Неудавшийся реванш. Белая эмиграция во Второй мировой войне - Страница 9
Державы Антанты, и, прежде всего, Франция, стремились превратить отступившую, но сохранившую боевой настрой и организованность Русскую Армию, в сообщество политических эмигрантов. Именно по этому Врангель перевел свои войска в славянские земли, где можно было рассчитывать на добросердечный прием. К 1922 году большая часть русских войск была принята Югославией и Болгарией.
Жизнь среднестатистического эмигранта в Европе между двумя мировыми войнами была сложной. Офицеры и генералы, принадлежали к социальной элите дореволюционной России. В эмиграции они вынуждены были работать в качестве обслуживающего персонала, или заниматься тяжелым и мало оплачиваемым физическим трудом, например в угольных шахтах. Это вело к психологическому надлому и мировоззренческому кризису. С правовой точки зрения выходцы из России имели слабую защиту, и рассматривались как люди «второго сорта». Конвенции, вынесенных под эгидой Лиги Наций, взявшей эмигрантов под свое покровительство, качественно не меняли ситуацию. Российские эмигранты не имели права перемены места жительства без особого разрешения. Эмигранты подлежали процентной норме в вопросе о труде, не имели всех прав по законам о социальной помощи и так далее. Следует отметить, что Германия, по сравнению с другими странами, чинила беженцам наименьшие бюрократические препятствия.
В то же время, эмигранты платили все налоги, к которым прибавлялся дополнительный налог за свидетельство о личности. С 1936 года во Франции к эмигрантам стали применять понятие «апатридов», и как таковых обязывать воинской повинностью, не дав при этом никакой правовой компенсации {{ Русские во Франции… — С. 24-26.}} .
Положение эмигрантов осложнилось в правовом и психологическом отношении после того, как, начиная с 1924 года, европейские державы стали устанавливать дипломатические отношения с СССР. Еще большим ударом для эмигрантов было принятие СССР в Лигу Наций в 1934 году.
В социальном отношении ситуация ухудшилась в период мирового экономического кризиса («великой депрессии») 1929-1933 годов. Кризис был во многих отношениях уникален по своей глубине. Промышленное производство было отброшено к уровню начала века, число безработных в странах Запада приблизилось к 30 миллионам. Безработица, прежде всего, коснулась лиц, не имеющих гражданства. Все эти факты в совокупности подталкивали белоэмигрантов к выводу, что они являются свидетелями фиаско либерально-демократических основ построения общества. Все больший интерес у них вызывали авторитарные режимы Муссолини в Италии, Салазара в Португалии, Гитлера в Германии. Во время гражданской войны в Испании многие открыто сочувствовали Франко.
На Пиренеях и Аппенинах сформировалась небольшая по сравнению с Центральной и Юго-восточной Европой диаспора эмигрантов из России. По этому интерес к политическим событиям в этих регионах был скорее теоретическим. Но в Германии в 1919-21 годах находилось от 250 до 300 тысяч эмигрантов из России. К 1922-23 годам их число возросло до 600 тысяч, из которых 360 тысяч проживало в Берлине. Кроме того, Берлин превратился в один из главных культурных центров российской эмиграции. По причине инфляции марки там были выгодны типографские работы. К 1924 году из 130 русских эмигрантских издательств, 87 находились в Берлине. Годовая продукция русских книг в Германии превысила число немецких {{ Назаров М.В. Указ. соч. – С. 32-33.}} .
После поражения в Первой мировой войне, Германия оказалась в ужасающем положении. По Версальскому мирному договору, подписанному державами-победительницами 28 июня 1919 года, Германия потеряла 67,3 тысячи квадратных километров территории в Европе, что составляло 1/8 часть ее территории. Эльзас и Лотарингия переходили к Франции. Германия теряла все колонии. Ей было запрещено иметь авиацию, подводный флот и крупные бронированные корабли, производить самолеты и дирижабли, броневики и танки, химическое оружие. Она имела право только на 100-тысячную армию в составе семи пехотных и трех кавалерийских дивизий. Введение всеобщей воинской обязанности запрещалось. Германия не имела права размещать гарнизоны в Рейнской области. К 1921 году был установлен общий объем репараций в 132 миллиарда золотых марок, которые Германия должна была выплатить Антанте. Из этих денег 52% должна была получить Франция. Державы-победительницы руководствовались принципом: «Побежденный платит за все».
