Нет дыма без огня - Страница 2

— Ты что, рехнулась?

Она оглушила его пронзительным воплем. Мгновением позже звук выстрела разорвал ему барабанные перепонки. Сердце изо всех сил заколотилось в груди, и Кей не сразу понял, что ранен. Он взглянул на рану в левом боку, затем неверящими глазами вновь посмотрел на женщину.

Топот ног теперь доносился из коридора.

— Крошка!

Она снова издала вопль, заставлявший кровь стыть в жилах, и прицелилась.

Очнувшись от забытья, Кей резко повернул назад как раз в тот момент, когда прозвучал второй выстрел. Ему показалось, что на этот раз она промахнулась, но у него не было времени разбираться. Швырнув ботинки и рубашку вниз, он перебросил через перила сначала правую, а затем левую ногу, секунду побалансировал на узком внешнем уступе и прыгнул в темноту.

Удар от приземления пришелся на правую ногу. Боль устремилась вверх, пронзила голень, бедро, вошла в пах и отдалась под ложечкой; у Кея перехватило дыхание. Ничего не видя перед собой, он ловил ртом воздух, сдерживая рвоту, стараясь не потерять сознание. Потом, подхватив вещи, что было мочи пустился бегом.

Лаура вздрогнула, услыхав сильный стук в заднюю дверь.

Она смотрела старый душещипательный фильм с Бетт Дейвис и была так увлечена этим, что решила, будто ей показалось. Но все же, приглушив звук, прислушалась. Стук раздался снова, еще более настойчивый и нетерпеливый. Отбросив плед, покрывавший ноги, она с неохотой оставила уютный диван и поспешила к дверям, зажигая по пути свет.

В задней комнате сквозь полуприкрытые жалюзи она увидела силуэт человека. Лаура с опаской подошла поближе к стеклянной двери и посмотрела в щелку.

В ярком свете фонаря лицо стоявшего на веранде мужчины казалось восково-бледным и напряженным. Подбородок покрывала однодневная щетина. Несколько прядей непокорных темных волос прилипли к потному лбу.

— Это вы, док? — Мужчина принялся вновь барабанить по двери кулаком. — Откройте! Я вам тут испачкал всю веранду. — Он вытер лоб тыльной стороной руки, и Лаура увидела на ней кровь.

Позабыв об осторожности, она отключила охранную сигнализацию и отперла дверь. Как только дверь отворилась, человек, спотыкаясь, ввалился в комнату: он был босиком.

— Долго же пришлось ждать, — пробормотал он. — Но вам это прощается, если вы по-прежнему держите в шкафу бутылку «Джек Дэниэлс».

Он, не раздумывая, направился к белому металлическому шкафу для лекарств и нагнулся, чтобы выдвинуть нижний ящик.

— Там нет виски.

При звуке ее голоса мужчина резко обернулся. Несколько секунд он в изумлении смотрел на нее. В нем было что-то животное, что одновременно и привлекало, и отталкивало, и, хотя Лаура привыкла к запаху свежей крови, запах его крови показался ей особенно сильным.

Ей отчего-то захотелось отступить назад, не то чтобы она испугалась, но чувствовала себя крайне неуютно. И все же Лаура осталась на месте, выдерживая его недоверчивый, враждебный взгляд.

— Кто вы, черт побери? Где доктор? — Он сердито хмурился, прижимая к боку окровавленную полу расстегнутой рубашки.

— Вам лучше сесть. Вы ранены.

— Нет уж, дамочка. Где доктор?

— Наверное, спокойно спит в своем рыбачьем домике на озере. Он оставил практику и выехал отсюда уже несколько месяцев назад.

Незнакомец с ненавистью посмотрел на нее. Потом со злобой бросил:

— Прекрасно! Только этого не хватало.

Он бормотал ругательства, поглаживая пальцами волосы. Затем сделал пару неверных шагов к двери, но не выдержал и привалился к операционному столу.

Лаура невольно поспешила к нему на помощь. Он отвел ее руку, но по-прежнему опирался на стол. Тяжело дыша и морщась от боли, мужчина попросил:

— Дайте мне немного виски.

— Что случилось?

— Какое вам дело?

— Я не просто переехала в дом доктора Паттона. Я теперь практикую вместо него.

Незнакомец был явно удивлен.

— Вы доктор?

Лаура кивнула.

