Нестор Махно, анархист и вождь в воспоминаниях и документах (СИ) - Страница 8
Таким образом, в том районе, где крестьянское хозяйство наиболее быстро капитализировалось, обладало большими товарными излишками, было более индустриализовано, оно было в то же время больше– всего связано крупным помещичьим землевладением и остатками крепостничества. Монопольный владелец основного средства с.-х. производства – земли – тормозил крестьянину приложение его средств производства к земле, не давал возможности расширить экстенсивную запашку, которая являлась основным средством капиталонакопления крестьянского хозяйства в этом районе.
Помещик преграждал путь к земле. Между тем стремление крестьянства к земле выражалось в этом районе особенно бурно не только в, аренде, но и в скупке помещичьей земли. Процесс скупки помещичьей земли шел быстрее в степной полосе и медленнее на юго-западе. Безземельное и малоземельное крестьянство юго-степи имело возможность отхода в быстро растущую металлургическую и горную промышленность Екатеринославщины и Донбасса. Наоборот, на Юго-западе большого отхода в города не могло быть, и это создавало в деревне застойное перенаселение, резервную армию труда для помещика и его сельскохозяйственных, предприятий. Помещику Юго-запада было выгоднее сохранять землю в своих руках, обатрачивая безземельное население деревни. Борьба здесь шла в 1905 году больше за зарплату, чем за землю, в степной же полосе Украины, наоборот, причиной столкновений с помещиками были земельные отношения, так как рабочие были, главным образом, пришлые, а не местные.
В 1862 году площадь землевладения равнялась (в тысячах десятин)[21].
Дворянское, землевладение было господствующим. За истекшие 52 года – до 1914 года – дворянство распродало 217 тыс. десятин, т. е. почти половину принадлежащих ему запасов. Но процесс распродажи земли в разных районах шел с неодинаковой интенсивностью. Так, например, за истекшее время в лесостепи продано было 4625 тыс. дес., т. е. 41 % дворянской земли, а в районе степи 4525 тыс. дес., т. е. 58,3 %. Разница довольно значительная. 80 % проданной земли было куплено крестьянами.
Сельское население за этот период времени возросло в лесостепи всего лишь, – если принять 1861–1865 годы за 100 %, до 224 %, а в степи до 296 %.
Количество же земельных сделок за истекшее время выросло в степи с 485 до 4979, т. е. на 1 027 %, а в лесостепи с 2249 до 21603, т… е. на 961 %.
Количество земельных сделок, таким образом, выросло в 4 раза больше, чем население. Но если мы обратимся к площади Земель, предлагавшейся к покупке, то обнаружим резкую диспропорцию с количеством сделок. Если количество сделок за истекшие 50 лет (от реформы до войны) увеличилось в 10 раз, то количество поступившей в продажу земли увеличилось лишь в 3 раза.
Количество сделок в степи росло быстрее, чем в лесостепи:
в первом районе оно выросло в 10,2 раза, а во втором в 9,7 раза. Предложение же земель в степи выросло в 1,6 раза, а в лесостепи – в 3,3 раза. Поэтому наблюдается резкое падение размера сделки: в степи – с 400 дес. до 60, т. е. в 623 раза, а в лесостепи – со 125 до 24 дес., т. е. лишь в 5,2 раза.
Соответственно большему напору крестьянства на землю растут и цены на нее.
Рост цен на землю (в рублях)[22].
То есть цены в степи возросли в 14,5 раза, а в лесостепи всего лишь в 71/2 раз.
Цена десятины степной земли в годы, следовавшие за реформой, равнялась 48 % лесостепной, а затем достигла 104 %, обогнав цену лесостепной десятины. Если даже мы исключим из таблицы, рисующей рост цен земли в лесостепной полосе, Волынскую и Черниговскую губернии (губернии низких цен на землю), то и тогда картина в общем и целом не изменится. Цена лесостепной десятины (без вышеуказанных губерний) вырастает с 35 руб. в 1863–1869 гг. до 228 руб., степная же десятина – с 14 до 202 руб., т. е. с 48 % цены лесостепной она догоняет ее, подымаясь до 89 %. Стремительный натиск крестьянства степи на помещичью землю взвинчивал цены на землю и еще больше затруднял переход ее в руки крестьянства.
Обратимся теперь к анализу дифференциации внутри крестьянства разных районов.
Крестьянские хозяйства Украины по посевной площади в 1917 г. распадались на следующие группы (в %)[23].
Где:
I – Екатеринославская губ. (1917 г.)
II – Одесская губ. (в границах 1916 г.)
III – Черниговская губ. (1916 г.)
IV – Полтавская губ. (1910 г.)
V – Харьковская губ. (1913 г.)
VI – Волынская губ. (1916 г.)
Объединив все группировки в 3 группы[24]: 1-я – беспосевные и малопосевные хозяйства, 2-я – среднепосевные и 3-я – крупно-посевные, получим следующую картину дифференциации по посевной площади (в %)[25]:
Обозначение столбцов соответствует предыдущей таблице.
Сравнивая данные по степи с данными по лесостепи, обнаруживаем, что дифференциация Дальше всего зашла в степи. Но данные расслоения по посевам не являются достаточными. Приведем данные расслоения по рабочему скоту в отдельных губерниях[26]. Мы не располагаем сведениями по всем губерниям.
И здесь отчетливо можно проследить более глубокую дифференциацию в степной Одесской губернии, где процент хозяйств безлошадных и многолошадных больше, чем в прочих губерниях. Так, например, процент безлошадных в Одесской губернии был 42,8, в то время как в Полтавской и Черниговской губерниях он равнялся лишь 36,8 и 26,9. Многолошадных хозяйств (с 3 головами и более) в Одесской губернии 17,-7%, в Полтавской и Харьковской – лишь 12,8 % и 17,6 %.
Зато средняя группа хозяйств в лесостепной полосе больше, чем в степи. Так, например, количество хозяйств с 1–2 головами в Полтавской и Харьковской губерниях равно 50,4 % и 60,5 %, а в Одесской – лишь 39,5 % всех хозяйств. Количество хозяйств без рабочего скота в Екатеринославской губернии перед революцией было очень велико: в Екатеринославском округе (сюда входят б. Екатеринославский и Верхнеднепровский уезды) оно равнялось 51,85 %, в Запорожском – 36,65 %[27].
В виду отсутствия других данных для определения мощности отдельных социальных групп обратимся к распределению земли по количеству скота.
Для сравнения приведем данные по степной Одесской губернии.
Не продолжая дальше – нашего анализа, сделаем основные выводы:
1) Процесс дифференциации Крестьянства в степи накануне революции зашел значительно дальше, чем в лесостепи.