Несовместимые. Книга 1 (СИ) - Страница 62

Алек шел чуть позади меня. Через темные стекла своих очков я заметила Эдварда Дэвиса, который стоял в числе главных с каменным выражением лица. Как обычно ни капли эмоций. Но сейчас он выглядит даже жестче, чем обычно.

Наконец я смогла в реально жизни увидеть всех тех, кого изучала через монитор ноутбука. Сейчас они мне кажутся еще более зловещими, отстраненными и пугающими. Но моя цель — внедриться в их круг.

Не смотря на то, как сильно стучит мое сердце в груди, отнимая все силы, я смогла подойти к краю могилы не споткнувшись. Алек следовал за мной и не отходил ни на шаг. Я чувствовала опору за спиной, которую мне обещал Эдвард Дэвис. За все время, проведенное с ним, я четко осознаю одно, что этот мужчина держит свое слово всегда и при любой возникшей ситуации не меняет его.

Вместо того, чтобы рассмотреть напротив стоящих мужчин, я смотрела на дно могилы, где лежал лакированный массивный гроб коричневого цвета. Но всем своим телом ощущала, как каждый прожигает меня своими любопытными глазами. Своим появлением я заставила их пребывать в замешательстве. Они не понимали кто я, с какой целью я здесь. Лишь Эдвард внимательно наблюдал за мной, чтобы оценивать состояние, а не потому, что его донимает любопытство.

Я наклонилась и бросила белую розу в могилу. Такие люди не заслуживают лежать под землей. Таких нужно сжигать, чтобы избавить от них землю моментально. Как отвратительно на душе даже от своей собственной игры, ведь я пришла на похороны убийцы. Может мысленно я и желаю ему гореть в гиене огненной, но нравственность, что скрыта в моей душе, борется с элементарной необходимостью просто ступить на оскверненное место на кладбище. Здесь захоронены хорошие люди. Да, может некоторые и совершили грех, каждый человек к ним склонен, но Либорио Дженовезе не заслуживает этого места здесь. Всем усопшим не сравниться с этим монстром.

Я снова выпрямилась. На лице ни капли эмоций. Я превосходно справляюсь со своей ролью, но Эдвард скажет: «Недостаточно», потому что мои колени дрожат, и он обязательно заметит этот недостаток. Мое сердце стучится все сильнее, бьется о ребра, заглушая уши. В горле встал ком, который мешал свободно дышать.

Но несмотря на то, как я хочу скорее уйти, потому что я выполнила то, что от меня требуется, все равно подняла глаза и нашла ими Клауса Патерсена. Он чуть сощурив свои темные карие глаза внимательно рассматривал меня с ног до головы, пытаясь всеми силами понять, кто я такая. Но у него это не получалось, и он раздражался на самого себя, сжимая челюсть. Одно им было ясно, учитывая, что со мной Алек, — я знакома с покойником.

Развернувшись, я направилась обратно к выходу из кладбища, не желая смотреть на то, как будут засыпать землей гроб. Чем ближе мы были к выходу, тем сильнее вырывалась нервозность.

— Ты отлично справилась, — поддержал меня Алек и вытащил воду из машины. Я жадно схватила бутылку и открыла ее, выпивая прохладную воду, остужая организм от прилива жара.

— Я не сказала ни слова, стояла в очках и просто показала себя, — сдавленно проговорила я, зарывая бутылку.

— Ты изучила род их деятельности?

Я кивнула.

— Слабая девушка уже давно бы убежала, испугавшись одной информации об этих личностях, а ты встретилась с ними лицом к лицу и даже сейчас не бьешься в истерике, и не пытаешься убежать. Ты сильнее, чем думаешь.

— Спасибо. Но это, возможно, потому, что у меня есть мотивация терпеть их и сдерживать свои истинные чувства и переживания.

— Да какая разница почему ты здесь. Главное, что ты вытаскиваешь свою внутреннюю силу. Заставь уже себя больше ценить чувство собственной значимости.

— Я постараюсь, — улыбнулась я и тут же краем глаза заметила движение. — Они возвращаются, — прошептала я.

— В машину.

Я только обошла автомобиль и открыла дверь, как к Алеку подбежал мужчина и попросил отойти. Главы кланов уже вышли с территории кладбища и стояли, наблюдая за мной.

— Они заинтересовались и хотят узнать, кто ты, — прошептал Алек, когда подошел ко мне. — Мне нужно подойти к ним.

