Несносная Херктерент (СИ) - Страница 100

Император взмахнул рукой в знак приветствия, говорит устало.

— Ты достаточно взрослая. О коде 941 знаешь?

— Какой-то из спецсигналов, — отвечает Софи, зачем-то озираясь по сторонам. Марина чуть не хихикнула. Софи что-то пытается высмотреть в том месте, где Марина никогда не пряталась.

— Правильно. Тебе, да и Марине, пожалуй, о нем стоит знать. При серьёзной опасности достаточно набрать телефон полиции или безопасности и сказать: "Код 941". Это значит — члену императорского дома угрожает опасность. Такой звонок моментально фиксируется, и принимаются меры.

— Какие?

— Любые. Включая самые жесткие. Только помни одно: применяй код, только если тебе и в самом деле будет угрожать опасность. Я не пугаю, но мы в очень сложное время живём.

— Я понимаю.

— Только учти, — проделки Марины основанием для кода 941 не являются.

Марина снова хихикнула. Пафос момента нарушен. Правильно! А то уж больно Сонька возлюбила высокопарные фразы.

Как ни относись к затее Кэретты построить Дворец-Мечту не считаясь ни с какими тратам, следует признать — вкус у императрицы отменный, и архитекторы, ею нанятые, талантливы. Словно воздушные здания раскинулись по холмам. Нежная зелень. Красота мрамора, какого-то особого, словно теплого изнутри. Гроты в скалах и скульптуры в них, словно созданные природой. Журчание фонтанных струй. Часто не поймёшь, где созданный руками человека фонтан, а где природный родник или водопад. Все вместе призвано создавать ощущение покоя и умиротворения.

У кого другого, может, и создаст. Но Марину всё вокруг БЕСИТ!!! Тепло камня — и холод людей.

Фонтаны-сюрпризы, запрятанные среди кустов. Неудачно наступил — и мокрый с ног до головы. Остроумие — уровня пятилетнего ребенка. Только нет даже поблизости от парка пятилетних детей, способных оценить всю глубину задумки! Ручные олени, большеглазые косули и какие-то мелкие пятнистые оленьки с клыками, как у свиньи, по парку бродят. В ладони тычутся, чего-то выпрашивая. У-у-у, попрошайки, можно подумать, не кормят вас тут. А знаете, сколько вашего брата в этом парке вашей нынешней хозяйкой перестреляно было? Это сейчас она, как мода на защиту редких животных пошла, любительницей природы стала, а в прошлом чуть ли не последнюю предгорную зебру, у которой только шея и полосатая, застрелила. Тогда мода на охоту была, сейчас на защиту животных.

Марина бродит по парку, пиная или сшибая утащенным из оружейной залы учебным деревянным мечом, ни в чем неповинные цветы да кусты. Это лето, похоже, будет худшим в её жизни.

Неправильный дворец, неправильные звери. Всё вокруг неправильное. Так нельзя. Окружающие императрицу чуть ли не хором говорят. "Эта глупая война". Марину злит, когда так говорят. Война какая угодно, только не глупая. Злая, кровавая, страшная — это да, но вовсе не глупая. Марина уже видела слезы детей, потерявших отцов. Сордар не говорил, но Марина заметила: что-то с левой рукой у него не то. И ещё она запомнила гримасу боли, исказившую лицо адмирала в тот момент, когда он думал, что его не видят. На этой войне убит Тайфун, в конце-концов. Пусть он был всего лишь псом! Но он умер на боевом посту. Как человек. И увидеть его ещё раз Марина хотела бы куда больше всех местных собачонок. Да и людей, пожалуй, тоже. Пусть так говорить, и даже думать неправильно.

Война рядом, совсем близко, дотянулась почти до каждого. А здесь словно не замечают её. Только страдают, что на известный курорт, неизвестно зачем ставший прифронтовым городом, уже не съездишь. Или какую-то там ежегодную выставку молодых мирренских живописцев не посетишь. Всё "эта глупая война" виновата.

И это взрослые люди! Да они хуже несмышленых малолетних детей! Дети по крайней мере, могут вырасти. А эти "миленькие", "дорогие" и "драгоценные" — уже нет.