— Что б мне провалиться… — Он медленно обвел ее всю взглядом. — В таком облачении вы произведете фурор среди больных, — заметил он. — Это что — последний крик моды для женщин-врачей?

Одетая в лосины и белую рубашку, доходившую до колен, она и вправду не очень походила на сурового последователя Гиппократа. Тем не менее Лаура с достоинством пояснила:

— Обычно ночью я не надеваю халата. Это нерабочее время, но я дипломированный врач, поэтому забудьте о моей одежде и позвольте осмотреть вашу рану. Так что же все-таки произошло?

— Несчастный случай.

Снимая с неожиданного пациента рубашку, она заметила, что у него расстегнут ремень и часть пуговиц на ширинке. Лаура отвела его запачканную кровью руку от раны в боку.

— Это пулевое ранение!

— Да нет. Я же вам сказал, что это несчастный случай.

Он явно лгал, что, видимо, делал часто и без угрызений совести.

— Какого рода?

— Я упал на вилы. — Ему было явно безразлично, поверит она или нет. — Почистите рану, заклейте пластырем, раз уж вы врач, и дело с концом, завтра я буду как новенький.

Она выпрямилась и без улыбки посмотрела на его ухмыляющееся лицо.

— Прекратите паясничать. Я знаю, как выглядит огнестрельная рана, — произнесла она. — Вам лучше всего обратиться в окружную больницу. — Повернувшись к нему спиной, Лаура принялась нажимать кнопки на телефонном аппарате. — Я позабочусь о вас до приезда «Скорой помощи». Прошу вас лечь. Как только дозвонюсь, постараюсь остановить кровотечение. Алло, — проговорила она, когда на другом конце провода сняли трубку. — Это доктор Маллори из Иден-Пасс. У меня больной, нуждающийся в неотложной…

Его рука легла на рычаг. Она встревоженно оглянулась.

— Не поеду я ни в какую такую больницу, — отрезал он. — Не нужно мне никакой «Скорой помощи». Это пустяки. Вы поняли, что я говорю? Пустяки! Остановите кровотечение, перевяжите рану, и все тут. Так как насчет виски? — спросил он уже в третий раз.

Не обращая внимания на его слова, Лаура опять попыталась позвонить в больницу, но не успела до конца набрать номер, как он выхватил у нее трубку и вырвал провод из аппарата.

Она повернулась к нему, собираясь дать волю своему гневу, и впервые с тех пор, как впустила незнакомца в дом, почувствовала страх. Даже в этом небольшом техасском городке нередки случаи наркомании. Вскоре после приезда Лаура установила в доме сигнализацию, чтобы предотвратить кражу лекарств, отпускаемых по рецепту, и наркотических болеутоляющих средств.

Он явно уловил перемену в ее настроении. С грохотом бросил трубку на стол и мрачно улыбнулся:

— Послушайте, док, если бы я заявился сюда, чтобы на вас напасть, то давно бы это сделал — и след простыл. Дело в том, что я не хочу, чтобы пошли слухи. Так что позабудем о больнице, ладно? Помогите мне, и мы распрощаемся.

Губы у него побелели. Он шумно втягивал воздух через стиснутые зубы.

— Вам плохо?

— Вовсе нет.

— Вам очень больно.

— Да, — признался он, кивнув головой. — Болит так, что хоть вой. Вы что, хотите, чтобы я истек кровью, пока мы спорим?

Она внимательно посмотрела на его упрямое лицо и решила согласиться, иначе он уйдет. Конечно, это легче всего, но совесть не позволяла ей отпустить человека в таком состоянии на все четыре стороны. Лаура велела мужчине спустить джинсы и лечь на кушетку.

— Я сам не раз давал такую команду, — заметил он.

— Охотно верю. — Она направилась к раковине, чтобы помыть руки дезинфицирующим раствором. — Если вам известно, где доктор Паттон держал виски, вы, должно быть, местный житель.

— Я здесь родился и вырос.

— Тогда почему вы не знаете, что он ушел на покой?

— Я какое-то время отсутствовал.

— Вы у него лечились?

— С тех пор, как себя помню. Он лечил меня от ветрянки, тонзиллита, починил мне два сломанных ребра, ключицу, сломанную руку, спас от заражения крови после того, как я поиграл в футбол ржавой консервной банкой. У меня до сих пор остался шрам на бедре в том месте, которым я на нее приземлился.