Неугодная невеста повелителя драконов (СИ) - Страница 3

Прежде мне казалось, что Лумондская академия, где проходила обучение, является эталоном шика и изящества. Помнится, в первое время я даже боялась садиться за письменный стол – настолько он виделся мне красивым, что жалко было его портить. Вдруг бы пролила чернила, или случайно поцарапала бы?

Но по сравнению с дворцом, академия выглядела, как нищенка рядом с императрицей. Ну, или как я рядом с Его Высочеством.

Наконец стражники остановились возле двери из темного дерева, указав мне на диванчик, стоявший рядом.

Я опустилась на мягкую подушку, сложив руки на коленях и тихонько вздохнула.

Как там мама, интересно? И сестренка… если я не приду домой вечером, они будут волноваться. Что бы там ни решил Его Высочество насчет меня, надо с ними связаться и предупредить. Вот только непонятно, как долго будет идти письмо из столицы в Лумонд. Наверно, когда оно дойдет, они уже с ног собьются меня искать…

– Простолюдинка, к тому же из самого низшего сословия, – сквозь прикрытую дверь до меня донесся голос Этерона, который даже не стремился говорить потише. – Уму непостижимо… И это истинная? Моя? Кронпринца империи и будущего императора? Мне до сих пор кажется, что это какая-то ошибка. Такое просто невозможно…

– Вы же сами проверили метку, – ответил ему кто-то, по голосу незнакомый. – Она настоящая. Выходит, что боги так решили.

– Видимо, боги захотели проверить мое чувство юмора. Мне такая не нужна, – усмехнулся дракон. – Откупитесь от нее и пусть проваливает с глаз моих долой. Одно ее присутствие во дворце уже меня раздражает.

– Вы уверены, Ваше Высочество? – уточнил собеседник принца. – Конечно, сейчас истинность не имеет такое значение, как раньше. Но ваш зверь силен, а эту девушку он точно примет. К тому же, богов лучше не злить.

– Гнев богов меня не страшит. Я сказал, пусть проваливает, – медленно произнес Этерон, выговаривая отдельно каждое слово. – Я не желаю видеть в невестах безродную девку, да к тому же дурнушку. Сколько монет ей нужно, чтобы она ушла?

Я поднялась со своего места, сжав кулаки и чувствуя, как раскраснелись щеки. Самым унизительным было то, что Его Высочество наверняка знал, что его слова слышу не только я, но и ухмылявшиеся стражники. Словно таким образом он хотел указать мне мое место, которое я и без того знала.

И нет, я и впрямь понимала, что для него должно быть не слишком приятно вместо красавицы-аристократки получить меня, к тому же столь внезапно.

Но неужели нельзя было сказать об этом иначе?

Да хотя бы еще в спальне объявить, что я не гожусь для него… а не вот так, обсуждать меня и насмехаться, чтоб все это слышали.

– Нисколько, Ваше Высочество, – увернувшись от стражника, пытавшегося преградить дорогу, я шагнула в кабинет, чувствуя, как сердце заныло от обидных слов. – Мне ничего от вас не надо. Я уйду и больше вы меня никогда не увидите.

– Прекрасно, – ухмыльнулся Этерон, что раскинулся в огромном кресле. – Проблема решила сама себя. Стража, дайте ей что-нибудь замазать метку и проводите до выхода. А ты, Сабрина Фелт, возвращайся в ту дыру, из которой вылезла и больше никогда не смей показываться мне на глаза. Ах, да… молчи об этом до тех пор, пока я не разорву связь и не сотру с тебя метку. Это тебе за неудобства.

Он сделал знак второму мужчине, стоявшему в кабинете, и тот достал откуда-то мешочек с монетами, вручив их мне. Ну а я окончательно ощутила себя оплеванной и униженной.

Сабрина

Мама всегда говорила мне, что я слишком гордая для своего происхождения.

Нет, я не дерзила каждому встречному, всегда была крайне почтительна с аристократами, да и вообще, старалась ко всем людям относиться по-доброму и пыталась их понять, прежде чем судить.

Но в то же время я все делала сама и ни перед кем не лебезила. Я отказывалась от ухаживаний и подарков парней из академии, потому что прекрасно понимала, что именно им от меня нужно. И пусть в низшей среде чистота девушки не особо ценилась, но и стать чьей-то содержанкой я не желала. И уж точно не могла позволить кому-то вытирать об меня ноги.