Говорят о чем угодно, только не о событиях на фронтах. Громкоговоритель у себя Марина сразу же отключила — он транслирует какую-то местную станцию, передающую исключительно веселую музыку, и почти не сообщающую сводок. Да ещё и диктор говорит каким-то дурацким голосом, даже не совсем понятно, мужчина он или женщина. Хорошо хоть обнаружился приемник в корпусе красного дерева с хромированными ручками и клавишами из слоновой кости. Зачем такая отделка, Марина решительно не может понять, но приемник и в самом деле великолепный — ловит все станции, о которых хоть краем уха слышала Марина. На модную новинку — телевизор — Марина взглянула только из интереса. Черно-белое изображение, выпуклый экран, несколько ручек для настройки. Смотреть не особо интересно — подумаешь, видишь диктора, читающего то, что уже слышал по радио; ну и что с того, что у него карта за спиной висит? А фильмы смотреть Марина и так не любит.

Как-то неправильно, что столько дорогих и не особо нужных вещей собраны в одном месте. Марине начинает казаться, что не будь Дворца Грез вполне могло быть два "Владыки морей". А то и три.

Кэретта и раньше с холодком разговаривала, а теперь вообще в айсберг самый натуральный превратилась. Ещё и белое в этом году в моде!

— Фе. Как это, должно быть, ужасно, каждый день общаться с вульгарными девками из простонародья!

А Марина подумала о Хейс.

Слушая Кэретту, Марина предпочитает помалкивать. Императрица, как и дочери, славится редкостным упрямством, и никого из троих ещё никому не удавалось переубедить.

На новую отделку комнат дочерей Кэретта не поскупилась. Уж насколько Марину сложно поразить чем-либо, но тут и у неё челюсть отвисла. Марина думала, краны в ванной позолочены — присмотрелась — оказалось из чистого золота. Да и сама ванна похоже, из какого-то ювелирного сплава.

Даже пристрастия дочери до какой-то степени пыталась учесть — картины на стенах — сплошь портреты Первых Еггтов и их сражения. Всё бы замечательно — только Марина слишком уж хорошо умеет считать.

Балы, маскарады, блестящее общество, всевозможные возвышенные "творческие" личности. День сменял ночь, а ночь сменяла день. Они не замечали происходящего, кружили, словно мотыльки у огня. Они тонули в удовольствиях, не видя окружающей их жизни.

Софи чем-то напоминает её… Привязанность к месту. Её любимый Загородный. Дом, где всегда можно обрести тишину и покой, место, где отдыхают тело и душа.

У Кэретты — Дворец Грёз, мир волшебной, и, прямо скажем, довольно-таки недоброй сказки. Словно у короля, строившего потрясавшие воображение волшебные замки, и не замечавшего, что пуста казна. Король жил в мире грёз. Поэты, художники и композиторы часто бывали в его волшебных замках. Некоторых из них король считал величайшими гениями. Щедро оплачивал все их оперные постановки. А они презирали его.

То же было и тут — блеск, богема… Им кажется, что вокруг атмосфера вечного праздника…

Марине просто душно в такой атмосфере.

Улыбки в лицо — и черная зависть пополам с ненавистью в спину.

Весь этот блеск был каким-то искусственным, а Марина терпеть не может фальши.

После посещения пары "литературных вечеров" Софи окончательно отказалась воспринимать "современное искусство". Художники и поэты раздражают Софи куда больше их творений. Изнеженные тонкие пальцы, маникюр перстни и амулеты с "языческими" символами. Культ всеобщего упадка и утонченного порока. Рассуждения о потустороннем. Обстановка всеобщей изнеженности. Глядя на некоторых личностей, Софи задавалась вопросом — какого они пола.

Обнаружился и брат Яроорта. На выпускном балу Софи спросила: "Я слышала, что твой брат художник".

"Художник — это ты, а он просто ничтожество. Если ты — слава Дома Еггтов, то он — позор нашего Дома."- необычайно резко ответил Яроорт, сразу же переведя разговор на другое.

М-да, посмотрев на картины, посвященные тем, кого Сордар и Марина именовали в лучшем случае "пидарасами", Софи согласилась с мнением принца.