Непристойное предложение - Страница 3

– Я думал, тебе нравится продавать недвижимость. Лаура говорила, что вы совсем недавно открыли свое дело.

– Да, но мы обе хотели совсем не этого. Разве это не глупо?

Джорджия повернулась и снова посмотрела на Шона. «Как же он хорош», – подумала она и часто заморгала, удивленная тем, какое направление принял ход ее мыслей. Наверное, это шампанское сделало ее восприимчивой к сексапильности этого мужчины. Нет, она всегда была к ней восприимчива, просто могла перед ней устоять. Но сейчас…

Она прокашлялась, чтобы вспомнить, о чем говорила, и заполнить паузу в разговоре.

– Лаура художница, а я когда-то была дизайнером интерьера. Однако, несмотря на это, мы начали заниматься бизнесом, который нам обеим на самом деле не был интересен.

– Почему? – В его красивых карих глазах читалось неподдельное любопытство. – Почему вы вложили столько всего в дело, которое вас не интересовало?

– Логичный вопрос, не так ли? – Джорджия взмахнула рукой, в которой держала бокал, и поморщилась, когда шампанское перелилось через край. Чтобы не повторить ошибку, она сделала несколько больших глотков. – Лаура не могла зарабатывать себе на жизнь рисованием, поэтому пошла на курсы и стала риэлтором. Она всегда хотела быть сама себе начальницей. Думаю, ты понимаешь.

Шон кивнул.

Разумеется, ему понятно это желание. Будучи владельцем «Айриш-эйр», крупной и пользующейся успехом авиакомпании, Шон привык устанавливать собственные правила.

– Затем мой брак развалился, и я переехала к Лауре. – С тех пор прошло уже несколько лет, и Джорджия справилась с этой жизненной неудачей, но воспоминания о ней по-прежнему вызывали у нее чувство горечи. – В Калифорнии полно фирм, занимающихся дизайном интерьера, и я, вместо того чтобы рискнуть и создать еще одну, пошла на те же курсы, что посещала Лаура, и мы вдвоем открыли собственное дело. – Покачав головой, она выпила еще шампанского и вздохнула: – Таким образом, мы обе стали заниматься тем, что нас обеих не интересовало, и не знали, как все исправить. Затем моя сестра уехала, и я осталась наедине со всем этим. Ты понимаешь, что я имею в виду?

– Полностью, – заверил ее Шон. – Ты не чувствуешь себя счастливой в Калифорнии.

– Точно. – Джорджия глубоко вдохнула и спросила себя, почему ей так легко делиться с этим мужчиной своими переживаниями? Наверное, все дело в том, что его карие глаза глядят ей прямо в душу, а его мелодичный ирландский акцент успокаивает. Это головокружительное сочетание. – Я не чувствую себя там счастливой. И раз меня там ничто не держит, что мне мешает перебраться в Ирландию? Быть ближе к сестре? Жить так, как я хочу?

– Тебе ничто не мешает, – заверил ее он. – Полагаю, когда ты переедешь сюда, ты не будешь продавать недвижимость?

– Нет, спасибо, – ответила Джорджия. Мысль о том, что в этом случае ей больше не придется иметь дело с наглыми продавцами и придирчивыми покупателями, вызвала у нее чувство облегчения.

– Я открою дизайнерскую фирму. Разумеется, мне придется для начала изучить спрос и предложение в Ирландии и получить разрешение на коммерческую деятельность. Еще мне понадобится дом.

– Ты могла бы поселиться здесь, – сказал Шон. – Уверен, Ронан и Лаура хотели бы, чтобы ты здесь жила. Дом большой, места всем хватит.

– Да, – ответила она, окидывая взглядом огромную гостиную. В этом особняке могли бы запросто разместиться две-три семьи. – Но я все же предпочла бы иметь свой собственный дом неподалеку отсюда. Я собираюсь открыть свое дело в Данли…

Шон поперхнулся шампанским, прокашлялся и рассмеялся:

– В Данли? Ты хочешь открыть дизайнерскую фирму в маленьком городке?

– Что здесь такого? – нахмурилась она.

– Я не могу себе представить, как Дэнни Малдон нанимает тебя для обновления интерьера в его пабе «Пеннивисл».

– Смешно, – пробормотала она.

– Я не смеюсь, а просто пытаюсь тебе сказать, что крупный город более подходящее место для дизайнерской фирмы.

