Несомненно ты (ЛП) - Страница 92

Желудок крутит, и это продолжается весь день. Боже, мы были близки с Лотнером любыми возможными способами, поэтому я не знаю, почему мои нервы так сильно завязываются в узлы прямо сейчас у меня в желудке.

А вот и он!

Я приглушаю свет и запрыгиваю на кухонный островок, скрестив свои голые ноги, а волосы кладу на ложбинку у декольте. Лотнер открывает заднюю дверь и замирает.

— С днём рождения, доктор Салливан, — говорю я низким сексуальным голосом.

Голодные голубые ирисы внимательно осматривают моё тело, и он облизывает губы. Бросая ключи на стойку, одобрительно улыбается и медленно идёт ко мне, будто он дикий кот в джунглях.

— Миссис Салливан... — он разводит мои ноги и встаёт между ними, поднимая моё платье вверх.

Его ладони поднимаются по моим голым ногам.

— Красивые туфли. Надеюсь, тебе удобно, потому что я думаю, что тебе придётся побыть в них некоторое время.

Полные жадные губы прижимаются к моим. Я тяну его за галстук, прижимая ближе к себе, и стону, когда наши языки сплетаются в танце. Это радушное приветствие после долгого дня в разлуке.

— Ужин, — я пытаюсь сказать что-то ему в губы.

— Он может подождать, — его руки скользят по моим ногам и лезут под платье.

— Я не хочу, чтобы он...

О боже!

Я отталкиваю его, спрыгиваю вниз и несусь в ванную, как-то умудрившись не подвернуть лодыжку по пути туда. Любящие руки убирают у меня с лица волосы, когда я бросаюсь к унитазу.

Лотнер садится на пол, положив ноги по обе стороны от меня, прижимает меня к своей груди и протягивает мне влажную салфетку.

— Как мой малыш?

— Ох! Сегодня я не очень хорошо себя чувствую.

Он смеётся.

— Ну, это я вижу. Но я имею в виду как там мой МАЛЫШ? — я чувствую, как его рука поглаживает мой живот.

— О чём ты говоришь? Я не беременна, — я прижимаюсь к его плечу.

Лотнер целует меня в шею.

— У нас был секс каждую ночь с тех пор, как я сделал тебе предложение. На дверях я не видел ни одного «держись от меня подальше» знака или тампонов в мусорном ведре, а твоя грудь... ну, скажем так, я не жалуюсь.

Чёрт возьми! Он прав.

— Ради Бога! Почему ты всегда пытаешься сделать меня беременной?

— Я? — он тихо смеётся. — Это ты у нас принимаешь таблетки «большую часть времени».

Я поднимаюсь и хмуро на него смотрю, а затем чищу зубы.

Лотнер опирается о дверную раму, выглядя чертовски самодовольным.

Сплюнув, я отбрасываю щётку в сторону и поворачиваюсь к нему.

— Для доктора, ты ужасно неответственный, когда дело касается предохранения, — я прищуриваюсь и тычу пальцем в его грудь. — Если ты знал, что на меня нельзя положиться в плане таблеток, то почему не надевал презерватив?

Взяв меня за руку, он целует мой «обвиняющий» палец.

— Потому что, кажется, ты изо всех сил пытаешься заиметь от меня детей, а ещё ты ведь знаешь, что я не могу отказать тебе.

— Ты хотел, чтобы я забеременела? Оба раза? — мой голос поднимается с каждым словом.

Он пожимает плечами, и на его лице появляется ухмылка типа «я здесь самый главный жеребец».

Я протискиваюсь мимо него.

— У вас извращённые мысли, доктор Салливан.

Он берёт меня за руку и прижимает к своей груди.

Вся игривость пропадает, но его глаза светятся от обожания и любви.

— Я люблю тебя, Сидни, — он встаёт передо мной на колени и снимает с меня туфли. Мои пальцы кричат от удовольствия.

Оберачивая руки вокруг меня, Лотнер целует мой живот, голубые ирисы смотрят на меня.

— У нас будет ещё один ребёнок.

Я улыбаюсь и провожу пальцами по его волосам.

— У нас будет ещё один ребёнок.

Он только что получил свой свадебный подарок.

3 апреля 2014 г.

