Неспортивное поведение (СИ) - Страница 3

Джекс вздохнул:

— Я тебе доверяю. — Он пытался поймать взгляд Миллера. — Ты знаешь, что Андерсон — это дурные вести. Послушай, я все продумал…

— Я этого не сделаю. — Я скрестила руки на груди. — Джекс, ты не можешь просто так контролировать все вокруг себя. Придерживайся футбола. В нем ты хорош. А я — взрослая женщина!

— Тебе двадцать два, — заметил он высокомерным голосом, который казался устрашающе похожим на голос отца, когда на Рождество я выпивала слишком много эгг-нога (Примеч.: Эгг-ног — сладкий алкогольный напиток на основе сырых куриных яиц, сахара, молока и/или сливок, алкоголя; популярен в США и Канаде, странах Южной и Центральной Америки, Европе. Является традиционным рождественским напитком). — И я не хочу беспокоиться о тебе. Если он увидит тебя с Миллером, то отступит, тем более, он хочет место в команде. И не станет этим рисковать лишь ради шанса на то, чтобы…

Я ахнула.

Миллер ударил его в грудь.

— Шанса на что? — Я сделала шаг в направлении парней, у меня чесались руки от желания поставить им фингалы под глазами. — Переспать со мной? Это ты собирался сказать? Что, я даже не стою того, чтобы он рискнул своей карьерой? Спасибо, Джекс, ты действительно знаешь, как заставить девушку чувствовать себя хорошо!

— Боже, в последний раз тебе говорю, ты не толстая! — заорал Джекс.

Миллер поднял руки, словно не знал, что делать.

— И ты встречаешься с Миллером! — Джекс указал пальцем в мою сторону. — Я ему доверяю, он тебя не тронет! И в этом году мне нужно сосредоточиться. Я просто…

— Джекс, — я смягчила голос, — скажи настоящую причину всего этого. Что случилось?

Никогда не видела, чтобы мой брат был так напряжен. Лицо его впервые предало за тридцать два года, с тех пор как он начал играть в футбол.

— Я не могу беспокоиться еще и об этом. — Брат уставился на пол, его тело задрожало, затем он потянул себя за волосы и выругался.

— Еще одна вещь на вершине победы? — Я потянулась к нему. — Помоги мне понять, потому что ты ведешь себя более невменяемо, чем обычно.

Слезы наполнили глаза Джекса, он побледнел и вздохнул.

— Папа… — прохрипел он. — У него рак.

И вот так мой мир превратился из красочного в серый.

— Ч-что?

— Мама попросила не говорить тебе, пока ты была в Европе. Она не хотела тебя беспокоить и… — голос Джекса сломался.

Я выросла с братом, который никогда не колебался.

Который никогда не плакал.

Который всегда создавал у меня впечатление, что он, как и отец, был послан на Землю, чтобы стать кем-то вроде футболиста-супергероя.

Сейчас мне нужна была сила, потому что в нашей семье я никогда не была таким человеком. Опора — моя опора — в настоящее время рушилась на глазах, и я не знала, как все исправить.

У меня сложилось ощущение, что из комнаты высосали весь воздух.

Я всматривалась в глаза Джекса, и из-за того, что там нашла, мне хотелось его защитить.

Сомнений не было.

Совсем. Но прежде чем мне удалось ответить, Миллер сказал за нас обоих:

— Я это сделаю. — От хриплого голоса Миллера у меня в груди все сжалось, катастрофически стало не хватать воздуха. — Мы будем встречаться. Это наименьшее из того, о чем вам обоим сейчас стоит думать. Считай, что все сделано.

И вот так я официально стала девушкой тай-энда «Смельчаков» Белвью, парня, который переспал со мной, а затем выдворил меня из страны, товарища по команде и лучшего друга моего брата, Миллера Квинтона.

ГЛАВА 2

МИЛЛЕР

Я вляпался.

Но другого пути нет.

Слова слетели с губ, прежде чем у меня появился чертов шанс остановить их. В тот момент, когда они были выпущены во вселенную, я увидел цвет лица Кинси, который был недостаточно бледным, так что можно было не бояться, что она упадет в обморок, мне стало лучше.

Лучшее, чем я себя чувствовал в течение последних нескольких месяцев.

Потому что спасал ее.

А в последний раз, когда я ее видел?