В психологическом отношении, положение немцев, и, прежде всего, ветеранов кайзеровской армии, оказалось сродни положению их недавних противников – ветеранов Русской Императорской Армии. И те, и другие чувствовали себя оскорбленными. И для тех, и для других было характерно стремление к реваншу.
Стабилизация германской экономики, совпавшая с приходом Гитлера к власти, дала возможность выходцам из России, проживающим в Германии, решить многие социальные проблемы. Эмигрантские общественные и политические организации помогали своим соотечественникам покинуть Францию, Бельгию и другие страны российского рассеяния, чтобы переселиться в Рейх. Здесь были реальные шансы найти работу и, соответственно, обрести социальный статус в обществе. «Совершенно естественно, – писал «Военный журналист», – что белый эмигрант, не принявший марксизма, с оружием в руках боровшийся с ним, узнав подлинную демократию на собственной шкуре, стал «фашистом» {{ Военный журналист. — 1 ноября 1940. — № 27, — С. 1.}} . Помимо симпатий к Гитлеру, имевших социально-экономическую первопричину, были и идейные соображения: безусловный антикоммунизм германского диктатора, взятый им курс на построение имперской государственности, культивирование национального вопроса в Третьем Рейхе.
В названии партии Гитлера присутствуют слова «социалистическая» и «рабочая», что, по идее должно, было оттолкнуть белогвардейцев. Но, во-первых, белоэмигрантам, сохранившим к концу 1930-х годов решимость вести борьбу с большевизмом, выбирать союзников и покровителей, было все равно не из кого.
Во-вторых, эмигранты из правого лагеря, в силу своего тяжелого материального положения, проявляли все больший интерес к вопросам социальной политики. Пример тому – возникновение Российского Национального и Социального Движения. Тезис о том, что труд будет являться почетным правом и обязанностью всех граждан освобожденной от большевиков России, присутствует в программах многих партий российского зарубежья. Весьма показательно в данной связи название одной из организаций – Национально-Трудовой Союз. Слова «социалистическая» и «рабочая» в названии НСДАП, при желании можно было трактовать как «социальная» и «трудовая».
В-третьих, среди российской военной эмиграции наметилась достаточно устойчивая тенденция обходить вниманием неприятные моменты. Так, например, эмигранты из правого лагеря игнорировали высказывания вождей Рейха, о славянах вообще и о русских, в частности, как о представителях «низшей расы». Справедливости ради следует отметить, что в Германии было запрещено переводить на русский язык «Майн кампф» Гитлера, «Мифы двадцатого века» Розенберга и речи партийных вождей, содержавшие нападки на русских. Однако, российское офицерство могло ознакомиться с текстами и на языке оригинала, но такого стремления в массе своей не проявляло. Такое стремление было более характерно для эмигрантской молодежи. Вместе с тем, вожди национал-социализма порою заявляли, что политика Германии не идет в разрез с интересами национальной России. В 1936 году Гитлер провел прямое различие между Россией и большевизмом {{ Назаров М.В. Указ. соч. – С. 268. }} .
Определенную психологическую проблему представлял тот факт, что Германия была главным противником России в Первой мировой войне, участие в которой и привело Россию к революции. В кругах российского офицерства Ленина считали немецким шпионом или, по крайней мере, агентом влияния. Членов большевистской партии именовали «петроградскими немцами». Большое значение придавалось информации о широкой финансовой поддержке, которую оказало Ленину правительство кайзера. В ходе Гражданской войны, едва ли не главной претензией белогвардейцев к большевикам был подписанный ими сепаратный мир с Германией. Это воспринималось как большее преступление перед Россией, чем, например, разгон Учредительного собрания и ликвидация оппозиционной печати.