Все еще хмурясь, она кивнула:

– Возможно. Но Данли находится посередине между Голуэем и Уэстпортом. Удобное местоположение, не так ли?

– Согласен.

– Я в любом случае не хотела бы жить в крупном городе. В этом случае я смогла бы навещать Лауру с малышкой только в выходные, а мне хочется проводить с ними больше времени. Кроме того, здесь есть то, чего нет в городе, и…

– Ты абсолютно права. – Шон поднял обе руки, затем заметил, что их бокалы пусты, и наполнил их снова. – Прости, что усомнился в тебе на секунду. Ты все тщательно продумала, – произнес он с нескрываемым восхищением.

– Да, – ответила она. – Я хочу это сделать. И я это сделаю.

– Я в этом нисколько не сомневаюсь, – заверил ее Шон, подняв свой бокал. – Давай выпьем за начало твоей новой жизни. Я желаю тебе удачи в новых начинаниях.

– Спасибо, – улыбнулась она, чокаясь с ним.

Когда они оба сделали по глотку, Шон задумчиво добавил:

– Мы будем соседями.

– Да.

– И друзьями.

– Тоже да.

Ее бросило в жар. Должно быть, причиной тому был пристальный взгляд Шона.

– И как твой друг, – мягко добавил он, – я считаю своим долгом сказать тебе, что, когда ты говоришь о чем-то с энтузиазмом, твои глаза становятся темными, как сумеречное небо.

Джорджия уставилась на Шона широко распахнутыми глазами. Шон увидел в них сначала замешательство, затем оно сменилось блеском желания.

– Что? – пробормотала она.

– Я заставляю тебя нервничать, Джорджия?

– Нет, – ответила она, опустив глаза, и Шон понял, что это ложь.

Сделав еще глоток шампанского, она слизнула каплю с нижней губы, и внутри у Шона все сжалось. Как странно. Он знает Джорджию примерно год, и, хотя его всегда к ней влекло, он никогда не испытывал такого непреодолимого искушения, как сейчас. Наверное, дело было в том, что они оказались вдвоем в интимной обстановке. Стук дождя по стеклам, приглушенное освещение, потрескивание поленьев в камине – все это настраивало на романтический лад. Он чувствовал, что сейчас между ними зарождается что-то новое, но, увидев в ее взгляде настороженность, отступил.

– Я просто хочу сказать, что ты красивая женщина, Джорджия, – произнес он с улыбкой.

– Гмм… – Наклонив голову набок, она посмотрела на него.

– Определенно ты много раз слышала это от мужчин.

– О да. Мужчины постоянно бегают за мной по улицам, чтобы сказать, что у меня глаза цвета сумерек.

Он мягко рассмеялся. Ему всегда нравилось ее остроумие.

– Возможно, я просто более наблюдателен, чем другие мужчины.

– Или, может, ты что-то замышляешь, – задумчиво посмотрела она. – Что, Шон?

– Ничего.

– Это хорошо. – Наклонившись, она рассеянно потерла подъем сначала одной ступни, затем другой. – Ведь мы оба понимаем, что если мы позволим себе… э-э… нечто большее, то все усложним.

– Ты права, – согласился он, хотя в глубине души считал, что «нечто большее» того стоит. – У тебя болят ноги?

– Что? – Она посмотрела на свою руку, лежащую на правой ступне. Похоже, неожиданная смена темы на мгновение сбила ее с толку. – Да, болят, – ответила она с грустной улыбкой.

– Неудивительно. Ты столько времени провела в туфлях на каблуках.

– Ты даже не представляешь, как я была рада их снять.

Шон подложил в камин несколько поленьев, и языки огня принялись жадно их лизать.

Джорджия сделала глоток шампанского и томно закрыла глаза. Шон едва не застонал от отчаяния. Сама того не подозревая, эта женщина соблазняет его. Голос разума шептал, что ему следует быть осторожным, но он не слушал его. Ссйчас настал момент выяснить, куда приведет путь, на который он ступил, когда принял приглашение Джорджии.

Поставив свой бокал на столик, он взял ее ноги и положил себе на колени. Она посмотрела на него с удивлением, и он улыбнулся:

– Что скажешь, если я немного помассирую тебе ступни?

– Шон…

Судя по ее неуверенному тону, она тоже хотела узнать, куда их приведет этот путь, но боялась.