Нет грешным покоя (СИ) - Страница 78

И Встретятся вновь одаренные Вечной Невестой, не зная всех сил друг друга,

И один из них должен погибнуть от руки другого,

Ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой.

И когда мир укроют сети, Повелитель смерти последует за Вороном.

Ибо Мерлин оставил эти земли, а мечи заменили пистолеты.

И мир скрытый воспрянет из Древней Крови, из зерна засеянного.

Зерна, кое не прорастет, не проклюнется, но возгорится пламенем.

И Дитя Крови явится на свет.

Руквуд откинулся на спинку стула и, бросив взгляд на толстую стопку заметок, смахнул ее со стола.

«Думаю, на сегодня хватит играть словами. Что бы мы не предполагали, все равно все будет совсем иначе…»

Поиски Бузинной палочки привели Волдеморта в Нурменгард, к его единственному заключенному. Глядя на предыдущего Темного Лорда, на его иссохшее дряблое тело и впалые глаза, он не чувствовал ничего, кроме презрения, но в душе шевелился маленький червячок страха: ведь старость — один из предвестников смерти.

Допрос предшественника ничего не дал. На все вопросы Гриндевальд предпочел хранить молчание. Зеленая вспышка осветила стены камеры; хлопок аппарации, и в комнате не осталось ни одного живого существа.

Пусть узник и не дал ему подсказок, зато ими поделились архивы военных лет. Гриндевальд считался непобедимым. Дуэль тысяча девятьсот сорок пятого года опровергла этот факт.

Волдеморт понимал, что забрать палочку у Дамблдора в честной дуэли будет невозможно, и потому ему не обойтись без уловок. А значит, пора было обратить внимание на артефакт, что мог помочь ему в этом нелегком деле.

Когда он узнал про Поттеров, Волдеморту показалось, что ему улыбнулась Фортуна. Мало того, что те оказались наследниками Игнотуса Певерелла, так и соглядатай из Ордена Феникса оповестил его, что рыжая грязнокровка родила ребенка в конце июля.

То, что эти трусы забились в норы, как мыши, не помешает ему добиться своего. Он убьет это недоразумение, упоминаемое в пророчестве и заберет мантию.

Ночь легла на Годрикову Впадину. Черное небо, усыпанное звездами, будто бриллиантами, опустилось на деревню подобно бархату.

Многокрылый каменный ангел, чье лицо было скрыто вуалью, плакал над двойной могилой, где лежали Иоланта Певерелл и Диндр Поттер. Две тени отделились от статуи. Два мага, господин и слуга, вышли с кладбища.

Они шли через площадь, мимо витрин, украшенных бумажными пауками — пошлыми ухищрениями магглов, копирующих мир, в который не верили, не зная, что величайший из волшебников сегодня находился среди них. Он шел скользящей походкой, переполненный привычным ощущением силы, цели и правоты. Не гнев — это для слабых духом… торжество — о да… он долго надеялся и ждал этой минуты…

Шаг, и два врага пересекли границу участка, скрытого доселе мощной магией. Предатель подобострастно поклонился и отступил назад, но Темный Лорд более не обращал на него внимания. Крадясь, словно вор, Волдеморт бесшумно приблизился к окну. Шторы не были задернуты, и он прекрасно видел, как эти мышки сидят в своей маленькой гостиной. Черноволосый мужчина в очках пускал клубы разноцветного дыма из волшебной палочки, чтобы позабавить черноволосого малыша в синей пижамке. Малыш хохотал и ловил ручками дым…

«И об этой малявке говорится в пророчестве?» — Лорд был слегка разочарован видом нареченного врага.

Вошла рыжеволосая ведьма и забрала карапуза в другую комнату. Отец бросил волшебную палочку на диван, зевнул, потянулся и пошел следом за ней.

Темный Лорд плавным движением вынул из-под плаща волшебную палочку, направил ее на дверь, и та послушно открылась.

Когда он уже шагнул через порог, в прихожую выскочил Джеймс. Все было до того просто, чересчур просто, этот глупец даже не успел подобрать свою волшебную палочку.

— Лили, хватай Гарри и беги! Беги! Быстрее! Я задержу его… — то были последние слова, что произнес этот глупец.

