Неугомонный эльф - Страница 6
– Ты хочешь, чтобы я отправился куда-нибудь к соседям и выкрал для вас парочку мальчишек? – фыркнул лорд Лоредар. – С некоторых пор мужчин тоже начали учить магии, так что их исчезновение будет заметно. Вас обнаружат. Ты этого хочешь?
– Прости, отец, – потупилась волшебница, – я не подумала…
Бывший советник хотел сказать еще что-нибудь резкое, но промолчал. Все-таки его дочь была настоящей Видящей, прошедшей обучение. А он оставался самоучкой. Собственный отец успел передать ему слишком мало знаний – когда Орден, в котором он состоял, готовясь сдавать экзамены, расформировали, многие юные адепты и послушники разбежались. Некоторых вернули – служить Видящим в качестве источников энергии; другим, не представлявшим ценности, позволили уйти. Отец Лоредара был в числе последних, при обучении звезд с неба не хватал, был обычным середнячком, и сын пошел в отца. А вот дочь – внучка – перещеголяла их обоих.
Нет, схватка с дочерью и ссора никак не входили в планы бывшего советника. Усилием воли он улыбнулся и указал ей на стул рядом.
– Итак, вы опять обшарили весь доступный вам район, но не нашли следов драура? Что это может означать?
– Одно из двух, – пожала плечами женщина, глядя на фиал с искрой. Когда магическое воздействие на нее прекратилось, та замерцала ярче. – Либо он научился как-то закрываться от наших поисков, либо его там нет.
– И что из этого следует?
– Он может быть где угодно, – после недолгих размышлений произнесла волшебница.
Лорд Лоредар протянул руку и дотронулся до фиала кончиками пальцев. Искра внутри отозвалась яркой вспышкой.
– Это-то меня и беспокоит, – промолвил он.
Миновало более полугода с тех пор, как бывший советник Наместника Аметистового поселился в заброшенном замке на территории вымершего Острова в компании беглых Видящих. Приехав, он сразу стал вынашивать планы мести и каждый день ожидал, что к нему явится разгневанный драур, дабы забрать свою искру. Лорд готовился к встрече, но ничего не происходило. Дни тянулись за днями. Чем были заняты его враги? Неизвестно! Что они готовят? Он не верил, что про него все забыли. Этот фиал представляет для его бывшего слуги огромную ценность, в нем заключена жизнь – и Фро непременно захочет получить ее обратно. Но почему он медлит? Почему не подает о себе вестей?
К сожалению, сил уцелевших волшебниц действительно не хватало на то, чтобы охватить сетью магического поиска весь Архипелаг. Поисковым заклинаниям были доступны лишь отдельные его области. И ни в одной из них следов драура не было.
Самым неприятным было то, что по какому-то капризу природы район замка не входил в число этих областей. Волшебницам была доступна лишь зона прямой видимости – та местность, которую можно обшарить взглядом, поднявшись на крепостную стену, без всяких магических усилий. И Фрозинтар мог находиться как раз на границе этой зоны, что совсем не радовало его бывшего хозяина.
Беглого драура надо было как-то отыскать и вернуть «законному владельцу». И чем скорее, тем лучше.
Приморский городок.
Чуть больше месяца назад
– Тридцать восемь… тридцать девять… сорок!
Тара положила последнюю монетку на столбик, невольно залюбовалась ими, но к улыбке примешивалась горечь. Всего сорок золотых «подковок»[4], не считая пригоршни местной мелкой монеты. Все остальное она ухитрилась спустить. Этого мало, очень мало.
Полгода назад «охотнице» улыбнулась нежданная удача – ей удалось в одночасье заработать целых сто золотых, выдав Тайной службе скрывавшегося у нее эльфа. Столько золота она сроду не держала в руках. Интуиция подсказала ей, что Чекан, вожак ее «стаи», не порадуется тому, каким способом были заработаны эти деньги. Помогать Тайной службе ловить преступников – в воровском мире это называлось предательством независимо от того, из-за чего и за кем гонялись люди короля. А этот эльф еще и просил у Тары приюта…
Девушка в одночасье оказалась выброшенной из привычной среды. Такие огромные деньги не спрячешь, а значит, рано или поздно правда выплывет наружу. И тогда ей несдобровать.
Надо было уносить ноги. Но вот куда?