Наверно потому, что кроме гордости и мечты о большом доме, я никогда ничего и не имела.

Вот и сейчас, даже зная, что в кармане у меня не так много денег, а добираться до Лумонда будет сложно, я не могла молча взять этот мешочек и уйти. Только не тогда, когда его предложили мне подобным образом, бросив, словно кость бездомному псу.

– Оставьте эти подачки себе, Ваше Высочество, – проговорила, вскинув подбородок, а после швырнула мешок на пол.

Тесемки развязались и монеты покатились по полу, тоненько позванивая.

Золотые.

Нет, все-таки права была мама, говоря о том, что однажды эта гордость меня погубит. Этерон оказался щедр и на ту сумму, что была в мешочке, я вполне могла бы купить дом, о котором мечтала.

Но поднимать теперь монеты с пола было бы еще более унизительно, и закусив губу, я поспешила покинуть кабинет, чтобы не расплакаться на глазах у Его Высочества.

– Ну и дура. Я два раза предлагать не стану, – донеслось мне вслед, и тут я была согласна с Этероном.

И впрямь дура. Нужно было сперва посмотреть, что внутри, а затем уже отказываться. Но я думала, что принц выдал мне медяков на караван до дома, не более.

Впрочем, жалеть уже все равно поздно.

Больше всего хотелось сейчас остаться в одиночестве и вдоволь поплакать, потому что эта проклятая метка испортила мне не только настроение, но и будущее. Что скажет господин Гройсан, когда я не приду на работу в первый же день?

Вряд ли он даст мне положительную рекомендацию, или позволит остаться у него. Да и что я скажу, если Этерон велел молчать о метке?

К тому же, несмотря на то, что сегодня мы с будущим императором виделись впервые в жизни, но его слова задели меня куда сильнее, чем могли бы задеть слова незнакомца. Словно меня предал кто-то очень близкий и дорогой мне…

Почему? Я и сама не знала, а разобраться в этом мне не дали.

– Сабрина… – едва я оказалась в коридоре, как меня снова со всех сторон обступила стража. – Следуй за нами.

Вот так. Уже даже не «госпожа», а просто «Сабрина». Неудивительно – Этерон ясно дал понять, что никогда не будет со мной связан, и необходимость даже в минимальной вежливости тут же отпала.

Стараясь сдержать слезы, я расправила плечи и пошла следом за мужчинами.

Ну и пусть.

Пусть у меня нет длинной родословной и мое скромное платье значительно уступает дорогому камзолу Его Высочества. Зато я всегда поступаю по совести и не отношусь к другим так, словно они грязь под ногами. Я ценю людей по поступкам, а не их происхождению. И уж точно смогу обойтись без метки Этерона.

Раньше ведь обходилась, да и метка появилась у меня только сегодня.

А сейчас я покину дворец, отправлю весть матери, чтобы она не переживала за меня и буду добираться до дома. Как-нибудь уж справлюсь. И работу новую найду, и дом куплю сама, а не с чужой подачки.

А от Его Высочества мне ничего не надо после того, как он обошелся со мной. Жаль только, что императором станет такой жестокий и эгоистичный мужчина, неспособный даже вежливо отказать своей истинной, хотя бы из уважения к воле богов.

Стражники привели меня в небольшую комнатку, обставленную значительно проще, чем кабинет Этерона, и видимо предназначавшуюся для слуг.

Там нас уже ждала девушка-служанка в белом переднике горничной, с забранными в тугой пучок волосами, укрытыми кружевным чепцом, и с корзинкой, наполненной всякими баночками.

– Приведи в порядок ее лицо, Белла, – коротко велел один из стражников, указав мне на деревянный стул.

Горничная кивнула, а когда мужчины вышли, впервые оставив меня без присмотра, принялась порхать вокруг, по очереди доставая из своей корзинки разные баночки.

Чтобы отвлечься от печальных мыслей и не расплакаться, я следила за ней. Сперва Белла взяла какую-то густую зеленую мазь и мою щеку защипало. Затем пришел черед белого крема и кожу обдало приятным холодом.