Неукротимый враг - Страница 12

На пути в город я остановился у дома «Лорел» проверить, не вернулись ли Дэви и Сэнди. Дверь в квартиру Лорел Смит была приоткрыта. На мой стук она не отозвалась. Прислушавшись, я расслышал, что в глубине квартиры кто-то храпит. Мне подумалось, что Лорел напилась до потери сознания.

Но когда я вошел и обнаружил ее лежащей в ванне, то увидел, что ее свалило чем-то более крепким, чем алкоголь. Из распухшего носа шла кровь, заплывшие глаза были закрыты, губы рассечены. Ванная была сухая, но вся забрызгана кровью. На Лорел было все то же черно-оранжевое домашнее платье.

Сняв трубку, я позвонил в полицию, попросив их одновременно прислать «скорую помощь». За те несколько минут, что оставались до их прибытия, я быстро обыскал квартиру. Первое, что я осмотрел, был портативный телевизор. В то, что Лорел якобы выиграла его по конкурсу, я не верил с самого начала. Сняв заднюю стенку, я обнаружил, что изнутри к футляру липкой лентой был приклеен пластмассовый «жучок» — миниатюрный радиопередатчик размером не больше пачки сигарет. Я не стал трогать «жучок» и поставил стенку на место.

Другой факт, тоже не совсем обычный, можно было занести в разряд негативных. Ничего из того, что мне удалось найти в ходе своего торопливого обыска, даже отдаленно не указывало на то, что у Лорел Смит была хоть какая-то биография: ни писем, не старых фотографий, ни документов. Мне все же удалось найти в сумочке, лежавшей в прикроватной тумбочке в спальне, чековую книжку с оставшимся вкладом, превышающим шесть тысяч долларов, и карточку социального страхования с загнутыми уголками на имя Лорел Блевинс.

В той же тумбочке лежала мало заполненная алфавитная адресная книжка, в которой я отыскал две знакомые фамилии — Белсайз и Спэннер. Я списал адрес супругов Спэннер, они жили неподалеку от меня в Западном Лос-Анджелесе. После этого я положил все на место, задвинул ящик в тумбочку.

Со стороны шоссе, идущего вдоль побережья океана, донесся резкий звук полицейской сирены. Это был тот звук, который я всегда ненавидел, завывание, предвещающее несчастье на пустынных городских пространствах. Этот волчий вой пришел со стороны Чотокуа и затих на Элдер-стрит. В отдалении раздался хныкающий звук сирены «скорой помощи».

Я знал двух вошедших полицейских. Яновский к Принс были сержантами-розыскниками из отделения полиции на Пурдью-стрит. Обоим было под сорок, они гордились своей работой и были отменными профессионалами. Пришлось сказать им, что я тут делаю, однако имя Сэнди я называть не стал. Я назвал им только имя Дэви Спэннера.

— Это Спэннер сделал? — спросил меня Принс. Он ткнул большим пальцем в сторону ванной комнаты, где два санитара укладывали Лорел на носилки.

— Сомневаюсь. Они были хорошими друзьями.

— Насколько хорошими? — уточнил Яновский. У него было широкое с грубыми чертами лицо прибалтийского типа, а кожа — светлая и нежная.

— Она дала ему работу, когда он вышел из тюрьмы.

— Тогда действительно очень хорошие друзья, — заметил Принс. — За что он сидел?

— Угон автомобилей.

— Значит, сейчас пишет диплом по нанесению тяжких телесных повреждений. — Преступления, которые ему приходилось расследовать, Принс воспринимал как нечто глубоко личное. В молодости он был чемпионом по боксу во втором полусреднем весе, и жизнь у него тогда могла повернуться по-всякому.

Я не стал спорить с ними. Если они задержат Дэви, то, вероятнее всего, окажут тем самым ему услугу. К тому же дело шло к вечеру. Я хотел успеть к Спэннерам, пока не стало слишком поздно.

Выйдя на улицу, мы смотрели, как Лорел Смит на носилках поднимают в машину. Трое или четверо жильцов, все женщины, толпились кучкой на тротуаре. Лорел была их квартирной хозяйкой, и они ее, без сомнения, знали, однако слишком близко не подходили. От хрипящей женщины разносились микробы, несущие несчастье.

Яновский спросил одного из санитаров:

— Насколько сильно она избита?

