты хотела меня убить?!

И тут княгиня выпрямилась, в ней снова заиграла кровь древнего рода:

– Да! Ты уничтожил мой род, полонил землю моего отца, но теперь не любишь ни меня, ни моего младенца! – Она не смогла бы объяснить, почему говорила только об одном сыне, точно и не было двух других, младших.

Но князь и слушать не захотел ни объяснений, ни оправданий Рогнеды. Он хорошо понял, что теперь рядом с ней даже спать опасно, разъярился:

– Чего тебе не хватает?! Злата, серебра, скоры, челяди – всего вдоволь. Старшей княгиней назвал…

И тут случилось совершенно непонятное, Рогнеда вдруг… разрыдалась. Наружу выплеснулась давнишняя женская обида:

– Ты… с Мальфрид… свадьбу… А меня… только насильно… Даже наряда… не было…

Владимир, как и многие мужчины, не переносил женских слез, сначала опешил:

– Какого наряда?

Жена окончательно залилась слезами:

– Сва-адебного-о-о…

Почему-то вид плачущей Рогнеды окончательно рассердил князя, на миг показалось, что она такая же, как все. Швырнул в сторону что-то попавшее под руку, даже не заметил что, закричал:

– Тебе свадебный наряд нужен?! Одень его, и станешь ждать меня вечером здесь же. Только это будет твой последний вечер! В том наряде и похороню!