ОТ ЛИЦА ДОКТОРА САЛЛИВАНА

Почти четыре года назад я встречаю свою жену. Она не знает этого, но я знаю. Сидни приезжает в Пало-Альто с одной причиной... быть со мной. Как я понимаю, что она та самая женщина для меня? Это легко. В тот день, когда она приползает на пляж после того, как пыталась поймать несколько простеньких волн. Акулы? Чёрт, там нет акул в радиусе двух миль. Да даже они уплывают прочь, так как им становится стыдно за неё после того, как она столько раз падает в воду. На четвереньках она выползает из воды, останавливаясь у моих ног. Её волосы как у Богини превращаются в спутанный клубок, а огромная какашка из песка оттягивает нижнюю часть её купальника. Тогда две мысли проносятся у меня в голове: «Чёрт! Эта девушка сексуальная, неуклюжая, упрямая катастрофа». И вторая: «Да, я вероятнее всего, женюсь на ней».

Быть с ней — это моё спасение. Любить её очень легко. Она сияющий центр в моей Вселенной, а её любовь — это луна, которая пускает волны к моему сердцу. Лучшая часть моего дня — это прийти домой и услышать визг «папочка!» от малышки с каштановыми волосами и голубыми глазами, а затем меня тянут за галстук, Сидни прижимает свои губы к моим и соблазнительно шепчет: «Как прошёл ваш день, доктор Салливан?»

Идеально. Это мой день... каждый день.

— О боже! Как больно! — кричит Сидни, крепко сжимая мою руку.

— Я знаю, малышка, но ты отлично справляешься.

— Ты тоже чертовски хорошо справляешься!! Как много детей ты вытолкал из своей вагины?

Доктор Макки, наш акушер-гинеколог, сидящая на стуле у раздвинутых ног Сидни, поднимает на меня глаза, и я уверен, что за маской она ухмыляется так же, как и медсестра, стоящая возле неё.

— Ну, не одного, но...

— Тогда. Просто. Не. Разговаривай, — цедит она, когда начинается ещё одна схватка.

— Вот и всё, Сидни, ещё раз сильно потужься и головка полностью выйдет.

Хмм... почему доктору Макки можно говорить?

— Ай! — Сидни кричит последний раз.

— Ваша очередь, доктор Салли, — заявляет доктор Макки, и я с трудом вытаскиваю свою руку из хватки Сидни, чтобы закончить роды нашего ребёнка.

Сидни не слышит указаний доктора и продолжает тужиться. Ребёнок вышел. ОН вышел. Я легко ловлю его — это лучший захват, который я когда-либо делал... а я сделал их много за свою жизнь. Я вытираю его рот, за этим сразу же следует его плач, и я передаю его матери.

— О боже! — она смотрит на него, затем на меня и слёзы катятся из её неотразимых карих глаз.

И я пропадаю. Взрослый мужчина или нет, но я не могу скрыть свои эмоции. Самая красивая женщина в мире дарит мне ещё одного ребёнка, сына.

Она протягивает свободную руку и вытирает мои слёзы.

— Теперь ты можешь говорить, — усмехается она.

— Великолепно. Ты великолепна, моя любовь, — я целую её и нашего сына.

— Люблю тебя, милый.

— Я знаю, что любишь, малышка. Я тоже тебя люблю.

Сидни всё время говорит о том, как сильно она меня любит. Это три простых слова, но они являются пищей для моей души. Я так долго ждал прежде, чем услышал их. И никогда не устану слушать то, как они звучат в её устах, как она продолжает смотреть на меня, пока я не улыбнусь в подтверждение этому.

Я перерезаю пуповину и беру на руки нашего сына, Ашера, в первый раз. Я кладу его под лампы и рассматриваю. Десять пальцев на руках, десять на ногах и сильные лёгкие.

Идеально. Это мой день... всегда.

17 августа 2014 г.

НАСТОЯЩИЙ ФУТБОЛ

— Оушен, разверни свои наколенники правильно. Очевидно, твой папа нарядил тебя так для первой тренировки.

— Я вообще-то слышу тебя, и она одевалась сама, — говорит Лотнер. Он идёт позади нас и несёт мешок с футбольными мячами на поле.

Я вытаскиваю Ашера из слинга и пытаюсь отдать его Лотнеру. Он поднимает руки вверх.

— Нет, извини, мне нужно проводить тренировку, малышка.

— Я здесь тренер, а ты помощник тренера, — цежу я.

Он поднимает футбольный мяч и ударяет его пару раз, чтобы проверить, что он хороший.