— Трудно сказать, особенно насчет головы. Сломаны нос и челюсть, возможно, проломлен череп. Думаю, что били не кулаками.

— А чем?

— Палкой или дубинкой.

Принс опрашивал женщин, живущих в доме. Ни одна из них ничего не слышала и не видела. Они стояли тихо и покорно, словно напуганные птицы, чувствующие, что где-то в вышине, совсем неподалеку парит хищный коршун.

«Скорая помощь» уехала. Женщины вошли в дом. Принс сел в полицейскую машину и своим низким голосом стал монотонно докладывать в микрофон о случившемся.

Яновский вернулся в квартиру. Я поднялся по Лос Баньос-стрит, чтобы еще раз взглянуть на дом, во фронтон которого была вделана плита вулканической скальной породы. Окна по-прежнему были плотно занавешены. «Пантеры» последней модели рядом не было.

Обогнув дом, я зашел во дворик и увидел незанавешенную застекленную дверь. Никакой мебели в этой комнате не было. Я осмотрелся. Дворик весь зарос уже засохшим ползучим сорняком, который даже дожди не могли вернуть к жизни, и был обнесен полутораметровым заборчиком из подпорок для винограда.

С соседнего двора из-за забора выглянула женщина. Она была крашеной блондинкой, глаза были увеличены при помощи лиловых теней.

— А вам что тут нужно?

— Ищу мужчину из этого дома.

— Такого крупного, с лысиной?

— Его самого.

— Он уехал час назад. Как мне показалось, насовсем. Что меня весьма устраивает.

— Кто это?

Она бросила на меня через забор печальный взгляд глаз в лиловых полукружьях.

— Вы его друг?

— Да я бы не сказал.

— А что вы от него хотите?

— Это не я, а он хотел. Вызвал меня по телефону, чтобы я произвел ремонт.

— Той самой радиоаппаратуры, которая у него была?

— Точно.

— Опоздали. Он забрал ее. Запихал в багажник и укатил. И скатертью дорожка, скажу я.

— Он доставлял вам неприятности?

— Собственно говоря, ничего конкретного. Но знаете, как-то жутковато, когда знаешь, что он сидит один в совершенно пустом доме. Думала, сама с ума сойду.

— А как вы узнали, что дом пустой?

— У меня глаза есть. Когда он въезжал сюда, из вещей у него была только походная раскладушка, складное кресло с карточным столиком да та самая радиоаппаратура. Именно все это он и забрал сегодня, когда уезжал.

— А сколько времени он здесь жил?

— Да пару недель круглым счетом. Я уже собиралась жаловаться мистеру Сэнти. Соседям на нервы действует, когда человек живет в доме без мебели.

— Мистер Сэнти, это кто?

— Алекс Сэнти. Посредник, через которого я снимаю жилье. И этот дом тоже через него сняла.

— Где я могу найти мистера Сэнти?

— Его контора на Сансет-бульваре. — Она показала пальцем в направлении к центру города. — А сейчас извините, у меня кое-что готовится на плите.

Я пересек дворик и посмотрел вниз через несколько других дворов. Квартира Лорел Смит была видна отсюда очень хорошо. Открытая входная дверь находилась на прямой линии видимости. Сержант-розыскник Яновский вышел из квартиры и закрыл за собой дверь.

Алекс Сэнти был невысоким пожилым человеком с нагловатым взглядом, замаскированным очками. Он как раз закрывал свою контору по сдаче недвижимости внаем, когда я вошел, но любезно согласился выслушать меня.

— Однако уделить вам смогу лишь несколько минут. У меня назначена встреча, я должен показать дом клиенту.

— Меня интересует дом по Лос Баньос-стрит, 702, тот, что с фронтоном из вулканической породы.

— Характерный признак, правда? Но, к сожалению, дом сдан.

— С какого времени? Он стоит пустой.

— С пятнадцатого ноября этого года. Вы имеете в виду, что жилец еще не въехал?

— Он жил, но съехал, по словам соседей. Выехал сегодня.

— Любопытно, — пожал плечами Сэнти. — Ну что ж, это его право. Раз Флейшер выехал, то дом подлежит сдаче внаем с пятнадцатого числа этого месяца. Триста пятьдесят в месяц, если будете снимать на год, плата за первый и последний месяцы вносится вперед.