Несовместимые. Книга 1 (СИ) - Страница 70

Эдвард сжал мою руку.

— Ты все чаще начала меня бесить, юная леди, — рявкнул он и направился к своему столу.

Ты тоже меня бесишь, Эдвард Дэвис.

— Расскажи в подробностях, о чем вы болтали, — потребовал он, указывая на кресло рядом с его столом.

И я рассказала, располагаясь удобно на кресле, о том, как манипуляция Клауса вышла из-под его контроля и перешла в мои руки. Эдвард слушал меня внимательно, но изредка надавливал на свое переносицу и часто моргал. У него снова болит голова. И это происходит, когда он сильно злится.

— Ладно. Признаю, ты смогла его впечатлить. Осталось проникнуться доверием к остальным и к своему клану. Подумаем, как это можно будет сделать, — быстро проговорил он, будто скорее уже хотел закончить наш разговор и выпроводить меня.

Я уже придумала. Правда теперь сомневаюсь, что хочу воплотить свои решения в голове в реальность. Потому что после этого Эдвард снова будет зол на меня, и он снова будет мучиться от сильных головных болей.

— Можешь идти.

Но я совсем не хотела уходить.

— Вам нужна помощь?

Эдвард усмехнулся, закрывая лицо рукой.

— Элла, ради всего святого, уходи, — хриплым голосом потребовал он.

Я резко встала со своего кресла и приблизилась к нему. Эдвард откинулся на спинку своего кресла и казался расслабленным, но на его висках пульсировали вены от перенапряжения, отчего синие набухшие полоски отчетливо выделялись из-под смуглой кожи.

— Эдвард, я не знаю, что с Вами и чем это вызвано, но, если продолжите убегать от этого, проблему не решить.

Он резко повернул ко мне свою голову. Его глаза горели уже не злобой, а агрессией, и это плохой знак. А когда он агрессивен, я обязана бежать. Это один и главных пунктов контракта, который Эдвард сам подчеркнул. Но я просто оцепенела на месте. Страх застыл в жилах, словно ледяная вода, замораживающая все внутри меня. Я остолбенела в испуге от нечеловеческого вида Эдварда.

— Ты еще будешь учить меня, как я должен жить? — грубым и холодным голосом спросил он.

Я сглотнула.

— Нет, я не об этом…

— Я сказал — пошла вон! — взревел он, резко поднимаясь со своего кресла, я вздрогнула и ноги сами понесли меня к выходу из его кабинета.

Сегодня страх управлял мною, и я не смогла совладать с собой. Я испугалась и убежала, увидев в Эдварде монстра. Но это не он. В нем сидит что-то, некая психологическая травма, меняющая его во время агрессии, и я хочу выяснить, что это за напасть, которая мешает Эдварду жить спокойно, не боясь причинить вред близким. Если я буду знать об этом яде в его организме больше, то смогу им управлять и, возможно, освободить Эдварда от его цепких лап.

Элла

Прошло пять дней со дня встречи с Клаусом Патерсенем. И столько же дней с нашей не самой приятной встречи с Эдвардом Дэвисом. По словам Джона, у них какая-та встреча в Чикаго с местной мафиозной группировкой. Эдвард не разговаривал со мной от того, что не хотел или не знает, как начать беседу после того, как он грубо прогнал меня. О наших продвижениях в шпионаже докладывал Алек. От осознания, что Эдвард в другом штате, другом городе, во мне поселилась тоска, которая разрывала мое сердце ночами. Это безумие, и я не имею ни малейшего представления о том, как справиться с этим помешательством и манией к мужчине, с которым у меня ничего не может быть. Мне остается лишь заставлять отторгать из себя его образ, голос и запах, уверять себя в том, что ни о чем большем, помимо того, что я просто его артефакт для получения большого куша, не может быть и речи.