Я ее предал.

Оба раза причиной был ее брат.

Черт, этот сезон начинался не так уж хорошо.

— Отлично! — Джекс выдохнул, а затем снова вдохнул и выдохнул. Он хлопнул меня по спине и неуклюже по ней провел, затем отстранился и почесал голову. — Я, х-м, ценю это, Миллер, просто…

— Не упоминай это. — Нет, серьезно. Не нужно. Поскольку каждый раз, когда имя Кинси слетало с его чертового языка, все мое тело гудело от осознания, а глаза искали ее.

— Расскажи мне больше о папе, — умоляюще произнесла Кинси, затем сжала губы в тонкую линию и скрестила руки.

Джекс опустил голову.

— Не сейчас, Кинс.

Ее ладони сжались в крошечные кулачки.

Несправедливо — что она по-прежнему была великолепна, что мой рот горел от желания скользнуть по ее рту, что я хотел поглотить каждое слово, которое слетало с ее сочных губ, даже если слова были наполнены горечью и негодованием. Ее глаза затопило беспокойство — и даже тогда она все еще была прекрасна. Кинси. Единственная девушка, которая была под запретом — единственная девушка, которой, похоже, я не мог насытиться.

Она из тех женщин, которые заставляют мужчину чувствовать себя великолепно — даже когда ему было ужасно плохо.

Слезы наполнили ее глаза, а затем она направилась ко мне.

Я не был уверен, что мне нужно было делать: отступить, просто позволить ей ударить меня, покончить с этим или молиться Богу, чтобы она не раскрыла то, что я сделал. Если Джекс когда-нибудь узнает об этом, я буду немедленно омертвлен, и это будет на ее совести.

— Хорошо. — Кинси ткнула одним пальцем в мою грудь. Ее лицо было мягче, чем обычно, немного круглее. Вес, который она набрала (ни за что не рискну сказать ей об этом) очень ей шел, словно она, наконец-то, была здоровой, заполучила ту задницу, которой была до комичного одержима с тех пор, как моя лучшая подруга Эмерсон, присоединилась к черлидерам и показала Кинси, как можно справиться с разными вещами, что можно есть не только продукты зеленого цвета.

А еще хлеб и пасту.

Показала, как жить.

— Но ему нельзя ко мне прикасаться. — Кинси облизала свои полные губы. — Вообще, особенно…

— Стоп! — Джекс покачал головой, а затем рассмеялся так громко, что я почувствовал себя действительно обиженным. — Миллер?! Потому что знает, я его убью и закопаю тело. Вот почему Миллер — единственный парень, кто может это сделать, единственный, который знает что нужно немедленно отвести взгляд, если ты примешься бегать голышом.

Кинси сердито посмотрела на брата.

— Я была ребенком.

— Неважно. — Джекс пожал плечами. — Голая значит голая. Иди, вздремни.

— Нет. — Кинси скрестила руки на груди. — Я хочу узнать больше о папе.

И это было моим сигналом к отходу.

Я неловко проверил свой телефон. Проклятье, убил бы за смс или пропущенный звонок — даже звонок от Санчеса. К сожалению он не появлялся в эфире с тех пор как несколько месяцев назад сделал предложение Эмерсон.

Быстро потер то место на груди, которое все еще горело после того как меня отвергли, а затем вспомнил — я это пережил.

Не в полной мере.

Но практически.

Не так быстро, как хотелось бы, учитывая, что меня постоянно окружала их неспособность не кричать во время секса.

Думаю, что Санчес это делал, чтобы меня побесить.

А так как я был их соседом, то жил в аду.

Конечно, это привело к тому, что я оставался ночевать у Джекса несколько раз в неделю, что привело к этому нынешнему плохому решению.

Джекс доверял мне.

Пустил меня в свою жизнь.

Сделал что-то, чего никогда не делал с другими товарищами по команде, за исключением Санчеса.

И все это, не зная, что я видел его сестру обнаженной — а ей чертовски точно в то время было не шесть лет.

Что за адский поезд мыслей только что прошел?

Я моргнул и увидел, как Кинси трясется в объятиях Джекса. Я пропустил ключевую часть их разговора, и пытался понять, хорошо или плохо то, что она фыркнула ему в грудь, а затем оттолкнулась и побежала в свою комнату.