Неразведанная территория - Страница 10

Вулфмейер таки оказался у Исходных Ворот. Его зацапал Старший Братец за изъятие рудных образчиков. Значит, в секторе 248-76 его не было и мы могли бы провести еще день в Кинге X, вкушая стряпню КейДжей и приводя в порядок отчетность.

Вспомнив про отчетность, я решила покончить с ней теперь же и запросила накладные Булта.

Пока мы были в Кинге X, он явно времени зря не терял – истратил все штрафы и сверх того. Я подумала, а не потому ли мы тащимся на юг, что он заловчил себя в финансовую яму.

Я проглядела список, изымая оружие и искусственные строительные материалы и стараясь понять, зачем ему понадобились три дюжины словарей и люстра.

– Что вы делаете? – спросил Эв, наклоняясь, чтобы заглянуть в журнал.

– Выискиваю контрабанду, – ответила я. – Булту не положено заказывать что-либо, могущее послужить потенциальным оружием. Имея дело с ним, под эту категорию стоило бы подвести и зонтики. Отсеять все возможности не так-то просто.

Он наклонился еще ниже:

– Вы помечаете их «нет в продаже».

– Угу. Если сказать ему, что для него эти предметы под запретом, он оштрафует нас за дискриминацию, а до него еще не дошло, что платить за товары, которых нет в продаже, он не обязан, и это мешает ему заказать что-нибудь взамен.

Эв, казалось, намеревался продолжить допрос, а потом я набрала топографическую карту и сказала:

– Расскажите мне что-нибудь еще про брачные ритуалы, в которых вы такой специалист. Есть виды, самцы у которых прельщают самок словарями?

Он ухмыльнулся:

– Такие мне пока не попадались. Впрочем, подношение даров входит в подавляющее число ритуальных ухаживаний и составляет значимую их часть, как, кстати, и у гомо сапиенса. Обручальное кольцо, традиционные шоколадные наборы и цветы.

– Норковые манто. Роскошные квартиры. Острова в море Тобо.

– Существует несколько теорий, объясняющих их смысл, – сказал Эв. Большинство экзосоциозоологов считает, что подношение даров доказывает способность самца захватить и защищать территорию. Некоторые экзосоциозоологи полагают, что вручение подарка символически воплощает половой акт.

– Как романтично! – сказала я.

– Один исследователь установил, что подношение такого подарка вызывало выделение феромонов у самки, а это, в свою очередь, приводило к химическим изменениям в самце, которые вели к следующему этапу брачного ритуала. Это накрепко запечатлено в мозгу. Сексуальные инстинкты много сильнее рационального мышления.

Вот почему женщины готовы убежать с первым же мужчиной, который им ухмыльнется, подумала я. И вот почему КейДжей разыгрывала из себя идиотку во время выгрузки. И тут же она вызвала меня по передатчику:

– База вызывает Финдридди. Включайся, Фин.

– В чем дело? – сказала я, снимая мик и подняв его так, чтобы она меня услышала.

– Тебе выговор, – сообщила она. – Касательно взаимоотношений между топографической экспедицией и коренными обитателями планеты. Всем членам экспедиции надлежит оказывать уважение древним и благородным культурам, коренным разумным обитателям и воздерживаться от террацентричных оценок.

Ну, это могло бы и подождать до нашего возвращения.

– Для чего ты, собственно, вышла на связь, КейДжей (как будто я не знала!)?

– Эвелин близко? Могу я с ним поговорить?

– Чуть погодя. Ты сделала снимки северо-западного сектора?

Последовала длинная пауза.

– Совсем забыла.

– То есть как забыла?

– Мои мысли были заняты другим. Ротор верта забарахлил.

– Как бы не так! Мысли у тебя были заняты Эвелином.

– Не понимаю, что ты волнуешься? Ведь сектор же нанесен на карту.

– Вот Эвелин, – сказала я, переключила ее, показала Эву нужную кнопку и оглянулась на Карсона.

Ему следовало узнать, что я обнаружила или чего не обнаружила, но они с Бултом так отстали, что кричать ему было бесполезно, а к тому же мне не требовалось, чтобы Булт сообразил, почему мы выбрали этот маршрут.

Если он уже не сообразил! Второй пролом давно остался позади, а он все еще вроде бы не собирался переправляться через Язык.

