Несущие грозу - Страница 16

В обойме было тринадцать патронов. Она насторожилась, увидя пистолет.

- Ты что, ждешь каких-то неприятностей?

- Если бы мы их не ждали, ты бы поехала одна. Я вставил обойму обратно и засунул пистолет за пояс под рубашку. Руфь выглядела, как маленькая девочка, которая принесла папочке подарок.

- Мэтт, - сказала она, протягивая руку. Это были еще две маленькие трехдюймовые дискеты. - Для твоей коллекции и для Вашингтона.

Я сказал:

- Я думал, следующий контакт должен быть в Буэнос-Айресе. Сейчас я угадаю, как ты это сделала. Ты испугалась, что я знаю больше, чем мне положено, поэтому ты позвонила подружке в Буэнос-Айрес и сказала, чтобы она срочно летела сюда. Назначила ей встречу там, где я не мог присутствовать.

- Откуда ты знаешь, что это была женщина?

Я сказал:

- Тебе ничего не приносили в отель после того, как мы получили ключи. Наши друзья проверили комнаты. Единственное место, куда я тебя не сопровождал, - это туалет на электростанции. Ты, естественно, ходила в женский туалет. Значит, это была женщина.

Секунду я смотрел на нее.

- Руфь, у тебя впереди еще три контакта. Все будет гораздо проще и безопаснее, если ты вздохнешь поглубже и решишься довериться мне.

Руфь вздохнула:

- Есть вещи, которые ты не знаешь...

Она помолчала и сменила тему.

- Я видела эту женщину в фойе. Одну из тех, кого ты называешь Приведешка. Интересно, как ее зовут на самом деле?

Я спросил:

- Ты когда-нибудь смотрела теннис по телевизору? Мне сказали, что эту киску зовут Патрисия Везерфорд. Она - профессиональная теннисистка и, к тому же, совсем не бедная.

Руфь изумилась:

- О, так она из этих Везерфордов?

- Правильно. Еще она связана с массой разных организаций в основном по защите экологии. Вот.

Я дал ей список, который передал мне Армандо.

- Эти буквочки что-нибудь значат для тебя? С Гринпис все понятно. О нем все знают. А что такое ГПЗ? Руфь засмеялась.

- Я знаю некоторые из них. ГПЗ - это Группа Правительства Земли. ДЛ - это Друзья Лесов, СНМ - это Спасите Наше Море, но что такое ОСЛ?

- Если выяснишь, дай мне знать.

- По крайней мере, надо отдать мисс Везерфорд должное. Она не просто выбрасывает деньги на яхты и машины, как большинство богачей, она пытается спасти нашу землю или хотя бы ее часть.

Я ухмыльнулся.

- Как эта добросердечная дамочка может объяснить то, что она работает на такого зверя, как Грегорио Васкес?

- Может быть, это - шантаж? Может быть, она - кокаинистка?

Я покачал головой.

- Хуже всего то, что Везерфорд совсем не выглядит, как наркоманка. И та крошка с гранатой, которую я убил в своем дворе, тоже. И похоже, они не профессиональные солдаты Эль Вьехо, а любители, которых он использует для мелких дел, например, для слежки.

Кто-то постучал в нашу дверь. Я вскочил и кивнул Руфи на дверь в ее номер.

- Быстро в свою комнату!

Я взял со стола дискеты и отдал ей.

- На, возьми и спрячь. Слушай, если тебе будет слышно, и решай сама, когда присоединиться к компании.

Она взяла дискеты.

- Мэтт, будь осторожен.

- Ты тоже, а теперь иди.

Опять раздался настойчивый стук в дверь. Мужской голос с сильным акцентом сказал:

- Открыть дверь, пожалуйста.

Я подождал, пока Руфь закроет за собой дверь. Потом я пошел к двери, которая уже сотрясалась под ударами.

- Будьте любезны, открыть немедленно!

- Иду, не ломайте дверь, - сказал я.

Я открыл и отступил назад. Дверь с силой распахнулась. Но человек, которого я там увидел, оказался для меня большой неожиданностью. Из-за акцента, грубости и бесцеремонности я думал, что увижу служащего безопасности отеля или местных полицейских, но на нем не было формы, и он не был южноамериканцем. Я не помнил, как его зовут, потому что мы обычно только здоровались, когда встречались на завтраках. А Руфь однажды проговорила с ним целый вечер. Но я без труда вспомнил его фамилию - Акерман. Мистер Роджер Акерман. Крупный бизнесмен с Уолл-стрита, мягко говоря, сильно выпивши.

