Нетаджикские девочки. Нечеченские мальчики - Страница 69

То же самое повторилось в селе Чаадаевка. Несколько человек получили серьезные ранения. В том числе и огнестрельные.

В больнице в отделении лицевой хирургии лежит пострадавший Евгений К. У него сломана скула, сильное смещение лицевых костей. Просто чудо, что он не потерял зрение, хотя правый глаз пока не видит, а левый едва открывается. «Мы с другом сидели в моей машине на окраине села, когда рядом остановились четыре автомобиля, – рассказывает пострадавший. – Они специально встали так, чтобы мы не смогли уехать. Я вышел, чтобы выяснить, в чем дело, и в этот момент получил удар бейсбольной битой в лицо. Помню только хруст, потом потерял сознание. Позже мне рассказали, что мой знакомый успел запереться в машине. Но елюзанские разбили стекло, вытащили парня из автомобиля и так отделали, что он угодил в городищенскую районную больницу».

Александр Р. вспоминает: «Вечером ждали открытия клуба. Но появились «гости» из Елюзани. Они появились неожиданно на нескольких машинах. Одного из ребят сбили «Жигули», он отлетел в сторону. А остальных ослепили фарами, выскочили и стали лупить всех подряд. Я не успел толком сообразить, что происходит. Тут раздался выстрел, и я почувствовал в ноге жгучую боль».

Заряд картечи, состоящий из дроби и нарубленных гвоздей, разворотил Александру полноги. Только благодаря профессионализму хирургов областной больницы ногу удалось спасти.

После новогодних погромов жители Чаадаевки и Архангельского собираются организовать самые настоящие отряды самообороны. Составляют списки мужиков, способных сойтись врукопашную. Приводят в порядок охотничьи ружья, затачивают колья, вилы. «А что делать, если власти не могут обуздать елюзанских, – говорят ополченцы. – На кого нам рассчитывать, если наших детей калечат. Вот мы решили взять правосудие в свои руки».

Это продолжается не один год. Летом 2002 года доведенные до отчаяния очередным погромом жители Чаадаевки «забили елюзанским «стрелку». Те приехали, но не одни, а со взводом омоновцев. «Отцы и матери ребят вышли на улицу с вилами и кольями, – вспоминает местная жительница. – У нас все кипело. Но милиционеры так и не дали сойтись нам с елюзанскими. Омоновцы держали нас под прицелом автоматов, а татары за их спинами спокойно разгуливали по селу».

Официально мотивы новогоднего нападения не установлены. Поэтому уголовное дело возбуждено по статье «Хулиганство». Судят шесть человек, еще трое объявлены в розыск. Остальных злоумышленников изобличить не удалось. На месте погромов обнаружено много пуль и гильз. Баллистическая экспертиза показала, что стреляли из незарегистрированных карабинов. Но если в событиях 2 января участвовали сотни вооруженных людей, то сколько же в Елюзани нелегальных стволов помимо тех 800, что состоят на учете? Впрочем, и эти 800 прокурора не радуют. Правда, сделать он ничего не может. Ведь тревоги прокурора – не повод для изъятия оружия у гражданина.

На всякий случай в Среднюю Елюзань корреспондент «Известий» поехал в сопровождении сотрудника областной милиции. В штатском, но с пистолетом. Потому что Елюзань – самое вооруженное село в районе. Уже дважды сюда приходилось вызывать областной ОМОН. Пообщаться с местными с первого раза не удалось. Раздраженно поглядывая на нас, они что-то отвечали муфтию по-татарски, даже из вежливости не переходя на русский. «Они изолируются от нас, – говорит милиционер. – Самоизолируются. И потому, что мы власть, и потому, что мы русские».

Внешне село выглядит не просто благополучным, а зажиточным. Дома не деревянные, как в соседних русских деревнях, а сплошь кирпичные, очень нарядные, украшены орнаментом. Газ проведен. В основном село живет торговлей. В правоохранительных органах говорят, что большинство коммерсантов не зарегистрированы, налогов не платят. Во дворе РУВД стоит «КамАЗ» с высокими бортами. Со второго этажа видно, что в кузове лежит цистерна, люк прикрыт автомобильной покрышкой. В таких «КамАЗах» перевозят краденые нефтепродукты. В этом году обнаружено семь криминальных врезок, совсем как в Чечне. Возбуждены уголовные дела, но злоумышленников пока не поймали. Милиционеры говорят, что в Елюзани процветает и еще один традиционный для Чечни бизнес – угон скота с сопредельных территорий.