Я всего лишь кивнула и села в автомобиль, когда Алек направился к мужчинам, чтобы заявить о моем статусе. Я ничего не слышала, но видела даже через тонированное лобовое окно, как их глаза округлились, наконец узнав, кто я такая. Эта информация стоила им эмоции удивления на лице, открыто демонстрирующийся всем присутствующим.

Элла

Только два часа дня, а я уже выжата, словно лимон. Энергия вытекла из меня, и я осталась без сил, поэтому вызвалась сама восстановить ее. Мне необходима моя привычная обстановка, атмосфера которой позволяет забыть все предстоящие трудности и просто расслабиться. Я поняла, что моя душа поделилась на двое и терпит самые различные эмоции, которые меняются чуть ли не каждые два часа. Это уматывает, и когда я это понимаю, мне хочется заморозить свою душу так же, как это сделал Эдвард Дэвис со своей. Но «заморозить душу» звучит как-то пафосно. По всей видимости Эдвард наработал свою эмоциональную устойчивость, претерпевая длительные переживания тех или иных эмоций. Я же, по крайней мере сейчас, способна их контролировать, и это, наверное, неплохая особенность, которой я обладаю в данный момент.

Я позвонила Брук и предложила встретиться на нашем месте в кафе «Lalo». Конечно, у нее уже началась учеба, и она обещалась примчать ко мне через сорок минут сразу после пар. Чтобы я не скучала одна, Алек вызвался составить мне компанию, под предлогом, что тоже дико голоден и желает подкрепиться.

— Место для девочек подросткового возраста, но кормят тут неплохо, — прокомментировал он мое любимое место с полным ртом, уплетая свой стейк.

— Ну тогда приятного аппетита тебе, — улыбнулась я, глотнув кофе.

— А ты всегда так питаешься? — указал он вилкой на мою тарелку с овощным салатом. — Тогда не удивлен, почему ты такая бледная и худая.

— Я нормально питаюсь, — возразила я. — Могу за день съесть больше, чем ты. Просто сегодня не тот день, когда на меня может нахлынуть обжорство. Бледная я тоже из-за этого. Не каждый день прихожу на похороны мафиози и занимаю его место.

— Да расслабься. Плыви по течению. Не копайся в этой фразе «Занимаю место мафиози» так тщательно. Принимай как данное и не ищи другого смысла.

— Как у тебя все просто, — фыркнула я.

Алек пожал плечами и сделал два больших глотка апельсинового сока из своего стакана, сморщив лицо.

— Кислятина.

Я усмехнулась, но уже через секунду стала серьёзной.

— Ты сказал, что у тебя нет родных. — Мне почему-то захотелось поднять эту тему. Наверное, потому, что хочу лучше узнать человека, который неотрывно будет находиться рядом со мной.

— Да. Я вырос в приюте, — спокойно ответил он.

— В приюте? — переспросила я, удивленная. Вот уж не ожидала. Алек выглядит таким, будто его воспитывали в интеллигентной семье, не учитывая место работы. Или это просто так говорят мои стереотипы о детях, выросших в приютах. До сегодняшнего дня я не встречала таких.

— Да, в религиозной. Не удивляйся, — усмехнулся он. — В Америке треть детей из всех наполняют детские приюты. Многие бесцельно бродят по улицам. Так что мне еще повезло, что моя драгоценная мамочка оставила меня там.

— Не знаешь, почему?

— Знаю, — спокойно продолжал он, видимо, отпустив эту ситуацию и приняв, как данность. Как и мне советует принимать все жизненные сюрпризы как данность.

— Я часто ночью убегал к своей любимой нянечке. Она наливала мне чай, давала конфеты и рассказывала обо всем на свете. Сама понимаешь, для ребенка это счастье. А когда мне стукнуло тринадцать, я решил спросить у нее, не знает ли она мою маму и причину, почему меня решили оставить тут, а не забрать в семью.

— Рассказала? — Я слушала его внимательно, забыв о реальности, поддерживая голову рукой, облокотившись о стол.

— Знает только о том, что моя мать не смогла принять меня после того, как родила, и тому есть причина. Она помогла мне отыскать ее, и в восемнадцать, уходя из приюта, я решил навестить женщину, что меня родила, дав жизнь. Увидел достаточно красивую женщину, когда она открыла мне дверь своей квартиры. На тот момент ей было тридцать семь лет.