Зеленая вспышка наполнила тесный коридорчик, осветила детскую коляску у стены, превратила столбики перил в сверкающие молнии… Джеймс Поттер рухнул совсем как марионетка, у которой перерезали ниточки…

Он слышал ее шаги на верхнем этаже. Если эта курица так и продолжит метаться, то даже укрытая мантией, она даст себя обнаружить. Волдеморт поднимался по лестнице, посмеиваясь про себя над ее слабыми попытками загородить дверь… У нее тоже не было при себе волшебной палочки, а про мантию эта грязнокровка, видимо, забыла. В попытках спастись паника — не лучший советчик.

Он распахнул дверь, одним движением волшебной палочки отодвинув в сторону стул и наспех наваленные коробки… Она стояла посередине комнаты, держа ребенка на руках. Увидев его, опустила малыша в кроватку и заслонила собой, раскинув руки, как будто это могло помочь, как будто она надеялась, что если ребенка не будет видно, ее выберут вместо него.

— Только не Гарри, пожалуйста, не надо!

Он даже не удостоил ее ответом.

Вспыхнул зеленый свет, и она упала точно так же, как и ее муж. За все это время ребенок ни разу не запищал. Он уже умел стоять, ухватившись за прутья кроватки, и с веселым любопытством смотрел в лицо чужаку — может быть, думал, что это его отец прячется под плащом и сейчас покажет еще красивые огоньки, а мама со смехом выглянет откуда-нибудь из-за шкафа…

Волдеморт тщательно прицелился, наведя волшебную палочку мальчишке прямо в лицо; он хотел увидеть, как это произойдет, своими глазами наблюдать уничтожение необъяснимой угрозы. Ребенок заплакал — похоже, понял, что перед ним не Джеймс. Плач был неприятен, еще в приюте он не переносил детского нытья.

Темный Лорд ухмыльнулся. Этого ребенка больше некому защищать.

За детским плачем он не заметил шороха черепицы, так как был слишком поглощен мигом своего триумфа.

— Авада…

Яркий луч пронзил крышу и обрушился на тело мага, сжигая его дотла, прорезая дощатый пол и вонзаясь в гранитный фундамент дома.

От его существа ничего не осталось, кроме боли и ужаса. Он не понимал, что могло обладать такой сокрушительной силой. И лишь находясь на грани уничтожения, когда он как никогда был близок к смерти, он увидел это!

В проеме разрушенный крыши появилась голова, настолько отвратительная, что остатки человечности в Волдеморте застыли в ужасе. Через многочисленные поры и кратеры, которые усеивали миндалевидную голову, проглядывали сотни оранжевых глаз с мелкими словно бисер зрачками. Длинные щупальца, скрывающие пасть, слегка колебались. Просунув в дыру в крыше многосуставные тонкие словно у паука руки, покрытые жесткими щетинками, существо потянулось к дитя.

Дух Волдеморта думал, что эта громадина просто раздавит малыша, но неведомая тварь очень осторожно взяла его и начала бережно укачивать. К удивлению Темного Лорда, ребенок не стал пугаться, а, наоборот, успокоился.

— Во имя Идона, Амигдала, что на тебя нашло?!

Поверженный дух с трудом оторвал взгляд от чудовища и перевел его на дверной проем, где застыл Рейвен.

Новоприбывший перевел взгляд тлеющих глаз с ребенка в руках Амигдалы на труп рыжеволосой волшебницы. Пройдя мимо духа, Рейвен протянул руку к чудовищу, и одно из щупалец Амигдалы обвилось вокруг его запястья.

Каждый Великий теряет своё дитя, и затем стремится найти ему замену…

— Вот как… плач сироты, — по интонации мага нельзя было понять, о чем тот думает.

Он повернулся в сторону темного силуэта духа, который раньше предпочел игнорировать.

— Волдеморт, так полагаю…

В глазах Рейвена не было ни ненависти, ни презрения. Лишь какая-то бесконечная усталость.

— Вы… Я вас уничтожу! — дух издал истошный крик. — Это еще не конец!

Темная тень черным ветром взмыла в небо и исчезла.

— Тогда до встречи, — печальная улыбка тронула губы Найттанда.

— Джеймс! — снизу послышался душераздирающий крик, и кто-то шумно упал на колени. — Джеймс, очнись ради Мерлина!