Непрощенный - Страница 64
Артем открыл глаза.
Он по-прежнему сидел в «рабочем кресле». Зал заливало неяркое сияние, колпак-«фен» больше не загораживал обзор. Голова плавала в своем танке — эту штуку было принято называть именно так, — и Артем вдруг понял, что не находит в ее виде ничего отталкивающего.
Он знал, что голова некогда принадлежала Ивану Андреевичу Кровлеву, капитану первого ранга, погибшему в битве за единственную планету системы Дельты Скорпиона, которую местные жители называли «Лух» или «Фалора», а люди — «Катя»: планета была названа в честь дочери ее первооткрывателя, трагически погибшей во время экспедиции. Капитаны звездного флота часто оставались со своим экипажем даже после смерти… конечно, если останки удавалось найти, а такое случалось не слишком часто.
Он знал, где находится скоростной транспортер, который позволял в течение пятнадцати секунд — а в экстренных случаях даже десяти — перенестись на поверхность корабля и оказаться в любой из тысячи ста двадцати четырех точек выхода. Он знал, как добраться до изолятора — вернее, до изоляторов, потому что их на корабле было двенадцать, — и как попасть в ксенопсихологическую лабораторию.
Ему не пришлось бы долго искать синтезаторный центр или энергетические узлы второго уровня: теперь он ориентировался на нем лучше, чем на родном Васильевском острове. Он знал каждый закоулок, каждую защитную панель в коридоре. И знал, что по большому счету ту же лабораторию ценой определенных энергетических затрат можно превратить в центр управления, комнату отдыха или транспортировочный пункт — другое дело, что сейчас такая перестройка обесточила бы корабль на несколько часов.
Одна из таких перестроек стала причиной его пробуждения.
Диск, или дредноут звездного флота «Расия», был построен с огромным запасом прочности. Иначе как бы он выдержал бесконечные межзвездные перелеты, прыжки через искривленное пространство и удары неведомого людям оружия? Батареи Чанг-Марицкой казались неистощимым источником энергии. Гениальность изобретения двух женщин-исследовательниц признало не только человечество. Созданное ими устройство превращало в источник энергии любой процесс, протекающий в радиусе действия батарей. Это могло слегка замедлить его протекание… или остановить вовсе: все зависело от желания оператора.
Так закончилась эпоха юрких малюток-гравилетов, открывших для человечества полгалактики. Чем больше был корабль, тем больше приборов поддерживали его жизнь. Работая, они запитывали батареи Чанг-Марицкой и тут же пожирали произведенную энергию. Миллионы элементов, вживленных в обшивку, высасывали ее из окружающего пространства, из гравитационных волн и флуктуаций, из стремительных тахионов, летящих наперегонки с кораблем. А когда судно входило в планетную систему и приближалось к звезде, начинался настоящий пир.
Но он не мог сравниться с тем, что происходило с кораблем во время боя. Батареи пожирали энергию ракет и лазерных лучей, терзающих его плоть, и системы захлебывались от ее переизбытка — вплоть до краткого экстатического мига перед гибелью, когда весь он превращался в источник энергии…
Но до этого корабль еще надо уничтожить. В отношении новых звездолетов была в полной мере справедлива пословица: «То, что не убивает нас, делает нас сильнее».
Но даже батареи Чанг-Марицкой были не вечны. Даже великим исследовательницам не удалось обойти закон сохранения энергии — они лишь нашли способ смягчить его действие.
После сотен лет «Расия» вернулась домой, на родную планету, которая еще называлась Землей и не стала просто Планетой, Планетой с большой буквы. Здесь ее и нагнал один из кораблей флота Кройской Тирании. Физики Кроя раскрыли секрет землян и изобрели новое оружие — единственное, которое убивало, лишая силы, не вливало энергию, а вытягивало ее.
