Несерьезные намерения - Страница 12

— Ты никогда не хотела завести собаку? — спросил Деймон, когда котенок спрятался за ножкой кофейного столика.

— Нет. По крайней мере, не здесь. Может, если бы я жила на тропическом острове или на ранчо где-нибудь в Австралии…

— Ты когда-нибудь была в Австралии?

— Нет, но уверена, что собаке там было бы хорошо. И ее хозяину тоже.

— Если когда-нибудь соберешься в Австралию, дай мне знать. У меня есть дом на восточном побережье, которым я никогда не пользуюсь. Ты сможешь пожить там. Только собаки у меня нет.

— Признаю свою ошибку, Деймон Уэст. Ты вовсе не бездомный.

— Это заставляет тебя думать обо мне лучше? — улыбнулся он.

— Не это, а твое предложение. Оно очень щедрое и удивительное. Что, если находясь там, я раскрою некоторые из твоих секретов?

— Ты могла бы попытаться, — произнес он с уверенностью, когда она поставила кувшин с водой рядом с едой. — Мы могли бы даже заключить пари.

— Это как раз то, что нужно, — ответила она с одобрением и протянула ему засахаренный имбирь. — Я могла бы угостить тебя напитком, который развязал бы тебе язык.

— Если ты не найдешь подходящую работу в Женеве, попробуй устроиться в казино в Монте-Карло. Туда тебя возьмут не раздумывая.

— Буду иметь это в виду, — пробормотала Руби, и Деймон, лениво улыбаясь, отправил конфету в рот. — От твоего брата есть какие-нибудь вести?

— Нет.

— Ты о нем беспокоишься?

— Лена беспокоится. Я понимаю, что у Джареда сейчас творится на душе. Ему нужно время. Он испытывает огромное чувство вины, потому что Лена едва не погибла, находясь под его командованием. Она хочет увидеть его и сказать ему, чтобы он перестал себя изводить. Я предполагаю, что он отправился за людьми, которые ее ранили, и вернется не раньше, чем расквитается с ними.

— О. — Что она может на это сказать? — Звучит… правдоподобно.

— Я знаю, как это звучит, Руби, но мы привыкли к тому, что от Джареда подолгу нет вестей. Я о нем не беспокоюсь. Пока.

— Хорошо, — искренне произнесла она. — Надеюсь, твой брат отомстит обидчикам Лены и скоро вернется домой.

— Ты не будешь говорить, что ему следует положиться на правовую систему?

— Существует много форм справедливости. Правовая система отвечает лишь за одну из них.

— Этому учат в университете?

— Нет, это приходит с возрастом и опытом.

— Представляю, какой циничной ты станешь к шестидесяти годам.

— Я тоже, и это меня пугает. Мне кажется, тебе понравится маджонг. Это очень тонкая игра. Малейшее тактическое изменение может изменить расклад сил. Гибкость — залог успеха. Я объясню тебе правила и позволю самому просчитать математические возможности. Уверена, тебе с твоим техническим образованием это не составит никакого труда.

— Ты очень добра.

— Я знаю.

Руби открыла коробку, и Деймон с любопытством уставился на отполированные до блеска резные фигуры из нефрита, так близко расположенные друг к другу, что казались единым целым.

— Слышала, что этот комплект когда-то принадлежал любимой наложнице императора и во время игры она добивалась многих милостей от своего любовника. Надеюсь, ты не против, если мы будем играть на мягкой ткани? — проворковала она. — Ткань защищает фигуры от царапин.

Вместо ответа, Деймон расстегнул свою рубашку, снял и протянул ей:

— Возьми ее, чтобы не тратить время на поиск ткани.

— Еще ходили слухи, что большинство партий между императором и его наложницей оставались незаконченными. — Она взяла у него рубашку, запретив себе пялиться на мускулистое красивое тело. — Теперь я знаю почему.

— Возможно, он просто пытался ее отвлечь.

— Уверена, она ценила его старания по достоинству, — ответила Руби.

Деймон томно улыбнулся, и по ее телу пробежала дрожь. В этом мужчине есть что-то такое, что притягивает ее к нему. Дело не в его красивом теле и определенно не в его скрытности. Наверное, причина в непонятной тоске, которую она видела в глубине его глаз.