Пожалуй, время для пылевой бури, подумала я, поглядывая на небо. К тому же в первый день Карсон всегда «за» – а вдруг подвернется что-то такое и она потребуется. Но сейчас Карсон был увлечен беседой с Бултом. Возможно, убеждал его, что пора перебраться через Язык.

– И мне вас не хватает, КейДжей, – сказал Эв.

Конечно, я сама могла бы ее поднять, наведя камеру на что-либо более или менее подозрительное, только на горизонте даже дымки не было. До Стены от нас тут было около полукма, а возле нее обычно играют ветерки, но сегодня воздух был неподвижен, как дорожник.

– Поглядите! – сказал Эв, и я подумала, что он все еще разговаривает с КейДжей, но он добавил: – Фин, что это? – И указал на челночка, который летел на нас.

– Цсиллира, – ответила я. – Мы их называем челночками.

– Почему? – спросил он, глядя, как пичужка пролетела у меня над головой и устремилась к двум другим пони.

Я не стала отвечать. Челночок покружил возле головы Карсона и полетел назад к нам, взмахивая тупыми розовыми крылышками с таким усердием, будто от этого зависела его жизнь. Он описал спираль вокруг шляпы Эва и направился назад к Карсону.

– А! – сказал Эв, оборачиваясь и наблюдая, как челночок, изо всей мочи работая крылышками, повторяет прежние виражи. – И долго он так может?

– Очень долго. Как-то один вот так же сопровождал нас у Бирюзового озера кмов пятьдесят. Карсон подсчитал, что пролетел он не меньше семисот кмов.

Эв начал задавать вопросы для своего журнала.

– А как переводится его название с бутерийского? – спросил он меня.

– «Широкая глина», – сказала я. – И не спрашивайте, какой в этом прячется смысл. Может быть, они строят гнезда из глины. Но только тут нигде глины нет.

И пыли, подумала я и вернулась к размышлениям о пылевой буре. Будь Булт с Карсоном впереди, я бы вынула ногу из стремени и проволокла ее по земле, чтобы поднять пыль, но попробуй я что-нибудь такое сейчас, и Булт меня засечет, а Эв перестанет расспрашивать про челночков и поинтересуется, что это я такое делаю.

Я оглянулась на Карсона и помахала, надеясь, что он сообразит что-то предпринять, но он так увлекся разговором с Бултом, что ничего не заметил. Челночок на десятом круге задел его шляпу, но он и этого не заметил.

– Посмотрите! – воскликнул Эв.

Я обернулась. Он привстал в седле, тыча пальцем в сторону Стены. Я ничего не увидела, а значит, и сканы ничего не обнаружат.

– Где? – сказала я.

– Вон там, – ответил он, тыча пальцем.

Наконец я поняла, на что он указывает. За кустом круглолиста, точно обросшая мехом куча пони, лежала брюквища.

Я не думала, что у скана хватит разреша, чтобы она вышла, но я сказала «ничего не вижу», чтобы оттянуть время, а сама сфокусировала камеру влево от нее – на всякий случай.

– Вон там! – не отступал Эв. – Оно…

Я перебила его прежде, чем он сказал что-то определенное.

– Дерьмо мое! – закричала я. – Включайте экранирование. Это же… – И ударила по отключке.

– Что это? – сказал Эв, хватаясь за нож.

– Что? – сказала я, запирая отключку на двенадцать минут.

– Да то! – крикнул Эв, махая рукой в направлении брюквищи. – Эта коричневая тварь.

– Ах, это! – сказала я. – Это брюквища. Она не опасна. Травоядная. Когда не ест, то валяется. А я ее и не заметила. – Я поставила таймер на десять минут.

– Так на что же вы смотрели? – спросил он, тревожно оглядывая горизонт.

– Погода! – сказала я. – Возле Стены часто разыгрываются пылевые припадки, и с передатчиками творится черт-те что. – Я три-четыре раза нажала на кнопку передачи, а потом утопила ее. – КейДжей, ты меня слышишь? Вызываю базу, база, отвечайте. – Я покачала головой. – Не работает. Я этого и боялась.

– Я никакой пыли не вижу.

– Да они шириной не больше метра, – ответила я, – и почти невидимы, если не находятся прямо перед вами. – Я наугад нажала еще пару-другую кнопок. – Надо предупредить Карсона.