Несовместимые. Книга 1 (СИ) - Страница 45

— Ты не лопнешь?

Я только хотела приступить к еде, взяв в руки приборы, когда поступил из его уст этот вопрос. Улыбка спала с моего лица, и я с осуждением посмотрела на него.

— Вам что, жалко?

— Мне? Нет. Просто не хочу слышать твое нытье, когда мы поедем, и останавливаться через каждые пять минут, потому что тебе плохо.

— Этого не будет, — сухо ответила я и приступила к еде.

Во время принятия пищи у нас завязался непринужденные разговор.

— То есть Вы действительно хотите связать жизнь Эльвиры с Джоном?

— Еще не уверен. Я наблюдаю со стороны, — спокойно ответил он.

— Вам не кажется, что это слишком — распоряжаться личной жизнью своей уже, на минуточку, взрослой сестры?

— И это мне говорит девятнадцатилетняя девочка-переросток? — усмехнулся он.

Я нахмурилась.

— Может мне и девятнадцать лет, но понимаю в этом деле больше, чем дядя…сколько Вам лет?

— Двадцать девять.

Я раскрыла рот, чтобы продолжить, но застыла, переваривая его ответ.

— Неужели теперь я для тебя старый? — снова усмехнулся он, отправляя в рот кусочек огурца.

— Просто Вы не похожи на свой возраст, — буркнула я, опуская глаза.

Да, на внешность дам лет двадцать пять, но если капнуть глубже, в арсенал его ума, логики, мировоззрения, принципов и убеждений, то, несомненно, даже выше двадцати девяти.

— Так что ты там говорила? — настаивал он на продолжении.

— Я понимаю в любви больше, чем Вы. Это хотела сказать, — выплюнула я.

— Я даже не спорю, — невозмутимо сказал Эдвард, и я не сдержала своего скептического взгляда.

Эдвард выдохнул и поставил свои локти на стол, сцепив пальцы в замок.

— Все потому, что не пытаюсь даже понимать это чувство.

— Слишком сложное для Вас, — усмехнулась я.

— Бестолковое и не стоящее внимания.

Улыбка спала с моего лица, как и кусок маффина обратно в тарелку, ведь я так и не успела отправить его в рот. Здесь рассуждения о любви еще хуже, чем в женской половине семейства Дэвис.

— Почему Вы так думайте? Любовь красива и необычна. Самое редкое явление в нашей Вселенной. Редкое и неизученное. Она позволяет людям приобрести крылья.

— Это в тебе говорят твои механизмы в подсознании. Их можно отключить, — сухо бросил он.

— Вы вообще когда-нибудь любили? По всей видимости нет, если так говорите, — возмутилась я.

— Нет, Элла, и не собираюсь. Этим можно управлять. И встречный вопрос. А ты? По всей видимости да, если так говоришь.

— Нет, — тихо ответила я. — Но я видела со стороны и читала о ней. Иногда нужна теория, чтобы выработать практику.

— Я тоже видел со стороны. И, увы, увидел другую сторону твоей распрекрасной любви, и такую практику я выработать не горю желанием, — выплюнул он уже с нотками злости в голосе.

Янтарные глаза потемнели от наступающей ярости, и я поняла, что на этом лучше закончить.

Две стороны любви…Одна до невообразимости жестока и больна, другая доводит своим нездоровым количеством опиума до того, что начинаешь верить в сказку. И встает вопрос: Где полезное свойство этого чувства? На какой стороне?

Наевшись словно бродяга, я кое-как дошла до машины и села на свое сидение. Лучше всего было бы разлечься на заднем. Но я не могу показать Эдварду то, что он был прав. Мне действительно плохо после принятия огромного количества еды. От проницательных глаз Дэвиса конечно же ничего не скрыть. Он изредка усмехался надо мной, пока я была на стадии отвращения к еде.

Ближе к часу ночи я ощутила сонливость. Мои глаза невольно закрывались, пока я следила за дорогой и считала проезжающие машины мимо нас.

— Ты зачем мучаешь себя и не спишь? — пробрался голос Эдварда в мой еле функционирующий мозг.

— Как я могу спать, когда Вы ведете машину. Вдруг Вы уснете тоже? — пробурчала я.

— Не переживай, не усну. Спи.