– Село фактически бесконтрольно, – говорит районный прокурор Александр Наливаев, – на 10 тысяч человек 2 участковых. До райцентра около 40 километров . Я писал в областное УВД о необходимости создания в Средней Елюзани полноценного отделения милиции, установки поста ДПС. А вот ответ: «Средств нет». Во сколько обойдутся доставка ОМОНа и солдат, компенсации пострадавшим, если ситуация взорвется? Видимо, в МВД уже забыли про дагестанские села Карамахи и Чабанмахи, где при полной бесконтрольности возникли ваххабитские очаги. Забыли, как потом, в 1999-м, перебрасывали войска и артиллерию. И как штурмовали эти села, и какой ценой далось наведение конституционного порядка.

А недавно к проблемам с оружием и торговлей крадеными нефтепродуктами прибавилась еще одна – старики уверяют, что в селе обосновались ваххабиты и обострение на религиозной почве может вылиться во что угодно. Лидерами ваххабитов муфтий Аббас хазрат Бибарсов называет трех местных жителей, прошедших обучение в Саудовской Аравии. Вернувшись, они развернули активную деятельность. Четыре из семи (!) действующих в селе мечетей, по словам муфтия, уже находятся под их контролем. В 2003-м они открыли медресе.

– Ведь я сам им помогал, – сокрушается престарелый священнослужитель, – переводил документы на арабский язык, когда они собрались на учебу в Саудовскую Аравию. А там из них ваххабитов сделали.

Сам ректор медресе Хайдар Курмашев свою причастность к ваххабизму категорически отрицает. Он лишь посмеивается: «Конфликт?! Что вы, какой конфликт! Ну разве что спор между отцами и детьми. Старики не всегда понимают молодых».

У умеренного Аббас хазрата в мечети молодых лиц нет. Сплошь старики да пара мужчин среднего возраста. На вопрос, почему молодежь не ходит в мечеть с отцами, они лишь угрюмо молчат. Муфтий взывает: «Не молчите! Скажите правду, ведь вы сами каждый вечер только об этом и говорите. Вы домолчитесь, что они придут и выкинут нас из этой мечети. Вот, Ислям, ты скажи! У него два сына пошли к ваххабитам».

– А чем вас ваххабиты не устраивают? – это уже из моего разговора с ректором злополучного медресе Курмашевым. – Камнями они уже никого давно не побивают, хотя норма осталась. А руки рубят единицам, но выигрывают от этого миллионы. Но это я так, интересуюсь… Мы же не ваххабиты!

Формально все, что происходит в Средней Елюзани, пока что находится в законных рамках. 800 стволов? Но они зарегистрированы, народ увлекается охотой. Семь мечетей на одно село? Но люди здесь очень религиозные. Торгуют? Да все сейчас торгуют! Так и в Чечне, и в Ингушетии все тоже началось не в один день.

Когда районный прокурор Александр Наливаев говорил о необходимости устроить в Елюзани полноценное отделение милиции и восстановить полноценный отдел ФСБ, я спросил: не опасается ли он, что молодые мусульмане из Елюзани, да еще вооруженные, на появление силовиков отреагируют, как в Ингушетии и Кабардино-Балкарии.

– Это как?

– В леса уйдут, партизанить.

– Да, леса тут дремучие, – ответил задумчиво прокурор.

Май 2005 года. Екатеринбург

В столице Урала один за другим вспыхивают антитаджикские акции протеста (сайт общественной организации «Город без наркотиков»)

В Верх-Исетском суде Екатеринбурга судья Морозов Н. А. вынес приговор двум таджикам Курбонову и Ибрагимову, которые в апреле прошлого года напали на жительницу поселка Широкая Речка и пытались ее изнасиловать. После этого случая на Широкой Речке состоялся «антитаджикский» митинг.

Судья осудил каждого таджика к 7 годам лишения свободы плюс штраф в размере 20 тысяч рублей за ущерб здоровья потерпевшей.

Женщина сопротивлялась отчаянно и, получив множество ножевых ранений, смогла рукой (И!) сломать лезвие ножа. Нападавших нашли – милиция и разъяренные местные жители ворвались в подсобку, где прятались подонки, и обнаружили там еще 70 таджиков-нелегалов. Разумеется, единственным источником их «заработка» была продажа героина нашим мальчишкам и девчонкам.