Неожиданно свалившееся богатство жгло «охотнице» руки. Сто золотых «подков» – огромные деньжищи. Свои же отнимут и прирежут в темном переулке. Ей довольно быстро удалось уехать из страны, перебравшись в Геронту – город, где можно легко затеряться во всех смыслах этого слова.
Первое время все шло как по маслу. Тара ни в чем себе не отказывала – уютная комнатка в приличной гостинице, сытная еда, новые наряды. Но деньги таяли, и, не понаслышке знакомая с изнанкой жизни, девушка понимала, что скоро ей придется как-то зарабатывать на жизнь.
Нравы в Геронте были еще строже, чем в Альмраале, – сказывалась близость моря и пиратов. Стать «охотницей» Тара не могла – город был поделен между различными «стаями» так четко, что достаточно было перейти на другую сторону улицы, чтобы оказаться в безопасности от напавших на тебя грабителей. Одиночку, вздумавшего охотиться на чужой территории, вычислят и убьют сразу же. А примкнуть к какой-нибудь «стае»… Как она себе это представляет? Просто пойти, руководствуясь тайными знаками, тут и там начертанными на стенах домов, в логово «вожака» и попроситься под его руку? А что она скажет? «Я когда-то была в «стае» в Альмраале, но мне пришлось оттуда бежать, и теперь хочу работать с вами»? Любому дураку ясно: из «стаи» так просто не убегают. Значит, она чем-то провинилась перед своими. Значит, ей не стоит доверять. Значит, она опасна. Нет, как ни прискорбно это сознавать, с ремеслом «охотницы» ей придется завязывать.
Оставалась еще одна профессия, которую можно освоить, – проституция. Но, зная нравы обитательниц Лоскутного квартала, Тара предполагала, что здешние «веселые девчонки» тоже давно объединились. И они точно так же в ножи примут чужачку, которая решит отбивать у них хлеб и клиентов. Нужно как минимум поручительство одной из старших женщин. Но здесь она никого не знает. А связываться с альмраальскими проститутками нет смысла. Значит, и на улицу тоже не пойдешь.
Кем она еще может быть? Наемницей? Так у нее нет боевого опыта. Да и не берут женщин на корабли в качестве бойцов. Телохранителем? Но состоятельного клиента, готового платить за услуги, надо сначала отыскать. Отправиться в монастырь?
А что, хорошая идея! Там ее, во всяком случае, не прогонят сразу. Монахини часто привечают таких заблудших – согревают, кормят, поят… Правда, и за порог потом не выйдешь до конца жизни – будешь либо отрабатывать монастырю за заботу, либо в тесной келье замаливать прошлые грехи.
…Нет, монастырь отпадает, это однозначно. Тара все детство и часть юности провела в этом замкнутом мирке. Ее новорожденной подбросили к порогу обители Девы-Усмирительницы. Означать это могло лишь одно: она была дочерью шлюхи, которая забеременела от одного из своих клиентов, но почему-то вовремя не сделала аборт и избавилась от младенца столь «гуманным» способом. Нет, Тара не ненавидела свою мать – та все-таки родила ребенка, не вытравила плод каким-нибудь зельем. И пристроила новорожденную в монастырь, а не задушила тряпкой и не выкинула трупик на помойку. Пожалуй, стоило сказать ей «спасибо» за дважды сохраненную жизнь. Наверное, она была эльфийкой – нелюди весьма трепетно относятся к материнству и детству. Убить новорожденного скорее могла бы человеческая женщина. Но эльфийка-проститутка? Может быть, она была женой какого-нибудь лорда, но изменила ему с человеком и предпочла скрыть полукровку? Может быть, даже отослала новорожденную ее настоящему отцу, который и распорядился судьбой дочери по-своему?
В приюте обители Девы-Усмирительницы Тара была не единственной девочкой – их было десятка три, таких сироток. Некоторым везло – их забирали бездетные пары. Когда была совсем маленькой, Тара мечтала, что однажды придут и за нею. Потом, став старше, избавилась от детской иллюзии. Раз родители ее не ищут, она сама их найдет. И из приюта девушка сбежала отчасти потому, что хотела отыскать мать или отца, а еще потому, что однажды поняла, что все сироты, которых в детстве не забрали в новые семьи, обязательно должны пополнить ряды монахинь. Тара убежала, но совершенно не ориентировалась во внешнем мире и довольно скоро оказалась на самом дне жизни. Случай свел ее с Чеканом и его «стаей».