Было слишком сложно сопротивляться такому указанию Эдварда. Наверно, это единственное требование, которое я выполняю беспрекословно и даже без возмущений.

Я повернулась на бок, в сторону Эдварда, и обняла себя за колени, прижимая ноги к себе. Есть преимущества, когда твой рост не достигает пяти футов и четырех дюймов.

Слыша тихий гул мотора, ощущая тепло всем телом и аромат Эдварда под носом, я быстро уснула, ощущая защищенность.

Элла

Я проснулась от того, что мне внезапно стало трудно дышать. Как только сознание стало возвращаться в реальность, я ощутила боль в теле от того, в какой зажатой позе я спала на сидении. Не открывая глаз, я потянулась, опуская ноги на пол, наступая на свои кеды. В салоне машины стояла невыносимая духота, от того было очень тяжело дышать. Я кое-как отлепила сонные глаза и нажала на кнопку, чтобы опустить окно, иначе точно задохнусь. Свежий лесной воздух тут же пробрался в салон, как и звуки природы. Я жадно втянула освежающий кислород, смешанный с различными приятными запахами и с наслаждением откинулась на спинку сидения.

Потерев глаза, я смогла открыть их, но меня тут же ослепили солнечные лучи. Они падали прямо на лобовое стекло и нагревали всю машину. Металл стал невыносимо горячим, от чего в салоне стало душно.

Я только сейчас поняла, что мы стоим на обочине трассы. Вокруг ни души, и даже проезжающих машин не было заметно. Я посмотрела в сторону водительского сидения и увидела спящего Эдварда. Он сложил руки на груди, засучив рукава черной рубашки до самых локтей, а голову откинул назад. Его мужественная грудь размеренно поднималась и опускалась. У него спокойный сон, и даже духота в салоне не помешала Эдварду крепко заснуть. Не удивительно, ведь он ехал всю ночь.

Это я поняла, когда ночью просыпалась пару раз, чтобы выпить воды. После того, как я смотрела на экран мобильника, чтобы узнать время, еще смотрела на Эдварда, чтобы убедиться, что он в норме. Выражение его лица было всегда невозмутимым и каменным. Глаза внимательно следили за дорогой, освещенной яркими фарами. На нем не было ни капли сонливости. Именно после такого наглядного доказательства его слов, что он не заснет, я спокойно снова проваливалась в крепкий сон.

Я посмотрела на часы в телефоне. Был уже полдень. В первую очередь я подумала о том, чтобы позвонить бабушке. Сети практически не было, но я решила попробовать. Чтобы не будить Эдварда своим разговором, я максимально осторожно открыла дверь и вышла из салона наружу, обув кеды. За собой просто прикрыла ее, не захлопывая.

Сеть вскоре вовсе пропала. Я бродила по обочине, поднимая телефон вверх. Но эти трюки не увенчались успехом. Оглядев местность вокруг себя, я решила зайти вглубь деревьев, поскольку дальше была холмистая поляна.

Растительность здесь была густая. Свободно пройти было невозможно. Ветки деревьев и кустов царапали кожу и цеплялись за одежду, но я не останавливалась и медленно подбиралась к нужному месту. Желание позвонить бабушке именно сейчас огромно. Тем более, она сама так и не позвонила мне после огромного количества пропущенных звонков, которые я оставила ей вчера.

На холме действительно появилась сеть. Мне пришлось отойти дальше, в свободное пространство, подальше от деревьев, чтобы уловить нужную волну для звонка.

И снова безрезультатно. Я звонила ей до тех пор, пока батарейка на телефоне не села. Меня снова захлестнула волна отчаяния. В носу закололо от подступающих слез. Неужели она не понимает, что я буду сильно переживать, если не примет даже первый звонок.

Опечаленная, я пошла обратно к машине, вытирая скатившиеся по щекам слезы. На груди снова тяжесть от волнения, что посылает напряжение по всему телу. Мне остается надеется лишь на одно — что с бабушкой все хорошо, и у нее просто возникли неотложные дела, которые не терпят отлагательств, а мобильник она просто не берет в руки. Думаю, я смогу отвлечься от этой ситуации, как вчера меня отвлекла Марта, перестану перекидывать в голове навязчивые варианты, которые могли бы произойти с бабушкой.