- Где Белинда? Ты, сволочь! - спросил он, с трудом выговаривая слова. Он оглядел комнату. Не найдя никого, кроме меня, он двинулся на меня, оставив дверь открытой.

- Ты думаешь, я не замечаю, как ты и моя жена смотрите друг на друга, как вы хихикаете в темных углах, хихикаете над ее тупым старым мужем-импотентом? Сволочь, отвечай, где она спряталась? В ванной?

Он с трудом двинулся к двери ванной. Он уже начал меня раздражать, но потом я пожал плечами и открыл перед ним дверь, чтобы он сам убедился. Какой смысл спорить с окосевшим ревнивцем?

- Сами видите, - сказал я. - Никакой Белинды нет.

А потом мне показалось, что мой затылок взорвался и как будто ток сильного напряжения прошел по всему телу. Когда фейерверк у меня перед глазами погас, я мягко приземлился на выложенный плиткой пол в ванной.

Когда я начал осознавать, лежа на полу, что происходит вокруг, я обнаружил, что мой пьяный противник вместо того, чтобы пинать меня, как мешок, что было бы в его положении обычным делом, стоит возле меня на коленях и со знанием дела обшаривает мои карманы. Он уже достал пистолет, который был засунут у меня за пояс, и вытаскивал у меня из кармана дешевый бумажник из искусственной кожи. И это вовсе не походило на поведение старого рогоносца, который свихнулся от ревности и пытается наказать любовника своей жены.

Не найдя ничего важного в бумажнике, Акерман начал похлопывать меня по бокам и обнаружил спрятанную плечевую кобуру, в которой я носил свои документы и остальные деньги. Он расстегнул мне рубашку, вытащил кобуру, внимательно просмотрел все отделения и, найдя то, что он хотел, даже вздохнул от облегчения. Потом он пристроил кобуру на прежнее место и более или менее привел мою рубашку в порядок. Он даже засунул бумажник обратно мне в карман перед тем, как встать на ноги. Очень аккуратный человек.

- Вы можете теперь открыть глаза, мистер Хелм, - сказал он безо всякого намека на пьяную речь. - Если хотите, сядьте. Надеюсь, у вас не слишком болит голова.

Я сел с большим усилием, жалостно стеная. Я осторожно потрогал затылок.

- О, Господи, как больно.

Стоицизм ничего не стоит в глазах других. Пусть ваши противники знают, что вы человек мягкий, и видят, как вы ужасно страдаете, им это нравится. Акерман достал Кольт двадцать второго калибра с навинченным глушителем. Сейчас это оружие предпочитает большинство секретных агентов.

- Я прошу прощения за причиненное насилие, - сказал Акерман, - но это была необходимая мера предосторожности.

Я облизал губы и сказал:

- Очень хитро, мистер Акерман. Сначала вы разыгрывали полицейского за дверью, потом сыграли обманутого мужа, зная, что поскольку я не виновен, то, конечно, не приму вас всерьез. Не знаю, правда, где в это время была моя голова.

Акерман сказал:

- У вас есть определенная репутация, мистер Хелм. Было необходимо избежать ненужной перестрелки или Драки, где кто-нибудь мог бы серьезно пострадать.

Меня насторожила его речь. Он говорил и вел себя не так, как это делают наемники южноамериканских наркотических баронов. Даже пистолет был неподходящий. Мне казалось, они обычно пользуются большими и шумными пушками, как минимум, тридцать пятого калибра. Я опять потрогал свой затылок, сморщился от боли и сказал:

- Конечно, я счастлив, что никто серьезно не пострадал. Но почему вы просто не постучали в дверь и не объяснили, что вам нужно? Мы бы прекрасно договорились.

- Конечно. Сядьте туда.

Я встал и, с трудом протащившись несколько футов, осторожно сел в указанное кресло. Акерман сказал через плечо:

- Белинда, приведи ее.

Дверь между номерами открылась, и Руфь вошла, сопровождаемая пухленькой миссис Акерман. У нее в руке был пятизарядный дамский Смит-и-Вессон тридцать восьмого калибра с накладками на рукоятке из красного дерева. Руфь, похоже, не пострадала никак. Но видно было, что она вне себя от ярости.