Все эти дни образовавшийся камень из внешних негативных факторов не спадал с моей души. Я была напряжена, с неутихающим и неугомонным стрессом в груди, что приносило мне физическую боль ночами, отчего я практически не спала и не высыпалась. Все эти тяжелые дни я навещала своих родных и рассказывала о том, чего априори не существует в моей жизни. Придумывала события, связанные лишь с положительными сторонами, как и выписывал врач. Для меня это уже стало нечто обыденным, и каждое произнесенное мною лживое слово не вызывало тяжелого давления на совесть. Вся моя жизнь теперь состоит из лжи, подлости, коварства и интриг. Правильная ли позиция — привыкать к такому образу жизни, я уже не имею никакого представления. Черная дымка окутала меня и затуманила разум, отчего я теперь действую методом «как пойдет». Полностью оторванная от нормальной жизни я сама выбрала для себя такую судьбу и жаловаться никому не имею права, пряча под маской «Все хорошо» все свои переживания, эмоции и страхи.

Часто общалась с бабушкой. Вчера у нее был вымученный и хрипловатый голос, что заставило меня забеспокоиться, но бабушка уверила меня, что это обычная простуда. В Испании тоже бывают холодные ветра, а после постоянного пребывания в стабильном и устойчивом климате из-за этого можно без усилий заработать грипп. Я не спрашивала ее о дне приезда обратно в Америку. Признаться, мне пока на руку длительное пребывание бабушки в другой стране. Отделенная Атлантическим океаном я могу спокойно продолжать жить той жизнью, которую выбрала на определённый период, скрывая все, и не заставлять ее переживать за меня.

Помимо непростого времяпрепровождения с семьей, я не забывала и о своей фальшивой работе, находящаяся в мире, о котором не имеют представления большинство людей, населяющих нашу планету. Я переговорила с рабочим классом. С этим не возникло никаких проблем. Эти люди хотят работать в компании, поэтому их не оттолкнуло то, что власть сменилась. Им все равно, кому подчиняться, главное, чтобы платили деньги, благодаря которым они прокормят себя и свою семью.

С другим рабочим классом, более важным, сложности возникли. Там одни мужчины с манией величия, которые смотрели на меня без капли уважения. Это пугало и одновременно толкало меня на действия, чтобы я втерлась к ним в доверие. Несмотря на то, как я старалась держаться уверенно и говорить ровным твердым голосом, тут сцена практически не сработала. Но я же получила способности актерского мастерства от мамы и хитрый рациональный ум от папы, поэтому меня не пугают сложности. К тому же я была готова, что осмотрительные и важные люди, служащие криминалу, по щелчку пальцев не кинутся ко мне в ножки после обычных слов. Нужны действия. Как и в любом другом вопросе, действия всегда приносили успех. Но самое главное — подобрать правильную стратегию. Мне нужно, чтобы эти зазнавшиеся слуги злодеяний увидели во мне лидера, который стоит стальным столбом на ногах и за которым не страшно пойти. Я уже знала, что мне поможет, какое действие нужно совершить, чтобы увидеть блеск уважения в их глазах, поэтому размышляла об этом каждый день и поняла, что это мой единственный шанс.

Кстати, о Клаусе Патерсене. Он звонил мне, но я не принимала его звонков. Он присылал мне цветы в офис с записками, на которых впечатляющие извинения и просьбы о встрече. Как мало нужно для того, чтобы привлечь все внимание мужчины к себе — недосягаемость, неприступность и ум. Вот залог успеха. Я решила еще немного помучить его и держать на взводе, поскольку знала, что он от меня теперь никуда не денется. Понимаю, что это решение растягивает мне возможность быстрее завершить свою работу, но таким образом я смогу закрепить позиции.

Ко мне заходил надзорный орган Нью-Йорка. Естественно, чтобы приглядеться к новому владельцу территории Квинс. Мы с Алеком побеседовали с ними за чашкой чая, а когда они напросились проверить мои уже совершенные дела, мне пришлось включить невинность и все свое обаяние, чтобы заверить их, что ничего особо приступного мы не совершаем. Они лишь любезно предоставили мне пункты того, чего проделывать я не имею права.

Я копалась до поздней ночи в делах Либорио Дженовезе, которые он выполнял совместно с Клаусом Патерсенем, и ничего запретного, чего не дозволяет надзор, я не нашла. Возможно, перед кончиной он все подчистил, или у них с Клаусом есть секретное место, как и предполагал Эдвард, где и хранится вся недопустимая информация. Меня раздражала вся эта их осторожность, и я заметила, что все чаще начала заламывать пальцы от нервоза.