— Иди сюда, — сказал он.

Руби покорно подошла к нему, и он нежно коснулся губами ее губ, затем еще раз. Боль желания, из-за которой в глубине ее женского естества все трепетало, усилилась.

— Уже отвлеклась? — пробормотал он.

— Еще бы. — Руби положила одну ладонь ему на грудь, а другую на живот. — Вчера все было так… так…

— Только не говори, что ты разочарована.

— Так неожиданно, — закончила она, когда он вытащил гребень из ее волос и коснулся губами ее виска, — и так хорошо. Я все утро пытаюсь понять, почему это произошло.

— Я думаю, что во всем виноват лимузин, — прошептал он, запустил пальцы ей в волосы и поцеловал в губы. — Мы оказались вдвоем в тесном замкнутом пространстве.

— А я думаю, что виноват Санта-Клаус, — пробормотала она и закрыла глаза, чтобы лучше сосредоточиться на его прикосновениях.

— Это необоснованный довод.

В ответ Руби расстегнула его брюки и накрыла рукой его восставшую плоть. Деймон застонал от удовольствия, после чего ловко подхватил ее, усадил на стол, раздвинул ей ноги и встал между ними.

— Возможно, но он гораздо лучше твоего, — произнесла она. — Где сейчас лимузин?

— Какой еще лимузин? — пробормотал Деймон, глядя на нее потемневшими от желания глазами. — Где твоя кровать?

— Первая дверь направо по коридору.

К тому времени, когда они добрались до спальни, оба были уже полностью обнажены, а две картины на стене в коридоре висели криво.

С этим мужчиной она забыла про все правила. Он ласкал ее грудь, заставляя ее выгибаться под ним дугой. После этого он поднял ее руки и велел схватиться за чугунную спинку кровати. Она подчинилась, и он принялся покрывать поцелуями ее живот и бедра. Когда его губы нашли влажную складку между ее бедер и подарили ей самый интимный поцелуй из всех возможных, она выругалась и застонала от наслаждения.

Каждый из них упивался близостью другого, пока все ощущения не растворились в пьянящем аромате желания. Тогда Деймон уложил ее поверх себя и, медленно погрузившись в нее, вознес их обоих на вершину экстаза.

В их вчерашней неожиданной близости было волшебство. Сегодняшняя ничем ей не уступала. В объятиях Деймона она чувствовала себя красивой и желанной и хотела, чтобы эти чудесные мгновения длились вечно.

Разве можно было все это объяснить сухими доводами разума?

— Ты делаешь со мной что-то, что заставляет меня идти на уступки, — пробормотал Деймон, когда они позже лежали рядом на кровати. Их тела были разделены, но связь между ними была крепка как никогда.

Руби взяла его за руку и переплела свои пальцы с его.

— Вряд ли можно назвать маленькую откровенность между любовниками уступкой, — ответила она. — Впрочем, в твоем случае, наверное, следовало бы сделать исключение. Может, удостоишь меня еще одной порцией уступок, чтобы в дальнейшем мне было легче их идентифицировать?

— Дай мне пять минут. Нет, лучше десять.

— Поделись со мной детским воспоминанием, которым ты обычно ни с кем не делишься, и я дам тебе все, что ты захочешь.

— Это серьезное обещание.

— Есть вероятность, что мне не придется его выполнять.

Деймон закрыл глаза, словно отгородившись от нее.

— Моя мать умерла, когда производила меня на свет, — тихо произнес он. — Об этом я обычно никому не рассказываю.

«Будь поаккуратнее со своими желаниями, Руби», — мрачно подумала она, но идти на попятную было уже поздно.

— Это понятно.

Деймон ничего не ответил.

— Твои родные винят тебя?

— Нет. Я ни разу не слышал от них упрека.

Она приподнялась и посмотрела на него:

— Рада это слышать.

— Несмотря на это, будучи подростком я долгое время пытался от них отдалиться.

— Но затем понял, что не должен этого делать?

Улыбнувшись, он прижал ее руку к своей груди:

— Да. В конце концов я понял, как сильно в них нуждаюсь, и захотел стать достойным человеком и компенсировать их утрату.