В тот страшный день «Расии» удалось защитить Землю, но это была победа, равносильная поражению. Планета уцелела, но от прежней Земли почти ничего не осталось. Жизнь погибла, высохли океаны, и атмосфера на много веков стала непригодной для дыхания. Планета превратилась в мертвый каменный шар, колыбель цивилизации превратилась в ее кладбище.
Сам дредноут был сильно поврежден, а его батареи наполовину обесточены. На борту находились десятки тысяч беженцев, которых экипаж успел эвакуировать с планеты. В итоге капитан принял решение. Корабль лег в дрейф на орбиту Земли. Время восстановления его систем по предварительным расчетам составляло триста сорок семь лет, сто восемьдесят девять дней, пятнадцать часов, пять минут и двадцать две сотых секунды по земному летоисчислению — при условии, что дополнительные источники энергии будут использоваться в прежнем режиме.
Когда вражеские установки начали высасывать энергию из «Расии», корабельные энергетики максимально расширили радиус действия энергозаборников и начали запитывать батареи дредноута от тех немногочисленных устройств, которые еще уцелели на поверхности планеты. С каждой секундой их оставалось все меньше, но «Расия» выстояла.
По иронии судьбы, одним из немногих уцелевших после боя объектов оказалась стазисная установка Самарина-Пирамиджяна, которая поддерживала жизнь Артема и его врага, террориста по прозвищу «Минер». Корабельный компьютер произвел оценку, сделал расчеты и вынес вердикт.
С учетом этических и культурно-социальных показателей корабль мог использовать лишь два и двести двенадцать тысячных процента доступной энергии установки. Можно было проигнорировать эти показатели и осуществить единовременный стопроцентный забор энергии, что привело бы к отключению систем гибернации и гибели людей. Также можно было увеличить процент забора до семидесяти трех и восьми сотых — максимум, при котором установка продолжала работать вхолостую. Однако при прочих равных это сократило бы время восстановления корабля лишь на пять и триста тридцать две тысячных секунды — выигрыш, которым в прогнозируемых условиях можно было пренебречь.
После этого о стазисной установке забыли. Она стала одной из миллионов элементов энергетической системы дредноута «Расия» — или Диска, как стали называть его спустя многие века, когда Земля перестала быть Землей и стала просто Планетой, а «Расия» перестала быть кораблем. Ее восстановление так и не было завершено. Через сто семнадцать лет и двенадцать дней после окончания битвы второй помощник капитан второго ранга граф Юрий Владимирович Третьяков, недовольный политикой, проводимой капитаном корабля княгиней Илоной Сергеевной Штраль, предпринял попытку переворота. Мятеж удалось подавить. Однако последние оставшиеся в живых бунтовщики укрылись в отсеке БЗ-пятьсот четырнадцать и, чтобы избежать трибунала, взорвали себя. Взрыв повредил тридцать шесть и двести пятьдесят тысячных процента энергетических коммуникаций, что никого не удивило: одним из мятежников был помощник главного энергетика Алексей Федорович Мастеровой. После катастрофы расчетное время восстановления корабля увеличилось до девятисот сорока пяти лет, сорока пяти дней, пяти часов, трех минут и двух сотых секунды. Капитан Штраль созвала экстренное совещание офицерского состава, на котором было принято решение: восстановление двигательных систем корабля прекратить, корабль превратить в спутник-колонию.
Чуть позже появилась вильда — зеленые легкие Диска. Согласно легенде, один из предков нынешнего барона привез деревья с планеты, потратив на это свое состояние. На самом деле все было не так. Через семьдесят три года и сто пятнадцать дней после мятежа Третьякова стало ясно, что пищи, воды и кислорода, производимых синтезирующими установками, скоро станет недостаточно. Население корабля медленно, но верно увеличивалось. Прирост составлял пять и три десятых человека в год, и первые признаки проблемы должны были стать очевидны в ближайшие тридцать четыре года, а еще через пятьдесят восемь лет она достигла бы критического уровня. Другой проблемой стала радиация. Батареи забирали некоторую ее часть, но малейшее усиление энергообмена усиливало излучение из поврежденных коллатералей.